Кадиллак-Бич
Шрифт:
— Мне однажды достался компас.
— Мне тоже. А еще раньше, в самом начале, они вкладывали оловянных солдатиков. Вот это были призы!
— Я одного проглотил.
— А сегодня ты получаешь лишь кусочек бумаги, от которого внутри становится пусто, и думаешь, когда же все это прекратится?
— Мои родители нашли солдатика в туалете, он показывал на север.
Ленни прикурил косяк. Серж говорил в диктофон. Время шло. Серж чувствовал, как мгновения утекают из-под пальцев. У времени свои законы, и вор Серж хорошо это знал. Конечно, случались и другие моменты, когда на пути оказывались грубый сборщик налогов, или безжалостный ревизор, или миссис Клитус Гулбси, дважды чемпион трех стран по приготовлению ревеня. Серж цинично усмехнулся. Да, со временем всегда так. Никогда точно не знаешь. Он повернулся к Ленни.
— Видишь ли, жизнь — всегда выбор. Вероятность выигрыша есть везде, разве что большинство людей запирают себя в жесткую рутину, ипотеку, призовые купоны и даже не смотрят вперед. А я вижу возможности во всем: в материальных объектах, воспоминаниях, прозрачном воздухе. Это одновременно и благословение, и проклятие. Я начал записывать свои мысли в блокноты, но это не так удобно, как клейкие бумажки, которые, в свою очередь, легко потерять. Вот и приходится дублировать все на диктофон, а потом опять копировать в записные книжки, и не успел я оглянуться, как круг замкнулся.
Ленни выдохнул большое облако дыма.
— Это тебя так сверху опускают.
Предметы начали летать по обеим сторонам их машины: «ягуары», «исудзу», «эскалады» проносились на скорости восемьдесят пять миль в час. Промелькнул тщеславный номер: 2RICH4U [5] .
— Форт-Лодердейл, — объявил Серж. — Тридцать минут до Майами.
— Почему тебе так нравится Майами? Ты ведь вырос не здесь.
— В том-то все и дело. Я вырос в Вест-Палм. Майами был сверкающим городом на вершине холма, похожим на страну Оз. Шоссе № 95 — как дорога из желтого кирпича. Я видел эту штуку по Си-эн-эн. Некоторые туристы в Италии теряют сознание, впадают в «шок от искусства», когда видят старинные статуи и фрески. То же самое для меня Майами. Когда я пересекаю Бровард, у меня живот становится как желе. Не говоря уже о Гроув или Гейблс. Если я гуляю по Миле Чудес и вижу здание, сделанное из ракушечника, меня можно потерять надолго. Просто буду пялиться на стенку с расстояния в три дюйма от моего носа, медленно ласкать кончиками пальцев окаменелую структуру, читать эту вечную историю биологии в отпечатках крошечных древних морских организмов, воображая себе их мысли и мечты.
5
2RICH4U (Too rich for you) — слишком богат для тебя.
— У меня так бывает, когда обкурюсь, — вставил слово Ленни. — А сейчас ты чего делаешь?
Серж изменял порядок листков для записи на руле.
— Расставляю приоритеты генерального плана. Самый важный фактор — это окно возможностей.
— Не понял?
— Что-то вроде распродажи концертных билетов.
— Мы что, едем на представление?
— Нет, терпеть не могу концерты. Меня с моим оборудованием никогда не пускают на сцену.
— Мне как будто по затылку стучат летающие тарелки.
— Не обращай внимания.
Ленни послюнил палец и притушил ту сторону косяка, которая горела слишком быстро.
— И что в этом твоем генеральном плане?
— Посмотрим… — Серж взял блокнот. — О’кей, не будем слишком строги, потому что генеральный план может изменяться без предупреждения. Итак: разработка и маркетинговое тестирование моего нового энергетического напитка «Саут-Бич», полная реабилитация и спасение вымирающей болотной мыши из Локсахаччи, выяснение тайны смерти деда, обнаружение бриллиантов, исчезнувших во время крупнейшей в США кражи драгоценностей, уничтожение организованной преступности в Южной Флориде, приведение в замешательство Кастро на глобальном уровне, оказание помощи торгово-промышленной палате в разрешении кризиса ее имиджа, восстановление уважения к смелым мужчинам и женщинам разведывательного сообщества Америки, завлечение программы «Сегодня» в Майами — для резкого взлета местного самосознания и экономического роста, участие в собственных мероприятиях (в зависимости от погоды) и достижение всего этого посредством запуска моего экономически нового, чистого, дружественного по отношению к природе венчурного бизнеса, который включает в себя духовный рост, историческое признание и Интернет.
— А что за бизнес?
— Здесь пока единственный пробел.
— Круто. Как ты до этого дошел?
— Путем прилежного конспектирования всего, что приходит в голову. Запомни навсегда: твои мысли — подарок Господа, божественно дарованный тебе всезнающей жизненной силой космоса, который существует с той поры, как родились первые звезды. Любая из наших мыслей уникальна. Каждая из них священна.
Серж начал отскребать с левой ноги клейкие бумажки и скатывать их в шарик.
— Зачем ты это делаешь?
Серж бросил шарик через плечо на заднее сиденье.
— Никчемные глупые мысли.
Мимо проезжал «фиеро». Что-то в автомобиле привлекло внимание Ленни.
— Ты видел отверстия от пуль? Серж взглянул.
— Не-а. Наклейки с отверстиями от пуль.
— Наклейки? — Ленни вытянул шею, чтобы лучше рассмотреть машину, потом снова сел. — Ты прав. Это просто стикеры. Но я не вижу в этом никакого смысла. В чем фишка?
— Понятия не имею, — ответил Серж. — Я сам не мог в это поверить, когда в первый раз увидел. Что за страна! Что за экономика! Безнадежно фальшивые дыры от пуль, ты клеишь их на машину, чтобы все знали, что тебе не наставляют рога.
Загудел клаксон. Серж оглянулся. «Бьюик-ригал» с низкой посадкой выскочил сзади и обогнал их по обочине. Позолоченные колпаки на колесах. Флаг южно-американских штатов на заднем стекле. Пассажир показал средний палец; водитель с золотым «ролексом» на запястье помахал рукой. Спустя мгновение они умчались.
— Мы в Майами.
Черные седаны продолжали въезжать через ворота кладбища Богоматери всемилостивой. Ряды кресел у могилы заполнялись. Прибывали последние букеты цветов.
«Краун-виктори» с затемненными стеклами оставался на том же месте. Специальный агент ФБР Миллер приник к фотокамере. Щелк, щелк, щелк.
Агент Биксби похлопал напарника по плечу.
— Не сейчас! — Щелк, щелк.
Позади затормозил желтый «кугар» 67-го года. Биксби снова хлопает коллегу по плечу.
— Кто-то только что припарковался прямо за нами.
— Наплевать. — Миллер увеличил фокусное расстояние до трехсот миллиметров. Щелк, щелк, щелк.
Биксби уставился на «кугар» через бинокль.
— Не нравятся мне эти парни.
Миллер проигнорировал слова напарника. Щелк, щелк, щелк.
Серж и Ленни заняли все поле обзора Биксби. Ленни вставил остаток косяка в медицинский зажим.
— Не понимаю, что мы здесь делаем.
— Я тебе уже говорил: наблюдаем историю. Кармин Палермо — последний из своего племени, он пережил всех, — пояснил Серж и достал фотоаппарат с телеобъективом. Щелк, щелк, щелк. — Все остальные умерли многие годы тому назад. Тебе может не представиться еще раз такой шанс, особенно если принять во внимание его пошатнувшееся здоровье. — Щелк, щелк, щелк.