Кадры решают все!
Шрифт:
— Да, а как ты тогда объяснишь, что на фото они за одним столиком с человеком, который пытался зарезать Бабенкову в общественном транспорте? — тут же поставила я ее перед фактом.
— Очень просто, — ничуть не смутилась Маринка. — Они же не знают, кто этот тип такой и чем он занимается. Может, они и вовсе толком незнакомы, виделись пару раз. Мужчины же, если с кем выпили раз, с тем уже друзья.
— В любом случае, я хочу, чтобы ты познакомила меня через Николая с этим парнем, но так, чтобы оба они не поняли, что я — это я.
— Интересно, как же я это сделаю? — вопросительно уставилась на меня Маринка. — Ты что, меня на вранье подбиваешь?
— Ой, вот только не надо делать вид, что ты не умеешь врать, — усмехнулась я. — или, как ты говоришь, «преувеличивать». Сейчас я прошу тебя буквально о том же.
— Все равно я не понимаю, что мне надо делать, — взмахнула руками Широкова.
Я села напротив нее и стала объяснять:
— В общем, так! Говоришь своему Суркову, что у тебя есть одна очень давняя подружка, которой ты показала вот это фото, — я помахала снимком перед ее носом, — и которой вот этот малый очень сильно понравился.
— И она, конечно же, желает с ним поближе познакомиться? — съязвила Маринка.
— Вот именно, так и скажешь, — кивнула я в знак согласия. — Когда договоришься на какое-то определенное время, позвонишь мне, я наведаюсь к визажисту, а там уж дело останется за малым.
— Ха, малое, — усмехнулся Ромка, сидящий рядом. — Раскрутить головореза, по-вашему, дело малое?
— А тебя вообще никто не спрашивал, — буркнула в его сторону Широкова. — Сиди себе и посапывай, пока не спросят. Ну ладно, — она посмотрела на меня. — Я попробую. Но ни за что не ручаюсь.
— Мариночка, ты чудо, — кинулась я к ней на шею. Затем несколько раз поцеловала в щеку и добавила: — Если что, твою подругу зовут Олеся. Ну, чтобы проще было запомнить.
— Э-э-э, — Маринка явно хотела что-то сказать, но пока не решалась.
Я пристально посмотрела на нее, предчувствуя, что сейчас начнется какой-нибудь торг. Так оно и вышло: улыбнувшись во все свои тридцать два зуба, она заявила:
— Ну, раз мне поручено серьезное задание, значит, я, наверное, могу им прямо сейчас и заняться. В рабочее время?
— Можешь, — вздохнула я безнадежно, понимая, что Маринку уже не исправить.
Теперь уже Широкова чмокнула меня в щеку и начала быстро собираться по своим делам. Мы с Кряжимским устало переглянулись, но ничего говорить не стали. Вскоре Маринка умчалась в неизвестном направлении, оставив нас заниматься работой. Я прошла к себе в кабинет, пододвинула поближе телефон и стала звонить в салон, чтобы заранее договориться о небольшом своем преображении. Мне назначили время, и я стала ждать вестей от Маринки.
Подруга не давала о себе знать практически до вечера и только перед самым моим уходом с работы, то есть около шести часов, Широкова соизволила позвонить:
— Все, стрелку я забила. — отчиталась она — Через три часа встречаемся в кафе «Пеликан», заходим за Мамаевым, это тот самый парень, а затем отправляемся гулять. Так тебя устроит?
— Вполне, — сказала я. — Так во сколько точно встреча?
— В девять. Так что не опаздывай, — и она повесила трубку.
Обрадовавшись хорошим новостям, я сообщила о них остальным, а затем попросила Виктора отвезти меня на машине в салон, чтобы не тратить время зря. Он, конечно же, согласился, и мы стали собираться…
Через двадцать минут я уже сидела в вертящемся кресле перед огромным, величиной в половину стены, зеркалом. Вокруг на разных полочках стояли какие-то баночки и пузыречки, лежали ножницы, шпильки, заколки, а на столике в углу на специальных подставках висели парики самых разных расцветок и фасонов. Рядом со мной стояла приятная на вид молодая женщина и выслушивала мою просьбу.
— Я бы хотела изменить внешность до неузнаваемости. Это необходимо для работы. Вы можете сделать так, чтобы меня не узнали даже свои? — спрашивала я у работницы салона.
— Думаю, что сможем, — ответила она. — Только понадобится много времени. Вы им располагаете?
— Через три часа у меня уже встреча. Мы успеем?
— Вполне, — кивнула женщина и тут же приступила к моему преображению.
Я, можно сказать, с наслаждением наблюдала за ее работой Все казалось таким простым и доступным для любого человека, что я невольно задумалась, почему же люди так редко над собой экспериментируют. Мои волосы собрали и спрятали под плотной сеткой, лицо покрыли слоем тонального крема и начали, как сказала сама визажистка, рисовать его заново. Теперь мои глаза стали значительно крупнее, изменили истинную форму губы и даже нос, казалось, как-то сгорбился. Скулы приподнялись, подбородок вытянулся и в зеркале уже отражался совсем другой человек. Когда же на меня надели светлый парик с волнистыми волосами, узнать Ольгу Бойкову не смогла бы даже ее родная мать.
— Ну вот, все и готово, — поправляя парик сказала визажистка. — Вам нравится?
Окинув свою новую внешность критичным взглядом, я подумала, что без грима выгляжу куда лучше. Но ведь это лицо мне необходимо всего лишь на время, значит бояться не стоит.
— А ничего не смажется, если я, к примеру, руками лицо задену? — осторожно полюбопытствовала я у женщины.
— Нет, можете не беспокоиться, — ответила та. — Правда вот смыть все будет немного сложновато. Советую воспользоваться увлажненными салфетками или кремом.
— Что ж, спасибо, я не ожидала, что так сильно изменюсь. Сколько я вам должна?
Женщина назвала сумму, я отсчитала ей деньги и посмотрела на часы. До встречи с Мамаевым оставалось ровно полчаса. Этого времени должно было хватить на то, чтобы я успела заскочить домой, переодеться и добраться до «Пеликана».
Еще раз поблагодарив визажистку, я покинула салон и, сев в свою машину, которую Виктор оставил у входа, когда подвозил меня, направилась в сторону дома. Там быстро переоделась в теплое вязаное платье коричневого цвета, выпила на всякий случай чашку кофе, тем самым на время угомонив свой урчащий желудок, и поспешила в кафе.