К сожалению твоя

Бейли Тесса

Август явно оценил ее твердость, прежде чем убрать руку вокруг ее талии, хлопнув только что освободившейся рукой по плитке над головой.

— Думаю, ты не думала об этом, когда залезла ко мне в душ в одних трусиках.

— Не волнуйся, это больше не повторится.

Насквозь промокшая, с прилипшими к лицу волосами, Натали выбралась из-за занавески и начала подбирать одежду с пола.

— Останься. Можем мы перемотать на секунду назад? — сказал Август позади нее, выругавшись себе под нос. — Я не умею спорить, пока мой член в форме баклажана. К слову, с этим никогда не было проблем, пока я не встретил тебя. Вся моя гребаная система вышла из строя. — Он сорвал

с вешалки полотенце и обернул его вокруг талии, а затем провел расстроенными руками по волосам. — Я просто. . Смотри. Я немного обидчив… на жалость. Я сожалею, что Сэм умер. Ты понимаешь? Мне трудно принять это от кого-либо. Но особенно от тебя.

Натали остановилась, застегивая лифчик.

— Почему особенно от меня?

— Я не знаю. Я вырос, работая на все, что у меня было. Меня учили гордиться тем, что я свожу концы с концами. Шлифовали меня. Богатая толпа Напы смотрит на это свысока.

— И я для тебя очень большое представительство этого места.

Он провел рукой по лицу.

— Дерьмо. Мне нужно заткнуться, пока в мою гребаную голову не хлынет кровь. Я просто продолжаю делать все еще хуже.

— Думаешь, я не умею терять? Думаешь, я не могу много работать? — Стой, девочка. Ей действительно нужно было перестать говорить. У нее была цель, и она работала над обеспечением средств для достижения этой цели. Здесь не было места для боковых поездок или кроличьих норок. Тем не менее, у нее было по уши в подтекстах этого мужчины, что она была избалованной принцессой, не знающей ценности рабочего дня. Особенно сразу после телефонного разговора с Далтоном.

— Я мог бы превратить Zelnick Cellar в действующую винодельню с приличным урожаем одной рукой, связанной за спиной.

Его мышцы напряглись.

— Послушай, кредит — это одно. Но что делать с руками? Это мое. Для Сэма. Я не просил твоей помощи в приготовлении его вина. — Затем он добавил тихо, почти сокрушенно: — Пожалуйста. Просто держись подальше от амбара. Хорошо?

Из всего, о чем они спорили, почему его отказ от ее помощи, казалось, попал в яблочко?

— Мне нужно быть официальным сотрудником Zelnick Cellar, чтобы выполнить другое условие моего трастового фонда, — напомнила она ему, стараясь, чтобы в ее голосе не было остроты его отрицания. — А если я буду работать на тебя, а мое имя будет связано с твоим вином, это поможет тебе получить кредит. Мне нравится быть членом этой неблагополучной команды не больше, чем тебе, но давай не будем проходить через это просто так. Используй и мои знания. — Она бросила на него многозначительный взгляд, хотя знала, что он, вероятно, не поймет важности того, что ей позволено помочь. — Я больше не буду спрашивать, Август. Я не люблю повторяться.

— Уверена в этом? Ты назвала меня тупицей по меньшей мере девяносто четыре раза.

Ага. Ее слова влетели в одно ухо и вылетели из другого.

— Из каждого правила есть исключения.

— Хорошо. Особенно, если есть правило, запрещающее целовать мою фальшивую жену.

— Если это случилось, значит оно не повториться.

Его челюсть сжалась.

— Не могу дождаться, чтобы сломать это правило.

— Я сломаю твой уродливый нос, пока это не случилось, — фыркнула она, выходя из ванной в коридор, прижав обувь к груди.

— Подожди. Я думал, мы собираемся поговорить о свадьбе, — прогремел Август, следуя за ней, его гигантские мокрые ноги шлепали по половицам. — Во сколько мы встречаемся в здании суда в субботу?

— Не встречаемся.

— Что? — Она

оглянулась через плечо и увидела, что он потрясен. — Просто так, отменить все? Я разрушил это?

Время от времени сквозь щели просачивался комментарий, который заставлял ее очень хорошо осознавать, что он привлекателен только на первый взгляд. Почему он не мог скрыть этот факт? Ей захотелось повернуться и войти в его дурацкие мускулистые руки, одновременно ударив его по голове энциклопедией.

И, черт побери, ее гнев на него резко улетучился.

Натали набрала скорость и направилась к двери.

— Расслабься, мы все еще женимся. — Она остановилась. — Я действительно хотела узнать твои мысли о графике. Учитывая, что все знают о нашей публичной драке и последующей помолвке, они, вероятно, предполагают, что она будет нестабильной и быстро разрушится. Одного месяца должно хватить для достижения поставленных перед нами целей…

Август сузил глаза.

— Прежде чем?

— Прежде чем мы покончим с этим, конечно. Легально. — Он ничего не сказал. — Мы договариваемся об одном месяце?

Когда он только промолчал, у нее не было другого выбора, кроме как принять его отсутствие аргументов как «да». Что еще он мог сказать? Он думал, что они должны дольше оставаться в браке ?

— Итак, гм. Моя мама взяла на себя инициативу по планированию. Это в основном то, зачем я пришла сюда, чтобы сказать тебе. Традиции и соблюдение приличий — вот что для нее важно. Вероятно, это будет самое снобистское мероприятие, которое когда-либо видел этот город. Лебеди, арфы и канапе на позолоченных блюдах. Тебе нужно взять напрокат смокинг. — Она остановилась, держа руку на двери. — Я понимаю, если у тебя есть сомнения.

Прошло ровно пять секунд.

— Я хочу диджея. Моя единственная просьба — песня «Brick House».

— Боже мой. — Отказываясь признавать свое облегчение, она распахнула дверь, и, спускаясь по ступенькам, из нее вырвался смех. — Почему?

Он ухмыльнулся.

— Вот увидишь.

Натали остановилась возле своей машины, остановилась как вкопанная при виде того, как Август стоит на солнышке в полотенце, свет играет над его горой Рашмор грудных мускулов — и очень видная эрекция, прикрывающая белую махровую ткань. Больше всего ее поразило то, насколько он был невозмутим. Он не сделал ни одной попытки скрыть это.

— Да диджея. Черт побери, песню, — выдавила она с пересохшим ртом, открывая дверь со стороны водителя с излишним усилием.

— Натали, — позвал он, прежде чем она успела залезть внутрь.

— Да? — ответила она через крышу машины.

— Можем ли мы записать совместный душ в наши клятвы?

— Нет. И, честно говоря, зачем тебе это? — Она многозначительно кивнула ему на колени. — У тебя не совсем получилось.

Он уперся руками в дверной косяк над головой.

— Ты уходишь от меня с размазанной помадой и босыми ногами. Я так же приму душ еще сто раз.

— Придурок, — пробормотала она, забираясь в машину и хлопая дверью.

Но по какой-то глупой причине она улыбалась, когда уезжала.

Глава десятая

Последним, кого Август ожидал увидеть, открыв входную дверь на следующее утро, была Коринн Вос. Убедившись, что она плод его воображения, он несколько раз моргнул и протер глаза, но она осталась там. Скрещенные руки, сморщенное лицо преграждают ему путь к открытой площадке для тренировок, которую он построил за сараем.