Кабинет доктора Ленга
Шрифт:
Манк снова попятился к лестнице, волоча девочку за собой. Декоративная драпировка на стене разошлась, из потайной двери выскочила женщина с кочергой в руке и направилась к Манку.
– Meurs, salaud! [152] – крикнула она.
Манк прижал к себе девочку и поднял левую руку в странном воинском приветствии, вывернув при этом запястье. Лязгнула сталь… И вдруг между его пальцев показались три длинных тонких лезвия – огромные подпружиненные когти, прятавшиеся в рукаве.
152
Умри,
Пораженный д’Агоста отскочил прочь. Француженка взмахнула кочергой, но Манк пригнулся и провел когтями широкую дугу, распоров ей живот. Женщина упала, а Манк со звериной быстротой бросился на д’Агосту, нацелившись ему в глаза. Д’Агоста сделал разворот в отчаянной попытке уклониться, но Манк вывернул запястье, и хотя сами когти прошли мимо цели, металлическое крепление жестоко оцарапало д’Агосте висок. Перед глазами д’Агосты вспыхнул яркий свет, он пошатнулся, и его обволокла теплая пелена беспамятства. Манк кинулся вниз по лестнице, грубо таща за собой девочку, а д’Агоста, сражаясь с обмороком, нагнулся за пистолетом и едва не упал от чрезмерного напряжения.
Начав спускаться по лестнице, он заметил, как Манк молнией проскочил по нижней площадке и исчез. Дом понемногу просыпался. У подножия лестницы д’Агоста снова увидел Манка, бежавшего к парадному входу, поднял револьвер, но пошатнулся и не смог взять негодяя на мушку.
Внезапно из темной гостиной выскочила женщина – Констанс – и с наводящим ужас безмолвием подняла стилет. Манк уже ухватился за ручку и рванул наружную дверь на себя, но Констанс толкнула ее и снова закрыла. Сверкнула сталь, и Манк отскочил с глубоким порезом на лице. Мгновенно придя в себя, он прыгнул к Констанс и зацепил своим кошмарным оружием ее руку. Потом открыл дверь и вместе с девочкой нырнул в холодную декабрьскую ночь.
Не обращая внимания на кровь, хлеставшую из разрезанного рукава, Констанс ринулась в погоню. Д’Агоста хотел помочь ей, но волна слабости остановила его уже на пороге. При этом он отчетливо видел, как Манк вскочил в двуколку, запряженную холеным жеребцом. Очевидно, та поджидала его где-то поблизости и подъехала к особняку, как только появился Манк. Из кабины высунулась чья-то рука в перчатке и помогла ему подняться. Жеребец галопом помчался по Пятой авеню и пропал в зимних сумерках. Д’Агоста снова поднял револьвер, но попасть в цель не было никаких шансов. Он только переполошил бы весь квартал и привлек внимание полиции.
Констанс сбежала по ступенькам крыльца и бросилась к углу дома… И вдруг опустилась на колени в грязный снег, издав нечленораздельный крик ярости и боли и вытянув окровавленные руки в непроглядную ночь.
Перед глазами д’Агосты все закружилось, и он то ли осел, то ли рухнул на мраморный пол у самого входа. Темнота, не имевшая ничего общего со временем суток, сомкнулась над ним, и он прекратил хвататься за ускользавшее сознание.
76
Д’Агоста
– Ваша светлость, вы ранены! – закричал он с грубым ирландским акцентом. – Какой сукин сын?..
Словно не заметив его, Констанс продолжала смотреть на д’Агосту. Кучер тоже взглянул на него.
– Это сделал он?
Лицо кучера помрачнело, он подошел ближе.
– Мёрфи, позаботьтесь о Фелин, – сказала Констанс. – Она там, наверху. Разыщите Джо и не спускайте с него глаз. Велите прислуге запереть вход в дом.
– Хотите, я подгоню экипаж, и…
– Их уже не догнать, – ответила Констанс. – Так что присмотрите за Фелин и… Боюсь, этот монстр убил Мозли.
Мёрфи направился к лестнице. Начала сбегаться прислуга, но Констанс все смотрела и смотрела на д’Агосту, прожигая его взглядом, настолько пугающим, что он позабыл о раскалывающейся голове, ужасном положении… и всем остальном.
Д’Агосте хотелось что-то сказать, как-то объясниться, но его сознание еще недостаточно просветлело. Он с трудом сел, в голове все плыло после тяжелого удара.
Горничная перевязала раненую руку Констанс льняной тканью, но она по-прежнему сжимала стилет в другой руке.
– Прежде чем убить вас, – сказала она, указывая острием кинжала на д’Агосту, – я хочу получить объяснения.
Д’Агоста никак не мог подобрать слова. Констанс подошла ближе, и он со странным равнодушием подумал, что сейчас она перережет ему горло. Но тут где-то далеко застучали копыта скакавшей галопом лошади… А затем послышался настойчивый стук в дверь, куда более громкий.
– Откройте! – раздался крик с улицы. – Быстрее!
Это был голос Пендергаста.
Все еще глядя на д’Агосту, Констанс поднялась, прошла через приемную и распахнула входную дверь. На пороге, тяжело дыша от усталости, стоял Пендергаст.
– Ты? – только и смогла сказать Констанс.
Пендергаст проскользнул мимо нее, увидел д’Агосту, быстро подошел к нему и опустился на колени.
– Они забрали Белку? – спросил он.
Д’Агоста нашел в себе силы кивнуть.
Пендергаст бережно ощупал его с головы до ног и осмотрел раны, одновременно обращаясь сквозь зубы к Констанс:
– Мы не должны были встретиться в этом мире. Но раз уж это случилось, будет лучше, если ты выслушаешь все… и как можно скорее. Ленг знает о приборе. Он знает, кто ты такая. Он знает, что ты явилась из будущего, чтобы убить его. Он знает все.
Констанс уставилась на него:
– Это невозможно.
– Еще как возможно, – ответил Пендергаст. – Нам нужно подготовиться. Нельзя терять время.
– Он похитил Белку…
– Он опережает тебя на каждом повороте. На балу, за чаем… И поверь, это только начало.