К сожалению твоя

Бейли Тесса

— Твой ответ. Любовь или гордость?

— Любовь, — ответил он без колебаний.

Почему что-то внутри нее расцвело, как роза, над его ответом?

— Действительно? — Ее голос был более неровным, чем у школьницы. — Ты только что рассказал мне всю эту историю о Хонде Аккордс и твоей семье, которая ценит гордость.

— Я знаю. — Он выглядел задумчивым. — Но любовь сейчас кажется важнее.

Не спрашивай, почему.

— Почему?

— Потому что я могу сказать, что ты не веришь в это. И я хочу, чтобы ты поверила.

Она определенно не

должна была просить ответ на этот вопрос. Или попробовать прочитать между строк то, чего там не было.

— Это очень великодушно с твоей стороны, — быстро сказала она, чувствуя, что приближается редкая болтовня, и слишком взволнованная, чтобы избежать ее. — Я имею в виду, в конце концов, оно очень тесно связано, верно? Ну, любовь означает отпустить свою гордость.

Он посмотрел на нее так, как будто она только что сказала что-то очень умное.

— Твою мать. Правда?

— Не знаю, Август. Я не эксперт. — Он продолжал смотреть на нее.

Так долго, что она начала ерзать.

— Что?

— Я хочу точно знать, что произошло в Нью-Йорке.

Натали покачала головой.

— Нет.

— Кто готов бросить топор? — пела Хэлли, идя рядом с ними, с раскрасневшимся лицом, очень самоуверенный Джулиан неторопливо шел позади нее.

— Мы можем создавать команды. Пара против пары.

— Да пошло оно. — Натали поставила свой напиток и притянула Халли к себе. — Мужчины против женщин.

Улыбка коснулась уголков рта Августа.

— Кто я такой, чтобы возражать?

— Битва полов. — Хэлли напрягла бицепс. — Давай сделаем это.

Джулиан и Хэлли ушли, чтобы обезопасить свою четверку на переулке, оставив Августа и Натали присматриваться друг к другу посреди растущей толпы.

— Хочешь сделать это интереснее? — он спросил. — Не то чтобы я еще не выиграла, просто увидев, как ты бросаешь топор в этом коротком платье.

— Я собираюсь подарить тебе на свадьбу тренинг по борьбе с сексуальными домогательствами.

Выражение его лица просветлело.

— Мы дарим друг другу подарки?

Натали открыла рот, намереваясь снова назвать его болваном, но группа за ее спиной рванулась вперед без предупреждения, и она споткнулась, падая. Август двигался молниеносно, обхватив ее за талию свободной левой рукой, не пролив при этом ни капли пива. Она успешно избежала падения, но ее нос уткнулся в середину его груди, шлепнул между его грудными мышцами, а запах грейпфрутового мыла и крема для бритья на мгновение заставил ее мозг затуманиться. И это стало еще более нечетким, когда он притянул ее ближе. Защищая. Даря людям позади нее мрачный взгляд.

— В порядке, принцесса?

— Да, все хорошо. — Она вдохнула — осторожно — в последний раз.

Или, может быть, не так осторожно, потому что его губы дернулись.

Наконец, ей удалось отстраниться, разгладив платье спереди и поморщившись от одышки в голосе, когда она сказала:

— Ты что-то говорил о пари?

Глава одиннадцать

Это простая истина, что люди не совершают лучшие решения во время употребления алкоголя. На самом деле люди приходили в подобные места с явным намерением принять

сомнительные решения. На время перестать быть ответственным и позволить судьбе заварить горшок. Например, метание топора в баре. Как человек, прошедший обширную подготовку по обращению с оружием и знающий, что дерьмо может пойти не так в мгновение ока, он хотел вынести оттуда Натали на своем плече. Тот факт, что она была где-то рядом с несколькими острыми вещами, беспокоил его до такой степени, что это нельзя было игнорировать.

Растущая защита, которую он чувствовал к своей невесте, рассказала Августу…

Это не было временным.

Они не были.

Прости, принцесса. Хреново быть тобой.

Эта женщина, стоящая перед ним, была его судьбой. Часть его знала это в ту ночь, когда они встретились, когда она рассмешила его и возбудила на одном дыхании. Господи, сегодня вечером она выглядела прекрасно со всем этим темным, нечетким макияжем вокруг глаз и волосами… это было похоже на волосы после секса. Как будто она каталась в простынях. Это было намеренно? Блять. Он бы бросил смотреть бейсбол на десять лет, чтобы прямо сейчас погрузиться в них ладонью. Подвигать ее голову справа налево, оттянить ее назад, чтобы он мог рассмотреть этот рот вблизи.

Не заставляй меня начинать с ее ног.

Если кто-нибудь взмахнет топором в десяти ярдах от этих булавок, он вышвырнет их отсюда через зеркальное окно.

И ее лицо. Боже, он любил смотреть на эти калейдоскопические черты, когда они становились ярче, тускнели и менялись. Они были причиной того, что он сильно сбился с пути.

Суть в том, что в глубине души он знал, что через пятьдесят лет ему все еще захочется взглянуть на ее лицо.

Почти уверен, что он будет голодать по возможности.

Он был защитником по своей природе — и по профессии — но то, как он относился к безопасности Натали, было на совершенно другом уровне. Казалось, он все время беспокоился не только о ее физической безопасности, но и о безопасности ее чувств. Ее сердца. Я несу ответственность. Но, как и в любой другой операции, ему нужно было проникнуть туда и выяснить, с чем он имеет дело. Ему нужна была информация.

Вот где должен был начаться их путь от временного к постоянному.

И если бы Натали знала, что он взял деньги у своего начальника и женится на ней исключительно потому, что хотел, чтобы она достигла своих целей — и хорошо, потому что он не мог вынести мысли о том, что никогда больше ее не увидит, — она бы зарезала его до полусмерти.

Так что пока он просто оставит это в секрете. По крайней мере, пока она не перестала его ненавидеть.

В конце концов, любить означает отпустить свою гордость.

Эти слова крутились в его голове. Был ли он готов перестать пытаться выиграть их непрекращающуюся битву воли? Может быть, не полностью. Если он полностью ослабит бдительность рядом с Натали, это может привести к тому, что ему ампутируют яйца. Однако он, черт побери, вполне мог начать торговаться.