Кабул, До Востребования

Соболев Сергей Викторович

– В чем проблема, Джамшед?

– С этого бизнеса кормятся сотни... или даже тысячи... Изымая часть объемов оборота, мы лишаем этих людей части или всего дохода.

– А вас что, это сильно заботит?
– удивился Антонов.
– Пусть займутся другим делом. Я бы вообще об этом не думал. А подумал о другом: вы то будете иметь свою маржу в полном объеме. Ваши личные доходы могут даже вырасти. И, что немаловажно, без дополнительных инвестиций.

– А "крышам" кто будет отстегивать с этой вот доли?

–

Это тоже пусть вас не заботит. Джамшед, если кто то людей в погонах, где бы они ни служили, в каком бы уголке страны ни происходило дело, что то вам попытается предъявить... Сразу дадите знать. Как только сообщите конкретные данные на персону, мы быстро и четко разрулим эту тему.

– Это... гм... Это очень, очень большие перемены!

– Революционные, да?

– Вроде того. Не знаю даже, что сказать. Тут надо хорошенько подумать, уважаемый Виктор.

Антонов заметил, что Фарход, внимательно слушающий их диалог, несколько раз с раздражением поглядывал на своего соплеменника. Такое впечатление, что он не совсем доволен, как тот ведет переговоры. Да, так и есть: следующий вопрос задал Седой.

– Меня интересует цена, которую вы предлагаете. Сколько вы сможете заплатить, если будете брать товар таким крупным оптом?

– Треть цены того благородного металла, из которого сделаны подаренные только что нашей очаровательной даме часы... В известной вам вечнозеленой валюте. Оплата - серия проводок на те счета, что укажете. Деньги, повторяю, чистые. Товар возьмем в европейской части страны.

– Треть цены золота?
– переспросил Рахимбаев.
– Маловато будет... Вы ведь наверняка знаете оптовую цену. Она выше названной вами в два, а то и в три раза, в зависимости от...

– Зато - без геморроя, - перебил его Антонов.
– Это касается не только конкретной сделки, но и перспектив некоторых бизнесов в целом.

Седой, бросив - уже не в первый раз - недовольный взгляд в сторону Джамшеда, сказал:

– Предложение по цене действительно выглядит скромным. Да и сроки вы назначили довольно жесткие. Но сам подход довольно интересный...

Антонов почти демонстративно посмотрел на часы. Разговор занял ровно столько времени, сколько он и планировал. Кстати, пора бы уже вернуться за стол Анне.

* * *

До полуночи и до наступления Нового года оставалось уже менее четверти часа, когда Козакова вышла из дамской комнаты. Она сделала лишь несколько шагов по направлению к залу панорамных стекол, как вдруг увидела мужчину, того самого, который, сидя за соседним столиком, с момента появления в "Серебряной башне" парочки русских, эдак ненавязчиво и с явным интересом за ними наблюдал.

У Анны мозги сработали мгновенно. Из раскрытой сумочки, которую она держала в руке, что то выпало на ковер...

Она,

гордо неся себя, с высоко поднятой головой, шла ко входу в зал, как вдруг за спиной раздался мужской голос:

– Мадмуазель?.. Мадам? Миссис? Минутку! Вы что то потеряли.

Анна остановилась. Обернулась. Чуть приподняв брови, посмотрела на незнакомца, на лице которого, как ей показалось, застыла чуть скошенная влево ироничная полуулыбка.

Он подошел к ней. Протянул тюбик ланкомовской помады.

– Извините... кажется, это ваше? Мне показалось, что вы уронили этот предмет.

– Что? Ах, да... Выпала из сумочки, наверное. Спасибо!

Их глаза на секунду встретились. Анне показалось, что этот джентльмен, говоривший по английски без акцента, сейчас скажет ей что то важное.

Он слегка кивнул и, прежде чем покинуть ее общество, произнес:

– Happy New Year!

– Thanks...

Анна шла по проходу среди праздной публики, уже поглядывающей на циферблаты своих дорогих часов и часиков, как вдруг увидела, что Антонов поднялся из за стола. А следом встали и двое мужчин южной наружности, один из которых выделяется седой шевелюрой.

– У вас есть время подумать, - сказал Антонов.
– Если ответ будет "нет"... мы будем искать альтернативу.

– Вы что... уходите?
– Рахимбаев удивленно уставился на москвича.
– Но... Почему?

– Сколько я должен за столик, господа?
– Антонов сделал такой жест, словно намеревается достать из кармана портмоне.

– Что вы... все оплачено!

– Тогда всего доброго, уважаемые!
– Антонов напоследок взглянул на Седого.
– Надеюсь, наша следующая встреча, если она состоится, будет более продуктивной...

Антонов и Козакова вышли из парадного ресторана "Серебряная башня" за пять минут до наступления Нового года, который на их родине уже встретили на всех ее гигантских просторах: от Камчатки и Владивостока до Москвы, Питера и наиболее удаленного на запад Калининграда.

– Случился какой то скандал?
– негромко спросила Анна.
– Чего это мы так резко снялись?

– Так надо, - почти весело сказал Виктор.
– Им найдется о чем поговорить и без нас. А нам найдется что отметить - без них.

Они не стали садиться в подкативший буквально в ту же секунду, как они вышли из дверей, уже знакомый им лимузин.

Виктор, набросив Анне шубу на плечи, взял ее под руку. И предложил прогуляться. Позади них, в трех или четырех шагах, держа в одной руке бутылку "Дом Периньона", а в другой два бокала, следовал Игорь...

Они двинулись к набережной, до которой - оказывается - рукой подать.

– О о... у вас обновка, Анна Алексеевна!
– подал реплику Игорь (надо же, какой глазастый, какой наблюдательный помощник у Антонова).
– А и неплохие часики!..