Каботажный крейсер. Ковчег
Шрифт:
– Черт! А у нас, как назло, лишней диадемы нет, – расстроился Блад. – Я свою Алисе подарил.
– У тебя в кармане камень власти, император, – напомнил Грев.
Блад поморщился, но все-таки надел на шею амулет.
– И что дальше?
– Думаю, тебе надо сосредоточиться и начать думать на родном эпсанском, – предположил адмирал.
– Русском! – поправил Блад.
– Пусть будет так.
Капитан прикрыл глаза и начал думать.
– Как, получается? – спустя минуту спросил он.
– На русском говори, – попросил Грев.
– Да, надо скорее выучить язык, а то, по-моему,
– Какие проблемы, – распахнул глаза Блад.
– Нас засекли и уже ищут, – ткнул пальцем в голограмму над пультом управления ученый.
Голограмма мерцала алыми сполохами, на фоне которых четко выделялась надпись: «Тревога! Взлом защиты. В районе машинного зала появились двое неизвестных. Судя по опознавательным кодам, это системные программисты Адам Мицкевич и Василий Коробеев, пропавшие без вести тридцать лет назад».
– А вот теперь приплыли, – Грев поставил бластер на боевой взвод, – пора тикать. Интересно, кто из нас Адам, а кто Василий?
– Твоя диадема говорит, что Адам – ты, – сообщил Блад.
– Обалдеть! Мойша, как так получилось, что ты, чистокровный представитель народа избранного, стал Васей, а я, потомок викингов, заделался Адамом? Кстати, капитан, ты когда заговоришь по-русски?
– Я на нем уже говорю, а ты на нем мне отвечаешь, – ухмыльнулся Блад. – Так, господа, бластеры в кобуру. Прорываемся бескровно! – Капитан сорвал с шеи амулет, приложил его к углублению в двери рубки управления, и она распахнулась. – Проверим надежность нашей легенды. За мной, господа. Выше нос, больше нахальства. С таким императором, как я, вы просто обречены на успех!
25
Император сидел в своей каюте, небрежно развалившись в кресле, и изучал отчеты с баз о проделанной учеными работе. В руке бокал вина, ноги на столе, перед глазами зависшая над столом голограмма со страницами отчетов, которые перелистывались после прочтения, повинуясь его мысленному приказу. Тихий стук в дверь заставил императора оторваться от этих дел, и он с удовольствием отключил голограмму.
– Да?
Внезапно до императора дошло, что так быть не должно. Посторонний на «Ара-Белле», а системы охраны молчат? Бокал вина отлетел в сторону. Император чуть не кубарем скатился с кресла, сдергивая со стола шпагу, однако, увидев на пороге юную девушку с элегантной диадемой в роскошных рыжих волосах, сразу успокоился.
– Какого черта, Ева? – раздраженно спросил он, закидывая шпагу обратно в ножны.
– Боюсь, что у нас проблема.
– Это я уже заметил. Но хочу напомнить, что именно ты отвечаешь за безопасность. Почему охранные системы позволили тебе сюда войти без моего разрешения?
– Потому что я их отключила, – спокойно сказала девушка, входя в каюту.
– Что?!! Присутственные места императора обязаны находиться под усиленной охраной. Кроме меня никто, даже дежурный оператор не имеет права их отключать. Да это же физически невозможно!
– Для меня возможно.
– Любопытно. – Император смерил девушку задумчивым взглядом. – Похоже, я дал тебе слишком много воли. И зачем ты ее отключила?
– Говорю же, есть проблема. Думаю, когда узнаете, о чем пойдет речь,
– Многообещающее начало, – хмыкнул император, плюхаясь обратно в кресло, и жестом предложил девушке присесть напротив, но та отрицательно качнула головой. – В чем дело? – нахмурился император.
– Сидеть в присутствии императора верх неприличия, – усмехнулась девушка, огибая стол, и застыла напротив, облокотившись на спинку кресла. – И потом, разговор у нас будет тяжелый, кое-кому придется покаяться в своих грехах, так что я лучше постою.
– И кому же каяться придется? – полюбопытствовал император.
– И мне и вам.
– Ну раз так, начнем с тебя. – Император откинулся на спинку кресла и вновь водрузил ноги на стол, незаметно извлекая при этом из кармана камень власти. – Перед кем грешна?
– Разумеется, перед вами.
– Какой кошмар! – притворно ужаснулся император. – Я ей по доброте душевной даровал бессмертие, а она грешит!
– О да, ваш дар бесценен, – девушка поправила на голове диадему, – не каждый в столь юном возрасте удостаивается такой чести, но, уж будьте откровенны до конца, мой император, у вас не было другого выхода. После смерти мамы только я владела технологией дачи клятвы на крови. Больше никому секрет своей разработки она не доверила.
– Да, твоя мать была чертовски талантлива, – согласился император. – Вот только подозрительна не в меру.
– И поэтому вы ее убили? – в упор спросила Ева.
– Девочка, – снисходительно улыбнулся император, – ни один нормальный человек, убив чью-то мать, не доверил бы ее дочери пост главы имперской безопасности. А что до твоей мамы, то, если припомнишь, тогда шла война, а на войне с таким грозным противником, как кроги, потери неизбежны.
– Да, это приходило мне в голову, – кивнула Ева.
– Хвала небесам, которых мы лишились, но, возможно, скоро обретем, – ухмыльнулся император. – Так в чем тогда твой грех, прелестное дитя? В том, что ты сумела взломать мой персональный код и отключить охранную систему? Признаюсь, талантливо, но наверняка твой самый страшный грех в другом. Стой! Не говори. Сам догадаюсь. Ты повинна в том, что отвергла своего благодетеля, – император артистически приподнял шляпу и столь же театрально опустил ее назад, – и до сих пор не прыгнула в его постель. Успокойся. Этот грех прощаю. Ситуация забавная. Она мне даже нравится. Все вокруг такие послушные, такие податливые. Стоит моргнуть глазом, сами начинают раздеваться. А некоторым и моргать не нужно.
– Да, восторженных дурочек вокруг спасителя нации полно, – согласилась Ева.
– На их фоне такая стервозочка, как ты, приятно выделяется. Кстати, сколько можно выкать? Мы с тобой знакомы почти сорок лет. Может, пора перейти на «ты»?
– Вас плохо учили истории, император. «Ты» – это для друзей, соратников. А «вы» – для врагов. Вы – это тьма. Заметьте, император, к Создателю в своей молитве никто не обращается на «вы».
– Звучит нахально и оскорбительно. Выходит, ты считаешь меня тьмой? Врагом?