Каббала и бесы
Шрифт:
Гевер отошел в сторонку, облачился в таллит, [27] наложил тфиллин [28] и приступил к утренней молитве. Но не успел он закончить благословения, как из лесу высыпали вооруженные люди и бросились на матросов. Через несколько минут весь экипаж был связан. Весь, кроме Гевера. Незнакомцы окружили его плотным кольцом и почтительно следили за молитвой. Гевер продолжал кланяться и раскачиваться так, словно вокруг ничего не произошло.
27
Большое
28
Тфиллин – по-гречески – филактерион, откуда русское название «филактерии»; аналогично и в других европейских языках, две маленькие коробочки из выкрашенной черной краской кожи, содержащие написанные на пергаменте отрывки из Торы.
Закончив, он аккуратно сложил тфиллин и таллит в бархатный мешочек, уселся поудобнее на песке и принялся за чтение недельной главы Торы. Судя по всему, молитвенные принадлежности то ли отпугивали незнакомцев, то ли внушали благоговение, и Гевер тянул время, рассчитывая на изменение ситуации. И оно не преминуло последовать: из толпы выступил человек, манерой и осанкой походивший на предводителя, и обратился к Геверу. Каково же было его изумление, когда тот понял, что незнакомец разговаривает на чистом иврите.
– Дорогой гость, – начал предводитель, – позвольте после окончания утренней молитвы приветствовать вас на нашем острове. Если обрел я благоволение в глазах дорогого гостя, не согласится ли он последовать в наши шатры для вкушения утренней трапезы.
Несколько секунд Гевер молчал, не в силах прийти в себя от удивления.
– Благодарю, – наконец ответил он, – и с удовольствием принимаю ваше предложение. А где экипаж моего судна?
– Необрезанных сначала накормят, – сказал предводитель, вежливо улыбаясь, – а затем отведут на работу. Праздность вредит уму и губительна для тела.
Шли долго – сначала через густой лес, потом мимо возделанных полей. По дороге предводитель рассказывал Геверу про остров. История звучала удивительно, но Гевер давно перестал поражаться диковинным историям, зная, что жизнь – удивительнее всего на свете.
Много веков назад к острову прибило трирему, на которой бежала от вавилонян небольшая группа изгоняемых «десяти колен». [29] После многих недель странствий, множества смертей и трагедий, разыгрываемых на борту корабля голодом, жаждой, а больше всего страхом перед неизвестностью, уцелевшие высадились на благодатный остров. Пищи на нем оказалось в достатке, и маленькая группка за века превратилась в небольшой народ. Все попытки бежать с острова заканчивались неудачей: ни одна лодка не вернулась обратно. Иногда океан выносил на берег обломки погибших кораблей, иногда – трупы, и лишь изредка на остров попадали уцелевшие после кораблекрушения моряки. Благодаря им островитяне примерно представляли, что происходит в сегодняшнем мире.
29
После разгрома Северного Израильского царства десять живших в нем колен еврейского народа были уведены в Вавилонию, а затем следы их теряются. Согласно преданию, они поселились за некой рекой Самбатион и после прихода Мессии вернутся в Землю Израиля, чтобы воссоединиться с остальным еврейским народом. Существует множество версий о том, кто именно является потомками десяти колен. Некоторые
За всю историю существования малого народа евреи попадали на остров только два раза. Первый из спасшихся оказался простым человеком, с трудом разбиравшим Пятикнижие, а второй умер спустя несколько дней, так и не успев обучить жителей ничему новому.
– Мы слышали, – пожаловался предводитель, – что, помимо Пятикнижия, существует еще одна Святая Книга – Талмуд, но до нас она не дошла. Видимо, ее написали после изгнания десяти колен.
Спустя полчаса показались строения: невысокие хижины, крытые пальмовыми ветвями. Посреди деревушки возвышалось деревянное здание с куполом.
– Синагога? – спросил Гевер.
– Что-что? – уточнил предводитель.
– Дом молитвы, – пояснил Гевер, – сообразив, что слово «синагога» во времена десяти колен еще не существовало.
– Конечно, – ответил предводитель. – Разве можно его с чем-нибудь перепутать?
Перед входом в синагогу собралась толпа. Завидев Гевера, люди уважительно расступились, образуя проход. Он шел по нему, озираясь по сторонам и недоумевая, чему обязан таким почестям.
Островитяне были одеты просто, их одежда напоминала грубую дерюгу. У мужчин и женщин распущенные волосы до самых плеч, грубые, словно вытесанные каменным топором лица, но на них живые, бегающие глаза.
Перед крыльцом стоял человек в белом, ниспадающем до земли балахоне. Голову его украшал высокий тюрбан, наподобие тех, что носили священнослужители в Иерусалимском Храме.
«Наверное, это раввин», – подумал Гевер.
– Возлюбленный гость наш, – произнес «раввин», протягивая Геверу руку, – добро пожаловать в Дом собраний.
Внутри Дом собраний ничем не отличался от синагоги: такие же ряды лавок, возвышение посреди зала, украшенный резьбой шкаф для свитков Торы.
– Я слышал, что вы привезли с собой тфиллин? – не скрывая волнения, произнес «раввин».
– Да, вот они, – показал Гевер бархатный мешочек.
– Дай, дай наложить!
Дрожащими руками он выхватил мешочек из рук Гевера, расстегнул и принялся неумело наматывать на руку.
– Последние тфиллин, привезенные нашими предками, испортились двести лет назад, – пояснил он. – С тех пор мы только мечтаем о выполнении этой заповеди.
Гевер помог «раввину» правильно наложить тфиллин, тот накинул на голову край балахона и забормотал что-то, слегка подвывая в конце каждой фразы.
Лица стоявших вокруг выражали почти плотское вожделение. Они смотрели на «раввина» с явной завистью, и Гевер подивился и порадовался столь яркому проявлению духовности.
Закончив молитву, «раввин» снял тфиллин и, осыпая их бесчисленными поцелуями, уложил в мешочек. Поцелуи эти были Геверу неприятны. «Так целуют женщину, – подумал он, – а не святыню».
Нехотя, точно преодолевая себя, «раввин» вернул мешочек Геверу.
– И нам, и нам, мы тоже хотим, – загудели окружающие.
«Раввин» строго зыркнул на гомонивших, и ропот смолк.
– Прошу разделить с нами трапезу, – предложил он Геверу.
В соседнем, небольших размеров зале был накрыт стол. На трапезу, кроме «раввина», были приглашены еще несколько человек, очевидно, приближенные. Внимательно осмотрев стол, Гевер выбрал бананы, земляные орехи и печеные бататы.
– Вот свежее мясо, – предложил «раввин», – рыба, пойманная на рассвете, еще теплый хлеб.
– Нет, нет, – благодарю, – отказался Гевер.
– Какая праведность! – восхитился «раввин». – Наконец-то Небеса послали нам святого человека.