К востоку от Малакки
Шрифт:
— Как он экзотично выглядит, прямо настоящий пират.
— Он родом из Гоа, португальской территории на Малабарском берегу. Когда я принял командование этим судном, он уже был здесь. Бог знает, сколько ему лет. Рассказывают, что он потерял глаз в схватке за женщину. Он убил противника, но все же потерял женщину и подался в моря. Сейчас он уже стал частью судна, и никогда не сходит с борта.
— О, как романтично.
Тут весьма кстати появился Да Сильва с кувшином, бутылкой и бокалами на потускневшем серебряном подносе. Поставив поднос на кофейный столик, он предложил леди Эшворт стакан лимонного сока и затем налил щедрую дозу темного, резко пахнущего рома в мой
— Это называется грог, — стал объяснять я, — напиток моряков из рома и воды. В стародавние времена в него добавляли лимонный сок для борьбы с цингой. Это был единственный способ заставить матросов пить сок.
— Я слышала, как американцы иногда называют британцев "лайми", — ответила она, обводя взглядом незатейливую обстановку салона, с кремового цвета стальными переборками, старой, но хорошо полированной деревянной мебелью и потертым квадратным ковром на палубе. При открытых дверях и иллюминаторах, с работающим навесным вентилятором температура в салоне была довольно сносной.
— Британские суда звали лимононосцами, а членов их экипажей — лайми. В наше время судовладельцы обычно снабжают суда достаточным количеством фруктов и овощей, чтобы избежать цинги. Но даже теперь не всегда легко заставить моряков принимать полезную пищу.
— О, подобное отношение не ограничивается только моряками, — хихикнула дама. — Исходя из моего опыта, мужчины едят и пьют слишком много вредных вещей.
— Ваше здоровье, — поднял я бокал и, заметив, что она слегка вздернула брови, добавил почти оправдываясь: — Только один бокал перед ленчем, для аппетита.
— Несомненно. Но меня разочаровало ваше мнение, что грог — напиток не для женщин. К тому же у меня русское происхождение, не забыли?
Я извинился не совсем искренне, достал из серванта другой бокал, плеснул туда немного рома и потянулся за водой.
— Nyet! — Ее рука с безупречным маникюром потянулась к бокалу.
Я подал ей бокал, ожидая, что она понюхает его и сделает изящный глоток.
— Nastrovje! — Она поднесла бокал к губам, запрокинула голову и осушила его, а затем со стуком поставила его на столик.
Я с изумлением наблюдал, как вспыхнули ее щеки, а зеленые глаза расширились от удивления.
— О, как ужасно! Это не дамский напиток, лучше употреблять водку каждый день. — Затем ее глаза сузились и она поджала губы. — Умм, но внутри потеплело.
Я опять потянулся за бутылкой, но она засмеялась и взяла стакан с лимонным соком:
— Не частите, моряк, вы ведь пригласили меня выпить только для аппетита.
— Надеюсь, вы нашли ваши апартаменты удовлетворительными, леди Эшворт? — подпустил я нотку формальности, чтобы увести разговор в более безопасные воды. Моей обязанностью было доставить судно, груз и пассажиров в целости и сохранности в Шанхай. Умышленное нанесение ущерба любым из перечисленных называлось баратрией [40] , хотя я и сомневался в том, подходит ли под это определение то, что я хотел бы сделать с леди Эшворт. Однако мистер Ху может увидеть в этом ущерб его интересам, что в результате к тому и придет.
40
Баратрия — ущерб, нанесенный судну или грузу капитаном или командой по преступной небрежности или умышленно.
Возможно, я просто
— Вполне приемлемыми, капитан, — ответила она с присущим актрисам талантом лгать, чтобы не задеть чувства зрителей. — Ваш пароход выглядит в хорошем состоянии.
— Он крепок и достаточно силен, несмотря на то, что прошел не одну милю пути. Надо отдать должное людям, которые построили его.
— Как и многие из нас, — прошептала она перед тем, как отпить глоток сока.
— Прошу простить меня за любопытство, — сказал я, сомневаясь в уместности своего вопроса, — но встречались ли вы с Питером Лотером ранее?
Ее глаза посуровели, и она взглянула на меня испытующе:
— Вижу, что мои разговоры с вашими офицерами не являются моим личным делом, — раздраженно дернула она головой. — Но мой ответ на ваш вопрос — нет, до вчерашнего вечера я с ним не встречалась. Но мой покойный муж однажды представил меня герцогу Аскриггу. Когда Бобби сказал им, что мы отправляемся в Шанхай, тот упомянул своего младшего брата, который исчез где-то в районе Гонконга, и рассказал кое-что о нем: о его флотской службе, о героическом участии в Ютландской битве и о скандале с адюльтером, разрушившим его карьеру. Когда добрый старый мистер Ху предлагал мне проехаться на вашем судне, он сказал мне, что один из судовых офицеров — настоящий лорд. А когда назвали его фамилию, я сложила вместе два и два. — Она умолкла, продолжая сверлить меня своим взглядом. — Итак, вот он, блудный сын.
— Сожалею, леди Эшворт, я не собирался вмешиваться в ваши частные разговоры. Питер Лотер — отличный офицер, но я не думаю, что ему по душе неприятные воспоминания из прошлой жизни.
— Вы имеете в виду, что не стали бы вмешиваться, если бы это не влияло на деловую атмосферу на вашем судне. И вы думаете, что я именно это и делаю — возбуждаю воспоминания?
Конечно, она провоцировала окружающих, и тут я чувствовал, что вступаю на опасную тропу. Но видя, как она устраивает перепалку с майором, а затем флиртует с Гриффитом, я имел хороший повод, чтобы задаться вопросом — в какие игры она играет.
— Нет, но я знаю его достаточно хорошо, чтобы считать, что проявления сочувствия ему неприятны.
— Сочувствия? — вспыхнула она. — У него была любовная связь с женой адмирала, которая понесла от него. Кто-то может сказать, что такие действия недопустимы. Да, я сочувствую его потере, но я предлагала ему не свое сочувствие, а совет.
— Совет!
— Старый герцог Аскригг был человеком строгих принципов и лишил Питера наследства из-за этого дела. Но нынешний герцог представляется мне более гибким человеком. Я сказала Питеру, что он может найти того более склонным к примирению.