К разговору о Трое

Цокало Ярослав Анатольевич

– Видать, новые герои сильно нужны, - ответил мудрый кентавр.
– Другого смысла я не вижу. Но раз надо так надо: отказывать Зевсу я не могу. Показывайте, куда идти.

– Погодите!
– вдруг рассерженно сказал судья Радамант.
– Что значит, пусть пока остается? Мы суд или кто? Зачем я тут мантию протираю, если Аид любой вопрос может самолично решить?

– Честно говоря, Радамант прав. Второй раз за день, даже удивительно, - вмешался Эак.
– Если нарушать законы, зачем они нужны. Тем более из-за какого-то мальчишки.

– Это что - бунт?
– недоуменно спросил Аид.
– Минос,

ты тоже так считаешь?

– Да, Аид Кроносович, - смело ответил третий судья.
– Я тоже считаю, что негоже так унижать наш судейский авторитет. Извините. Этот вопрос можно было решить интеллигентно и деликатно, как всегда. Но когда нас, как мальчишек, сначала посылают вон, а потом самостоятельно выносят приговор, даже не спросив нашего мнения...Нет, тогда судите сами, а лично я подаю заявление.

– Вот это поворот, - присвистнул Аид.
– Такого в моей практике еще не случалось. Я не понимаю, вам что, так в Тартар захотелось?

– Не те нынче времена!
– дерзко ответил Радамант.
– Вы, наверное, забыли, что мы оказались единственными, кто согласился идти к вам сюда на работу? Как вы нам обещали надбавки за вредность только потому, что у вас уже элементарно не оставалось сил искать новые кандидатуры? Я не хотел этого говорить, я вас бесконечно уважаю, Аид, но больше молчать не хочу. Вы знаете, меня давно зовут в совет директоров Эдема, но я отказывался из уважения к вам. Но когда мой работодатель не уважает меня, тогда извините. Я тоже сегодня же пишу заявление.

– Ладно, мужчины, - примирительно сказал Эак.
– Не нужно горячиться. Давайте искать компромисс. Никто ведь не против оставить мальчишку, просто нужно соблюдать формальности.

– Тьфу ты!
– облегченно произнес Аид.
– Так вы волнуетесь, чтобы с вас не вычли за отмену третьего дела? Не переживайте, вся зарплата за это заседание плюс премия была бы выплачена полностью даже без учета последнего дела. Но раз хотите соблюсти формальности, давайте. Время у нас есть.

– Это другое дело, - сказал явно повеселевший Минос. Радамант тоже улыбнулся впервые за сегодня.
– Никто не против гибкого подхода, просто все должно быть по закону. На чем мы там остановились? На папаше этого паренька? Значит, кто он - неизвестно? Давайте, отсюда и продолжим. Я вот подумал, а какая разница. Не в этом же дело. Не Зевс и ладно. Что там дальше, Гекос?

– В шесть лет Онезимос был зачислен в спартанскую школу номер три имени Менелая для детей из неблагополучных семей, как сирота.

– Что и мать умерла?
– сочувственно спросил добросердечный Хирон.
– Бедный мальчик.

– Нет, тоже исчезла в неизвестном направлении. К нам сюда она точно не попадала, может, на берегу Стикса осталась, как неплатежеспособная. Проучившись без особых эксцессов до выпуска, Онезимос получил диплом и поступил в ученики банщика. Через три года был направлен на текущую войну, как сирота с военными навыками. Там был зачислен в денщики Менелая и в первой же схватке убит Гектором.

– Ясно. Богатая биография, - сказал Минос.
– А как там с женщинами или воровством?

– С женщинами ничего скандального. Что касается воровства, то крал только еду и напитки, когда голодал. Ничего серьезного.

– В обычном случае я отправил бы этого хлопца в Тартар, но можно и на Асфоделевом лугу оставить, - сказал Эак.
– Хирону в просьбе я лично отказать не могу. Я понимаю, Радамант будет против, как всегда, поэтому решать тебе, Минос.

– Почему это я против, - брюзгливо сказал Радамант.
– Я ведь, Эак, с тобой спорю, не потому что назло. Просто ты в большинстве случаев проявляешь полнейшую некомпетенцию. Я тоже за то, чтобы оставить хлопца.

– А я и подавно, - добавил Минос.
– Поздравляю, Онезимос, на две недели ты поступаешь в распоряжение Хирона, а там Гекос тебе чего-нибудь подыщет...

Чукос отвел Хирона с Оником к положенной им палатке. Там их встретили два раба, присланные Аидом для обслуживания. Звали этих экс-людей Сделамус и Завтракис.

– Сделамус?
– переспросил Оник.
– А ты случаем не раб Менелая?

– Уже нет, - грустно ответил прислужник.
– Возвращался из отпуска, попал в засаду, устроенную людьми Ахилла. Теперь здесь работаю.

– Ладно, дружище, не опускай головы, - ободряюще сказал Хирон.
– Все-таки ты не в Тартаре, а здесь, в приличном месте, с интеллигентными людьми. А пока организуйте нам вина и чего-нибудь поесть, только побыстрее.

– Сделаем!
– бодро сказал Завтракис и решительной походкой отправился куда-то в сторону.

– Какой бравый парень, - одобрил Хирон.
– Куда это он направился? На склад?

– Не знаю, - безрадостно ответил Сделамус.
– Ясно только, что до завтра мы его не увидим. Зато потом интересную историю какую-нибудь расскажет. Сейчас я вам все принесу.

– Мне одно непонятно, - сказал Оник.
– Как мы можем здесь пить и есть, если мы бесплотные?

– Не знаю, - печально ответил Сделамус.
– У многих получается. Ну, я пошел...

Через две недели безмятежной жизни Хирон полностью избавился от своей депрессии и стал переживать, что так глупо отдал свое бессмертие.

– Надо же, как нелепо получилось! И ладно бы порядочному человеку отдал, а то - Прометею, ворюге. Эх, а как хорошо в горах было! Свежий воздух, звезды, вино, пастушки. Здесь тоже неплохо, но вам, жителям равнин, не понять. Правильно народ говорит: что имеем, не ценим, потерявши - ценим. Эх! Вот ты, Онезимос, неплохой парень, но малоразвитый и нудный. Гекос, Чукос и другие - ограниченные, как длина этой коротенькой палки. Аид вообще ни разу не зашел, после того как Персефона вернулась. Я все понимаю, но часик мог бы и выкроить когда. А там у меня такие собеседники были! Глыбы и в прямом и переносном смысле.

– Настрадался!
– Зевс возник так неожиданно, что Хирон и Оник вздрогнули.
– Жалеешь теперь?

– Жалею, дружище, - честно признался Хирон.
– Видать, мы, кентавры, по природе своей хоть и мудры, но не слишком дальновидны.

– Ладно, все мы делаем ошибки. Малый, здрисни, тут серьезный разговор! Так вот, бессмертие твое, к сожалению, пока вернуть не удалось. Прометей наотрез оказался и, вдобавок, посмеялся надо мной. Ты, говорит, хоть и верховный, но нету у вас методов против моего бессмертия. Крутил я вас на своей титановой печени и буду крутить, потому что такой я человек.