К свету
Шрифт:
Дилан взглянул в мою сторону:
– Эй, чем это ты там занимаешься?
– Мне кажется, что это довольно очевидно, но если у тебя возникли проблемы с осмыслением, то я меняю объектив на камере.
– Нет. Ты не будешь фотографировать. Я везу тебя на охраняемое место преступления. И я не собираюсь из-за этого терять свою работу.
– Это не значит, что я собираюсь использовать эти фото, - ответила я.
– Кроме того, это помогает мне все запомнить. Я могу пойти домой и изучить фотографии.
– Нет.
– Они никогда не окажутся на одной из передач Бернарда, я обещаю.
– Я включила экран и просмотрела мои фото со вчерашнего
Дилан посмотрел в мою сторону и костяшки его пальцев побледнели, от того, как сильно он сжал руль:
– Когда ты сделала эти снимки?
Я подняла на него глаза от изображения здания из белого кирпича с синим баннером.
Дерьмо!
– Вчера, – ответила я смущенно.
– Я думал, мы заключили сделку. Полагаю, я должен отвезти тебя обратно в студию.
– Все в силе, - взмолилась я.
– Это было, когда ты позвонил, и я уже была в Хайленд Хайтс. Я уехала вскоре после нашего разговора.
– Боже, Стелла. Почему?
В это время движение еще не было интенсивным. Я рассматривала достопримечательности в Новом Центре, так как мы продолжили движение на север на Вудворт Авеню. Если он не разворачивался, то я предположила, что могу ему ответить, хотя бы частично.
– Я следила за заброшенным зданием. Это была информация от источника. Я слышала сирены, но не видела полицейские машины. Так что, видишь, я была не рядом с тобой.
– Слежка за заброшенным зданием точно не сужает твоего местоположения.
– Вы часто выезжаете в Хайленд Хайтс? – спросила я.
– Департаменты полиции Хайленд Хайтс и Детройта совместно работают над некоторыми делами. Обычно Хайленд Хайтс заботится о своих делах, а мы занимаемся своими. В последнее время некоторые из них пересекаются.
– Почему? Что изменилось?
Утром небо переливалось множеством красных и розовых полос, когда солнце роняло свой свет туда, где царила тьма. Дилан повернул направо от Вудворд и от восхода солнца, на Кортланд. Эта улица была всего в двух кварталах к югу от Глендейл, где я была вчера. Дилан провел пальцами по волосам.
Я начала думать о том, какое тело они нашли вчера. Это был мужчина. Неудивительно, что Дилан ответил так быстро, что это не Минди. По данным моего разговора с Трейси накануне вечером, этот парень был типичным членом банды, с соответствующими тату и пирсингом. Даже она не верила в то, что ее теория компиляции относится к нему.
Мы пересекли Гамильтон-Авеню, когда Дилан, наконец, снова заговорил:
– Ты узнаешь это место?
– Не совсем. А что?
– Потому что по фото, которые я видел, ты была не так и чертовски далеко отсюда вчера.
– То как он подчеркнул последнее слово, напомнило мне то, что Трейси говорила, что детектив Ричардс обычно был более жестким.
Я потянулась и накрыла его руку на руле, напоминая ему, что я не часть его работы; я была его девушкой.
– Спасибо за то, что беспокоишься. Я действительно была здесь не из-за Минди или из-за других тел. Я была здесь по делу для WCJB.
– Ты делала это для Барни? Этот мужик сумасшедший, если отправил тебя сюда. Почему он не послал Фостера? Или, может быть, он мог бы поднапрячься и сделать это сам.
– Ты знаешь, что я не могу сказать тебе, что он заставляет меня делать это.
Его «Додж» остановился на обочине Кортленда, в передней части дома с фанерой на окнах и дверях, и ярко-желтой полицейской лентой, перекрывающей вход в здание.
Дилан припарковал
– Тогда окажи мне такую же любезность. Я привел тебя сюда по одной причине: чтобы ты не показывалась здесь в одиночку. Можешь не рассказывать мне, какое дело ты расследуешь с участием этой церкви. Просто не возвращайся сюда в одиночку, и не спрашивай меня, почему Департаменты полиции Детройта и Хайленд Хайтс работают вместе.
Церковь?
Было очень много вопросов, которые я хотела задать, но не задала. Он был прав. Если я не готова делиться, я не должна просить и его делать это. Я сжала его руку, улыбнулась своей самой яркой улыбкой, и кивнула:
– Договорились, детектив, теперь можно мне, пожалуйста, мой тур?
Он сделал глубокий вдох и выдохнул. Покачав головой, он сказал:
– Да, конечно. Я считаю, мы можем сторговаться на отличный горячий секс за этот тур.
– Хмм, а как же душ? Ты забыл?
Его улыбка показала мне, что вернулся мой мужчина, в которого я влюбляюсь, а не тот Крепкий Орешек, который рассказывает мне, куда мне можно ходить, а куда нельзя.
– Нет, - сказал он, - не забыл, но это было быстро. Я надеюсь, что, когда мы закончим этот тур, ты не будешь думать, что это торг был легким.
Глава 17
Сара
Когда Джейкоб занес ночную рубашку над моей головой, мои мысли закружились вокруг событий этого вечера. Я не знала, чего ожидать на службе, но все было в порядке, а некоторые моменты даже прошли приятно. Я справилась благодаря поддержке Элизабет и Рейчел. Две мои подруги вступали по очереди, направляли меня, нашептывая, когда нужно было вставать или присаживаться. Я пыталась скрыть то, что произошло между Джейкобом и мной — мое наказание — но, видимо, каждый раз, когда я садилась, правда становилась очевидной. Странная вещь, которую я никак не могла понять, это то, что ни одна из моих подруг не находила это неправильным. Элизабет даже сказала, что она гордится мной за то, что я была честна. Я думала, может быть, Рейчел ответила бы по-другому; в конце концов, она была моей подругой и медсестрой. Она видела мои травмы после аварии, и должна понимать, что с меня было достаточно. Вместо этого она сжала мою руку, и сказала мне, что понимает. Она напомнила мне, что, когда я молюсь, то должна благодарить Бога за мужа, который любит меня достаточно, чтобы меня исправлять. Хотя это не имело смысла, я последовала ее совету.
Другая часть вечера, которая настала сразу после службы, оставила меня ни с чем. Я думала, что все закончилось, я хорошо справилась и в награду хотела бы остаться наедине со своим мужем. Однако, этого не случилось. Вместо этого к нам подошел Брат Бенджамин и объявил, что Брат Люк и Джейкоб задерживаются. Он увел меня, Рейчел и Элизабет в другое помещение. Все это время мое сердце было неспокойно, разные вопросы и переживания только и мелькали в голове. Пожатие руки Элизабет говорило мне так много о том, о чем я не могла спросить. У нас не только не было выбора, мы еще и не могли спросить «почему». Так было до тех пор, пока я не услышала разговор Брата Бенджамина с другим мужчиной, так я узнала, что наши мужья на встрече с Отцом Габриелем. Когда я услышала это, мой живот скрутило - уверена, что их встреча была о том, как следует со мной поступить после всего того, что я сделала.