Кадавр
Шрифт:
Домовые приуныли.
Охотница, все еще тщательно промокая голову, перевела взгляд на эльфиек.
— Что это так сурово-то? — спросила она, кивая на цепочку.
— Так получилось, — хмуро ответила бордовая эльфийка, явно недовольная вопросом.
— Заклятие за плохое поведение, — более миролюбиво пояснила леди Флоренц.
— Я так и думала, — удовлетворенно сказала Охотница. — Впрочем, поначалу мне показалось, что это — своеобразный символ дружбы.
— В каком-то смысле это так и есть, — криво усмехнулась леди Бридж.
— Но ведь она довольно тонкая. Ее можно и разорвать, — заметила Охотница.
— Можно конечно. Но тогда мы теряем способность дышать, — сказала леди Флоренц. — И этим пользовались разные недобрые личности, — добавила она с неожиданной злостью.
— Лесбиянки, — протянула понятливая Охотница, скидывая полотенце на плечи.
Девушки промолчали.
— Эльфийки-лесбиянки — это звучит забавно, — снова насмешливо усмехнулась она. — Впрочем, извините, все это так неожиданно, — поправилась девушка, заметив огненные взгляды двух леди.
— Мы уже привыкли, — сухо ответила леди Бридж.
Проснулся Кеша — голоса все же разбудили его. Присел, невыспавшийся, потирая глазки кулачками. Недовольно захныкал.
— Ванна свободна, — сказала Охотница Игорю, присаживаясь возле Кеши и беря его на руки. — Я там свои вещи развесила, — добавила она. — Просьба — не трогать.
— Да больно надо! — возмутился Игорь и, извинившись перед домовыми, решительно скрылся в ванной, стараясь побыстрее уйти от этого неприятного разговора и его еще более неприятного продолжения.
Следом за ним, разочарованная неинтересным поворотом беседы, ушла и молодежь. Ушли и эльфийки, чинно откланявшись.
Первым делом Игорь с сожалением потрогал свою щетину, но что-либо похожее на бритвенные принадлежности он не нашел. Потом он тоже постирался, почувствовав, что пропотевшая несвежая одежда уже доставляет неудобства. Да и запах от нее, честно говоря…
Потом он набрал полную ванну, сделанную из камня и выложенную на дне гладкими досками. Погрузился в воду, поняв вдруг — какое это все-таки наслаждение! Даже несмотря на то, что вода — холодная. Но не ледяная же ведь! А к этой тело быстро привыкает, как оказалось.
Полная ванна напомнила ему о Эйджер. И даже мелькнула мысль — вот сейчас закрыть глаза и все вернется. Сразу же кто-то задышит в затылок, и он, потянувшись к крану, наткнется на чью-то нежную руку. И Игорь закрыл глаза, посидел так, прислушиваясь к тишине. Потом протянул руку в сторону крана, внутренне надеясь на чудо. Но ничего не произошло. И он с сожалением снова открыл глаза.
Впрочем, в ванной он долго не задержался. Вспомнив, что Кеша давно не мылся, он быстро завернулся в простыню, наподобие римских патрициев. Торопливо вышел. Прошел узким коридорчиком под любопытные взгляды гномов-женщин и детей.
Заглянул за ширму.
— Думаете, так будет лучше? — глупо спросил он, с удивлением заметив, что девушка из двух созданных им спальных лож делает одно общее.
— Смеетесь? — произнесла она сквозь зубы.
Он растерялся.
— Вот послал бог слюнтяя! — искренне возмутилась Охотница. — Будьте, наконец, мужчиной! Мы и так уже спали вместе — чего бояться теперь? Это во-первых. А во-вторых, чем ближе мы ночью друг к другу, тем нам теплее и тем безопаснее. И предупредить друг друга об опасности легче и так далее. Да и не разумно спать на полу ни чем не укрываясь, — добавила она, намекая на то, что объединив спальные места в одно, тем самым высвобождались лишние одеяла.
Игорь смутился.
— Ну а в-третьих, — засмеялась девушка его растерянному виду. — Про Кешу не забывайте. Он ведь тоже будет спать с нами. — Игорь кивнул. — Нам еще не одну ночь придется провести вместе — надо быть добрее друг к другу, — добавила Охотница, ввергнув Игоря в еще большее смущение.
Игорь, чувствуя себя глупо, подошел к мальчику, добросовестно старающемуся снова заснуть.
— Умываться будем? — спросил Игорь у Кеши, стараясь побыстрее разделаться с этим щекотливым разговором.
Малыш пожал плечами.
— Надо, — более решительно сказал Игорь. — Ты давно стирался?
Мальчик снова пожал плечами.
— Ну тогда пойдем, разберемся.
И Иннокентий покорно пошел вместе с Игорем на водные процедуры.
Закрыв дверь на задвижку, Игорь огляделся в поисках, куда бы повесить одежду ребенка, но мальчик уже принялся раздеваться сам, аккуратно складывая одежду на маленькую табуретку.
— Молодец! — похвалил его Игорь за самостоятельность и, дождавшись, когда малыш остался совсем голеньким, подсадил его в ванну.
— Держись, — сказал Игорь, готовя душ.
Кеша как-то весь ссутулился, вцепившись в холодный камень. Худенькие позвонки выступили маленькой горной грядой. Ребенок жалобно посмотрел на Игоря, но тот, расстроившись на мгновенье от этого взгляда, все же быстро облил малыша. Кеша взвизгнул, зажимаясь еще сильнее, но Игорь тут же выключил воду и взял мыло. Тщательно намылил худенькое тельце, сильно растирая руками.
— Согрелся? — спросил он.
Мальчик кивнул.
Игорь снова включил душ. И теперь уже несколько дольше ополаскивал карапуза. Тот съежился, но терпел. Холодной водой мыло смывалось плохо. И Игорь не стал домывать до конца ребенка, выключив воду. Побоялся переохладить малыша. Он хоть и привидение, но с виду такой же, как и все.
Потом, взяв свежую простынь, Игорь тщательно обтер Кешу, снова согревая энергичными движениями. Потом бросил мокрую уже простынь в корзину с несвежим бельем, взял чистую, старательно завернул ребенка.
— Так пойдет? — спросил он, накидывая край белой материи на голову мальчика, но высвобождая ему лицо.
Малыш кивнул, все еще ежась.
— Ну все, иди, — сказал Игорь, подталкивая карапуза к выходу.
Иннокентий послушно ушел, а Игорь взял одежду малыша. Первым делом понюхал. Вроде и несильно пахнет. Трудно сказать, как долго он в ней ходил. Постирал все равно. Развесил на веревках, между своей одеждой и одеждой Охотницы.