Кабинет диковин
Шрифт:
– Это потребовал Коллопи, не так ли?
– Мне кажется, что запрос прислал заместитель директора и главный юридический советник музея Роджер Брисбейн.
Брисбейн... Он уже где-то слышал это имя. Сделав очередную пометку, Кастер спросил:
– И какие же относящиеся к делу материалы и документы были отосланы наверх?
– Не знаю. Поинтересуйтесь у мистера Брисбейна.
Повернувшись к двум стоящим рядом архивистам, Кастер спросил:
– А этот Брисбейн часто навещает архив? Вы его здесь видели?
– В последнее время довольно часто, – ответил один из служащих.
– И
– Просто задает множество вопросов, – пожал плечами архивист. – Ничего больше.
– Какого рода вопросы?
– О Норе Келли и парне из ФБР... Он хотел узнать, что они искали, куда ходили и все такое прочее... Да еще он интересовался каким-то журналистом. Спрашивал, не приходил ли сюда журналист. Имени я не помню.
– Смитбрик?
– Нет. Но звучит похоже.
Кастер взял блокнот и быстро перелистал страницы. Вот оно!
– Уильям Смитбек-младший?
– Точно.
Капитан удовлетворенно кивнул и сказал:
– Вернемся к этому парню, Пендергасту. Кто-нибудь из вас его видел?
Архивисты обменялись взглядами, и один из них ответил:
– Только раз.
– А Нору Келли?
– Я видел, – сказал второй архивист. У молодого человека была такая короткая стрижка, что голова казалась лысой.
– Вы знали Пака? – подняв на него глаза, спросил Кастер.
Молодой человек утвердительно кивнул.
– Ваше имя?
– Оскар. Оскар Гиббс. Я был его помощником.
– Скажите, Гиббс, у Пака были враги?
Кастер заметил, что архивисты снова обменялись взглядами – на сей раз гораздо более многозначительными.
– Что ж... – Гиббс явно колебался с ответом. Немного помявшись, он начал снова: – Однажды сюда пришел мистер Брисбейн и буквально накатил на мистера Пака. Брисбейн орал, визжал, кричал, что похоронит старика. Угрожал его уволить.
– Любопытно. И почему же?
– Заместитель директора обвинял Пака в том, что по его вине в прессу просочилась информация, которая нанесла большой урон музею. Что-то вроде этого. Брисбейн, насколько я помню, вышел из себя потому, что департамент людских ресурсов не поддержал его предложение уволить старика. Брисбейн кричал, что все равно с ним разделается, и ждать этого придется недолго. Это все, что я помню.
– Когда точно это было?
– Сейчас соображу. – Гиббс помолчал немного и закончил: – Это было... тринадцатого... Нет, двенадцатого. Двенадцатого октября.
Кастер взял блокнот и сделал очередную запись. На сей раз гораздо более длинную. В недрах архива раздался вначале грохот, а затем крик. За криком последовал продолжительный шум неясного происхождения. Кастер почувствовал удовлетворение, и на душе у него потеплело. После того как парни закончат работу, здесь не останется никаких спрятанных в ногах слона писем. Снова обратив внимание на Гиббса, капитан спросил:
– Другие враги?
– Не было. По правде говоря, во всем музее не было такого милого человека, как мистер Пак. Когда на него накинулся мистер Брисбейн, я был просто потрясен.
«Этот мистер Брисбейн, видимо, не самая популярная личность в музее», – подумал Кастер и, обращаясь к Нойсу, сказал:
– Доставьте ко мне этого самого Брисбейна. Мне хотелось бы с ним потолковать.
Нойс
– Что, дьявол вас всех побери, здесь происходит?! – заорал мужчина, явно адресуя свой вопрос Кастеру. – Вы не имеете права вторгаться в архив, переворачивать все вверх дном. Покажите мне ордер!
Нойс бросился искать ордер, но Кастер остановил его движением руки. Капитана самого удивила уверенность, с какой он это сделал. Но еще больше его изумляло то спокойствие, которое он хранил в этот поистине переломный момент своей карьеры.
– Могу ли я осведомиться, кто выступает с подобными заявлениями? – спросил Кастер ледяным тоном.
– Роджер Брисбейн-третий. Первый заместитель директора и главный юридический консультант музея.
– Ах вот как. Значит, вы и есть мистер Брисбейн, – протянул капитан. – Именно с вами я и жаждал побеседовать.
Глава 7
Смитбек окаменел, вперив взгляд в черный, как сам ад, дальний угол комнаты.
– Кто это? – ухитрился прохрипеть он.
Ответа из угла не последовало.
– Вы, наверное, смотритель? – спросил журналист и, издав натужный смешок, продолжил: – Вы не поверите. Я умудрился запереть себя в этом доме.
Молчание.
А может быть, это всего лишь плод его разыгравшегося воображения? То, что он успел увидеть в этом доме, навсегда отвадит его от всех фильмов ужасов.
Смитбек предпринял еще одну попытку установить контакт:
– Должен сказать, я страшно рад тому, что вы оказались здесь. Если вы укажете мне путь к двери, то я...
Неизвестно откуда нахлынувший страх перехватил его горло, и конец фразы повис в воздухе.
Из тьмы угла в сумрак комнаты выступила фигура в длинном черном пальто. Лицо человека скрывалось в глубокой тени полей шляпы-котелка. В одной, слегка приподнятой, руке незнакомца был тяжелый старинный скальпель. Острое как бритва лезвие поблескивало, поскольку человек слегка вращал свое страшное оружие между пальцами. В другой руке человек держал шприц.
– Какая приятная неожиданность, – произнесла страшная личность. – Она избавляет меня от многих хлопот. Надо сказать, что вы появились как раз вовремя.
Инстинкт самосохранения оказался гораздо сильнее, чем сковавший его члены ужас. Смитбек резко повернулся и бросился наутек. Но в доме было слишком темно, а черная фигура передвигалась с нечеловеческой скоростью...
Смитбек проснулся в состоянии какого-то тупого безразличия. Он не знал, сколько времени проспал, но зато хорошо помнил, что ему снился ужасный сон. Теперь, слава Богу, кошмар кончился, его ждет прекрасное осеннее утро и столь же прекрасный день. Все пережитые во сне кошмары постепенно уплывали в подсознание. Сейчас он встанет, оденется и отправится в греческую кофейню, чтобы позавтракать своим любимым рубленым мясом в тесте. Затем он неторопливо выпьет чашечку отличного кофе и попросит повторить. Одним словом, сделает то, что делал каждое утро каждого рабочего дня.