Кабульский трафик
Шрифт:
– Хорошо, не правда ли?
– Да, – задумчиво отозвался Иван. – Хорошо.
– Значит, вы во время прогулки ничего интересного не увидели? Ничего такого, о чем бы стоило поговорить?
– Нет, Жанна, ничего необычного.
– Это не Париж, конечно. И не Москва... Вы сказали, что у вас в Париже есть какие-то знакомые?
– Нет. Должно быть, вы ослышались.
– Да? Хм... Здесь, по правде говоря, скучновато. Тем более, что есть проблемы по части передвижений.
– Да, я это тоже заметил.
– Вы какой-то... как-будто озабочены чем-то. – Молодая женщина чуть повернула голову, разглядывая его. – Что-нибудь стряслось?
– Стряслось? А что может случиться в этом раю? Никаких происшествий здесь нет и быть не может.
– За исключением разве что... грехопадения?
Иван, отпив из стакана с виски, поставил его на низкий столик по правую руку от себя.
– Заметьте, это вы сказали, Жанна.
Она рассмеялась, но взгляд у нее оставался серьезным. И каким-то – как ему показалось – напряженным.
– Вы были на прогулке? Мне так сказали.
– Вы уже спрашивали. Прогулка была короткой.
– А что так?
– Погода подкачала.
– Может, людей знакомых встретили?..
– Вы, наверное, меня не расслышали. У меня нет здесь знакомых, Жанна. Кроме, конечно же, вас. Но вы так внезапно куда-то пропали...
– Мне пришлось уехать по одному срочному делу.
– А сейчас? Надолго ли приехали?
– А что, я вам уже надоела? Подержите-ка фужер!
Жанна завела руку назад, за левую лопатку... Сняв «верх» купальника, она небрежно бросила полоску материи в соседний пустующий шезлонг.
– Спасибо, Ivan... – Она взяла у несколько подрастерявшегося мужчины свой фужер.
– Вы не возражаете? Я привыкла, когда есть такая возможность, купаться и загорать топлесс.
«Талибы тебя, красотка, казнили бы за такие вещи, – подумал про себя Козак. – А саудовцы, устрой ты такой стриптиз на пляже или в бассейне при отеле, упекли бы тебя в тюрягу...»
– Что вы, – сказал он вслух. – Нет, конечно... даже наоборот!
– Тогда налейте мне еще шампанского.
Некоторое время они молчали. Жанна, забросив руки за шею, сидела свободно в шезлонге – практически нагая, вся напоказ. Козак старался не смотреть на ее обнаженную грудь. А она у этой дамы была превосходной: конической формы, упругая, с маленькими аккуратными сосками.
В какой-то момент ему показалось, что Жанна задремала. Но она тут же подала голос:
– О чем вы сейчас думаете, Ivan?
– Так... почти ни о чем. Наслаждаюсь покоем. И вашим присутствием, Жанна.
– Вы смотрите на меня? Признайтесь! – Она открыла глаза. – Вы смотрите на мою грудь?
– Хм... Это плохо?
– Почему же? Мне, как и всякой нормальной девушке, льстит мужское внимание. Ну и как я вам?
– Вы самая красивая...
– ... девушка в Кабуле, – смеясь, подхватила она. – Да-да, вы это уже говорили. Но мне это все равно приятно. Как вам моя грудь? Говорите без стеснения, мы ведь с вами добрые друзья...
– Потрясающе! – сказал Козак. – Вам с такой... с такими формами... – он запнулся, подбирая слова.
– Продолжайте же!
– Вы могли бы блистать в «Лидо» или в «Мулен-Руж».
Хлопнув его по предплечью ладошкой, Жанна с улыбкой сказала:
– Обманщик!
– Почему? Я сказало какую-то глупость? Или бестактность? Тогда прошу прощения.
– Нет, я о другом. Мне как раз ваш комплимент понравился. Не всякая, даже красивая, женщина может сравниться с солистками парижских варьете. Где, кстати, блистают русские девушки...
– Тогда почему вы на меня ругаетесь?
– Почему я назвала вас обманщиком?
– Да.
– Вы ведь сказали, что никогда не были в Париже. И что у вас там нет знакомых, не так ли?
– Ах вот оно что. Я вам не соврал, Жанна. А про «Лидо» и «Мулен-Руж» знаю потому, что это всемирно известные заведения.
– Ладно, давайте сменим тему. Я видела у вас в руках гитару. А в шезлонге нашла вот этот томик со стихами, – она протянула руку и взяла из соседнего шезлонга книжицу в коричневатом переплете. – Юсуф сказал, что вы хорошо играете на гитаре. И поете... хотя и не часто такое бывает.
«Вольная птица в неволе свои песни не поет, – подумал Козак. – Если это только не попугай или канарейка, привычные к жизни в клетке».
– Я скажу Юсуфу, чтобы он принес гитару? А вы споете мне какой-нибудь русский романс...
– Не стоит... не сейчас. Я не в голосе.
– Тогда прочтите стихи... Вы любите Киплинга?
Он взял у Жанны томик стихов на английском. Издание антикварное, Бомбей, 1917 год. Кстати, эта книга стихов, которую он нашел в шкафу, тоже антикварном, в гостевых апартаментах, еще утром была там же, в гостевой комнате. И кто ее сюда принес, это вопрос. Точно, что не он.
– Я больше люблю Пушкина и Сергея Есенина. Киплинга раньше знал разве что по его сказкам.
– Маугли? Джунгли? Тигр... как его... Шер Хан?
– Да, именно так. Но уже здесь, от скуки, в ваше отсутствие, Жанна, перечел найденный в комнате томик стихов. Я вообще-то не большой знаток поэзии. Да и английский для меня не родной. Но стихи Киплинга мне понравились.
– Какие? Например?
Иван не стал раскрывать книгу; несколько стихотворений он здесь выучил наизусть. А к одному из них даже подобрал на гитаре аккорды.
Вот именно это стихотворение – «Брод на реке Кабул» – он и стал негромко, приглушенным голосом декламировать, сидя в шезлонге, в странном месте, почти в самом сердце современного Кабула...
FORD O' KABUL RIVER Kabul town's by Kabul river — Blow the bugle, draw the sword — There I lef' my mate for ever, Wet an' drippin' by the ford. Ford, ford, ford o' Kabul river, Ford o' Kabul river in the dark! There's the river up and brimmin', an' there's 'arf a squadron swimmin' 'Cross the ford o' Kabul river in the dark [31]31
Возле города Кабула
В рог труби, штыком вперед!
Захлебнулся, утонул он,
Не прошел он этот брод,
Брод, брод, брод вблизи Кабула.
Ночью вброд через Кабул-реку!
В эту ночь с рекой бурлившей
Эскадрон боролся плывший,
Темной ночью вброд через Кабул-реку...
Р. Киплинг. Брод на реке Кабул.
Перевод С. Тхоржевского.