Качели. Конфликт элит - или развал России?
Шрифт:
Для того, чтобы воевать (на обычном или невидимом фронте), нужно иметь обычную разведку (и контрразведку). А для того, чтобы играть, нужны именно политические по сути своей (как их только ни называли — «стратегические», «концептуальные», «высшие») разведка и контрразведка. А также тот особый интеллектуализм, без которого они невозможны.
Не будет всего этого без теории элит. Без применения операций «элитной трансформации» для превращения обычной информации в информацию об элитах. Без соответствующих баз данных, алгоритмов, моделей.
И что же? Я должен отказаться от построения
Растерянность народа, интеллигенции, всей страны… Такая простодушная растерянность, наивно-романтическая в своей придурковатой озлобленности. Жалко… Потому и пишу, наверное, что жалко.
Ну, вот… Начал с того, что надо избыть человеческое ради понимания сути элитных игр… А закончил, как и подобает жителю Отечества нашего, смыслом жизни.
Признаю противоречие. Но не каюсь. Потому что смысл не в том только, чтобы победить, но и в том, чтобы, победив, не превратиться в то, с чем боролся. Правда ведь?
Глава 2. Гносеология — или о том, как добывается искомое знание
Что такое «элитная трансформация»? Это, прежде всего, трансформация. А что такое трансформация? Это преобразование. Где преобразование, там и преобразователь. То есть система, принимающая некую совокупность сведений («сигнал на входе системы») и обрабатывающая эту совокупность сведений с помощью каких-то алгоритмов («операций»). Преобразующее устройство называется «оператор». После осуществления обработки оператор выдает пользователю преобразованный массив сведений («сигнал на выходе») — рис. 1.
Рис. 1
Итак, рассматриваемое мною преобразование, которое я называю «элитной трансформацией» (в дальнейшем буду использовать сокращение ЭТ), может быть представлено в виде вышеуказанного оператора, принимающего нечто на входе и выдающего нечто на выходе.
Но такое описание трансформации ничего не говорит о ее характере. Любая трансформация может быть представлена таким образом. Приведенная мной схема (рис. 1) тем и хороша, что на вопрос о том, ЧТО и ЗАЧЕМ трансформируется, будет дан ответ: «Что угодно и зачем угодно». Это «что угодно и зачем угодно» породило ряд наук (кибернетику, теорию операций и так далее).
Но нас подобная «чтоугодность» не устраивает. Нам нужно знать, ЧТО и ЗАЧЕМ преобразует оператор ЭТ. И, прежде всего, нам нужно знать ЗАЧЕМ.
Но разве все трансформации не делаются с одной и той же целью — исследовать то, что является предметом исследования?
На самом деле, это не совсем так или, точнее, совсем не так.
Исследователь имеет дело с двумя качественно разными типами осуществляемых им трансформаций или исследовательских процедур.
Трансформации
Кому-то может показаться, что такое разграничение является избыточным. Готов доказать, что это не так. Начну свое доказательство ссылкой на авторитет, понимая, что такая ссылка сама по себе не может ничего доказать. И все-таки…
Есть такой великий философ Эдмунд Гуссерль. Он автор феноменологического метода. В рамках метода Гуссерль подробно описал законы (точнее, наверное, сказать «правила»), согласно которым феномены ведут себя определенным образом. Но для того, чтобы применить метод, Гуссерлю нужны были эти самые феномены. И он их сначала создал в качестве предмета своих будущих исследований, а потом уже начал исследовать.
То есть он (как и любой другой ученый) применил на самом деле в своей работе преобразующие операторы двух принципиально разных типов.
Операторы первого типа он использовал для создания предмета. Из чего? Из субстанции непосредственно данного. Если рыцарю нужен меч, а у него есть только металл, то он сначала скует меч, а потом начнет сражаться. Так и ученый. Предмет — это меч, с помощью которого он сражается. Его исследовательские процедуры — это приемы использования меча. Но перед тем, как начать сражаться с помощью меча, используя те или иные приемы, он должен получить меч.
Получение меча — это и есть операторы первого типа.
Приемы использования меча — это операторы второго типа.
Создание предмета из реальности может производиться как за счет относительно простой переработки реальности в предмет, так и за счет очень глубоких переработок.
Операторы первого типа могут так глубоко преобразовать реальность, что полученный предмет будет иметь очень отдаленное отношение к этой самой реальности. Так-то оно так. Но может оказаться, что только за счет такой глубокой переработки возникнут знания, которые в конечном счете раскроют нечто в реальности.
Для того, чтобы «получить» предмет (феноменальное как таковое), Гуссерлю понадобилось применить очень мощный оператор первого типа (феноменологическую редукцию). «Получив» феномены, Гуссерль стал осуществлять определенные операции с этими феноменами. То есть применять к полученным феноменам операторы второго типа. Применив операторы второго типа (то есть собственно исследовательские процедуры), он вывел закономерности поведения феноменов. А дальше, соотнося феномены с реальностью, поведал нам нечто новое по поводу оной.
Иногда операторы (и операции) первого типа составляют тысячные доли от совокупного «операционизма», осуществляемого учеными. И тогда кажется, что их просто нет. А иногда операторы (и операции) первого типа составляют до 90 процентов этого самого совокупного «операционизма». Гуссерль — это пример на тему о 90 процентах.
Апеллируя к этому примеру, я отстаиваю свое право исследователя заниматься операторами (и операциями) первого типа достаточно подробно и тщательно.
Я также оговариваю, что оператор ЭТ — это именно оператор первого типа.