Качели времени. Мама!
Шрифт:
– Ты упал на днях. – вспомнила мама. – И сейчас…
– Тогда у меня просто развязался шнурок. А сейчас…
Я лихорадочно придумывал причину, по которой не удержался на ногах в этот раз, но папа уже позвал Александру. Когда та подошла, он попросил ее показать, где у меня проблемы со здоровьем. Обычно это нас выручает: например, сестра заранее предупреждает меня о простуде, когда я еще и сам о ней не догадываюсь. Я принимаю все меры, и избегаю томительного постельного режима с высокой температурой.
Вот и в этот раз я глянул на нее с надеждой. Может, действительно,
Но сестра внимательно осмотрела меня, потом положила руку на мое солнечное сплетение. Закрыла глаза, немного подождала и сообщила, что никаких физических недомоганий она не видит.
– Вот! – сказал я. – Все в порядке. Давайте ужинать?
– Давайте. – согласился отец. – Но завтра пойдем в больницу и ты пройдешь полное обследование.
– Ну пап!
– Не папкай, Оксинт. Ты наш сын и мы хотим, чтобы с тобой все было в порядке.
– И нас очень пугают твои падения. – мягко добавила мама.
– Как скажете.
Расстраивать и, уж тем более, пугать родителей, я конечно не хотел. Поэтому оставалось только покориться.
Ужин и вечер прошли отлично, хотя папа и мама не спускали с меня глаз. Перед сном мама сидела рядом со мной, гладила по голове и ласково на меня смотрела. Обычно она уходит, как только дочитает мне сказку, потому что хочет еще побыть перед сном с Александрой. Но сегодня сказала, что подождет, пока я усну.
А я внимательно смотрел на нее, стараясь наглядеться вдоволь, запомнить ее лицо, мягкость ее рук, и нежный голос. Мама уже распустила волосы, и они рассыпались по ее плечам, переливаясь, как жемчуг, глаза улыбались и словно светились. Она запела мне колыбельную, а я вдыхал запах корицы, и смотрел на нее, пока глаза не смежила дрема.
Спал я хорошо и даже никакие сны меня не тревожили. А утром проснулся с мыслью, что надо еще больше запомнить маму. Недавние видения по-прежнему сильно пугали меня – и любой ребенок на моем месте испугался бы. Конечно, все это наверняка какая-то ерунда, мама всегда будет рядом. Но все же мне хотелось сохранить как можно больше моментов с ней в собственной памяти. И почаще напоминать ей о том, как сильно я ее люблю. Да, мамы и так знают, что дети любят их сильно, беззаветно. Но лучше лишний раз напомнить, чем промолчать.
Была у меня еще одна мысль, которую я старался гнать от себя. Я боялся, что страшные видения и сновидения были вызваны черным агатом. А камень, который показывает будущее, никогда не ошибается… Но нет! Не надо думать об этом, не надо притягивать негатив. Это какой-то побочный эффект от его использования.
С самого пробуждения роились в моей голове такие мысли. Поэтому за завтраком я очнулся лишь тогда, когда получил от сестры ощутимый пинок за столом. Оказывается, отец уже трижды произносил мое имя, а я не реагировал.
– Да, папа?
– Сегодня после уроков идем в больницу, сынок. Это недолго, не больно, и я буду с тобой.
– Хорошо, папочка. Спасибо.
Отец
Занятия пролетели быстро. Сегодня был четверг, мой любимый день в школе. С утра в расписании стояли две физкультуры, в течение которых я с удовольствием плавал в бассейне. Потом урок языка, где мы писали сочинение. Их я очень люблю, и у меня всегда что-то интересное получается. Тетя Александра говорит, что это у нас семейное. Потом, после обеда, мы посетили ботанику и урок игры на музыкальных инструментах. Я был настолько доволен прошедшим днем, что даже забыл о предстоящем визите в больницу.
Вспомнил лишь тогда, когда увидел у ворот школы отца. Но вот что удивительно – с ним была и мама. Раньше она и правда часто приходила за мной, но когда появился Антей, перестала. Я не обижался, потому что маленький ребенок всегда требует много времени. Лучше пусть мама лишние минутки подремлет или просто отдохнет, а я и сам домой дойду. Но что она делает тут сегодня?
– А с кем Антей остался? – строго спросил я, подходя к родителям.
Они рассмеялись, и отец потрепал меня по волосам.
– Все, жена, вырос сынок. Теперь он с нас за все спросит, если что.
– С Антеем сидит Александра, милый. – мама улыбнулась, и обняла меня. – Все хорошо.
Я ткнулся носом в ее волосы и зажмурился. Принюхался: к привычному аромату корицы примешивался какой-то новый запах. Через секунду я понял – так пахнут лекарства.
– Мама? – отстранился я от нее.
Лучше бы я этого не делал! На меня смотрела не мама, а будто ее оболочка. Желтая сухая кожа обтянула череп, глаза ввалились, и совершенно выцвели. Волосы напоминали паутинку: тонкие, бесцветные. А искусанные и сухие, в трещинах, губы пытались улыбнуться. Но сил маме не хватало даже на это простое действие.
– Мама! – испугался я.
Она попыталась сфокусировать на мне взгляд, поморщилась и пошатнулась. Я схватил ее за плечи, обнял, прижал к себе. Подул злой ветер, метнул в глаза песок, и я зажмурился.
– Оксинт! Маленький мой, что с тобой?! – услышал я испуганный голос мамы.
Открыл глаза, посмотрел на нее. Смотрит с тревогой, но глаза яркие, волосы густые и переливаются, кожа будто светится изнутри. Значит, это снова видение. А на самом деле все в порядке.
– Все в порядке. – повторил я вслух.
Но родители мне не поверили. И, наверное, правильно сделали.
Глава четвертая. Томас
– Надо вызвать врача прямо сюда! – решил отец.
– Папа, ну что ты! – возразил я ему. – Я вполне в состоянии дойти до больницы.
– Не спорь, милый. – мама погладила меня по голове, и встревоженно заглянула в глаза. – Не стоит лишний раз напрягаться.
– Да. – поддержал ее папа. – Сынок, ты же почти на ходу отключаешься. Идите в школу.