Кадавр
Шрифт:
— Пробовали эль? — тихо спросила Охотница, протирая простыней выделенную ей кружку, размером поболее, чем у гномов.
— Пробовал, — кивнул Игорь.
— У себя, во внешнем?
Он снова кивнул, то же зачем-то, по примеру девушки, протирая свою кружку.
— Это — не эль, — пренебрежительно процедила она. — Вот он, — кивнула она на бочку, — настоящий эль.
Игорь пожал плечами.
Они встали в общую очередь. Последними.
Когда настал их черед, позади уже стояли гномы, успевшие опорожнить свои кружки. Лица их радостно светились, и они нетерпеливо переминались с ноги на ногу, о чем-то жизнерадостно галдя.
Каждый наливал себе сам.
Постеснявшись того, что его кружка больше, под пристальные взгляды гномов, Игорь налил себе только половину и быстро отошел в сторонку, в поисках свободного места.
Присел возле девушек-эльфиек. Посмотрел на жидкость. Странная какая-то. На пиво совсем не похожа. Без пены. Словно светится изнутри. Он осторожно поднес к лицу, чувствуя терпкий, но довольно приятный аромат. Пахло медом и какими-то специями.
Насколько он помнил из истории, эль, в отличие от пива, не фильтруется и не пастеризуется, а бродит в специальной емкости — никакие бактерии не удаляются искусственным путем и ничего не добавляется. Через несколько дней эль разливается по бочкам. Иногда после этого в эль добавляют некоторые ингредиенты, чтобы обогатить его вкус, но, тем не менее, он все равно остается 'живым'. Потом бочка должна храниться при постоянной, точно определенной, температуре. Вот, собственно, и все, что он знал об этом напитке.
Наконец-то решившись, Игорь чуть-чуть пригубил, чувствуя, как приятная мягкая жидкость разлилась по телу, сразу расслабляя и одновременно придавая силы.
Игорь сделал еще один глоток — посолиднее.
Он сидел в самом дальнем углу, медленно цедя благородный напиток и наслаждаясь его вкусом. И думал — вот сейчас допью кружку, и спать. Сил уже не осталось.
Весело снующие гномы двоились и троились в его глазах. Распавшись маленькими компаниями вокруг перевернутых ящиков, маленькие человечки одновременно галдели каждый о чем-то своем. Шум стоял неимоверный. И это тоже усиливало головную боль Игоря.
Вдруг все разом радостно загалдели с утроенной силой, заставив Игоря сжать свои виски — от шума больно стрельнуло в голове. К бочонку с элем подошли музыканты — как догадался Игорь, судя по наличию барабана, волынки, флейты и еще каких-то инструментов.
Старейшина махнул рукой, барабанщик четыре раза ударил в барабан и гномы-музыканты заиграли. Какую-то помесь кельтского и славянского.
Часть гномов, оставив свои кружки на ящиках, радостно пустилась в пляс с раскрасневшимися лицами.
Охотница, в очередной раз наполнив свою кружку, с трудом пробралась сквозь танцующих, старательно придерживая простыню на плече. Села рядом с Игорем — с другой стороны от эльфиек. Открыто улыбнувшись Игорю слегка захмелевшим лицом, она сначала чуть-чуть пригубила эль, отвела кружку в сторону, прислушиваясь к своим ощущениям, удовлетворенно кивнула, снова пригубила — на этот раз более основательно.
— Весело у них живется, — прокричал ей Игорь сквозь всеобщий шум.
Девушка покачала головой — в такт музыке.
— Чем больше веселья — тем хуже была жизнь, — сказала она, наклонившись к Игорю. — Поверьте — здесь было очень много горя.
Игорь внимательно, сквозь усталость, посмотрел на Охотницу, на танцующих с откровенно радостными веселыми лицами гномов. И согласился с девушкой. Было в этом веселье что-то пугающее. Он сделал еще один глоток.
— Слушайте, я пожалуй пойду, — сказал он, собираясь встать. — Сил уже никаких нет. Глаза сами закрываются. Извините.
— Посидите еще немножко. А то будет невежливо, — тоже шепотом ответила Охотница, слегка попридержав его за руку.
Он тоскливо кивнул в ответ, сел, боясь облокотиться на стенку — может тут же и уснуть, у всех на виду.
К ним, подталкиваемый веселой компанией молодых гномов, смущенно подошел Горемир.
— Леди Охотница, — обратился он, решительно тряхнув помпончиком. — Можно пригласить вас на танец?
Девушка весело улыбнулась.
— Конечно, сэр Горемир, — сказала она, берясь за кружку и сделав очередной глоток.
Смущенный гном терпеливо ждал, переминаясь с ноги на ногу. Его друзья весело смеялись в сторонке.
Наконец Охотница с шумом поставила свою кружку на ящик.
— Ну что, сэр? Идемте? — сказала она, поднимаясь и глядя сверху вниз на маленького человечка.
Горемир серьезно протянул свою руку высокой девушке. Охотница взяла маленькую ладошку. Друзья гнома замолчали, затаив дыхания.
Под многочисленные взгляды эта странная парочка прошествовала на свободное от танцующих место. Остановилась. Пунцовый Горемир, развернувшись лицом к Охотнице, протянул ей вторую ручку, согласно танцевальному этикету.
Охотница слегка замялась — второй рукой она придерживала простыню.
Гном тоже замер с протянутой рукой, все поняв и не зная, что делать дальше.
И тут девушка вдруг открыто рассмеялась, решительно скинула с плеч простынку, полностью обнажившись под дружное 'ах' гномов, крепко подпоясала маленькую материю на бедрах — на это материала хватило — и протянула обе руки гному.
— Ну, ведите, сэр Горемир, — озорно сказала она, сверкая захмелевшими глазами.
Гном, поборов смущение, взял руки девушки, и эта странная парочка пустилась в залихватский пляс.
Впрочем, они тут же и остановились — узкая плотно облегающая материя сковывала правую ногу девушки — узел был на левом бедре. Нисколько не задумываясь, девушка решительно передвинула узел вперед (Тысяча извинений!), открыв смущенному гному обе своих ноги. Снова решительно взяла гнома за руки.
— Продолжим.
Игорь сделал еще один глоток, отрешенно наблюдая на танцующей Охотницей и за тем как ноги гнома довольно часто отрывались от земли и болтались в воздухе.
Хорошо быть молодым, грустно подумал он, и проблемы быстро забываются и предстоящие опасности нипочем.