Кадры решают всё
Шрифт:
– А если не отходят, то это означает, что у нас в тылу действует как минимум шестнадцать диверсионных групп? – нервно переспросил генерал пехоты.
– Да, – коротко кивнул полковник. – Хотя майор Краземан высказал предположение, что несколько объектов могло быть атаковано одними и теми же диверсионными группами. Расчет времени это допускает. Но после обсуждения мы отказались от этой версии.
– Почему?
Полковник пожал плечами.
– Если бы дело было только в том, чтобы всего лишь добежать из точки «А» в точку «Б», то да, времени вполне бы хватило. Но выдержать сначала выдвижение, затем бой, потом предельно быстрый ночной марш, причем по лесу, а затем, практически с марша – новый бой… Вы все здесь опытные офицеры, господа, – сами оцените насколько это реально.
– Значит, по вашим предположениям, вероятные неприятности, которые могут быть нам доставлены, – это ночные налеты на пару-тройку наших
– Да, но не думаю, что они будут сколько-нибудь успешны. Во время подобных налетов главное – внезапность. А ее у диверсантов сейчас уже нет. Во все подразделения направлена полная информация о диверсантах и наши рекомендации, так что все уже наготове. Везде усилены караулы, сформированы хорошо вооруженные дежурные подразделения и приняты меры для усиления взаимодействия и оказания своевременной помощи соседним подразделениям, в том случае, если они подвергнутся атаке. Я думаю, что если русские диверсанты попытаются сегодня напасть, наш ущерб будет не слишком большим, а вот наши шансы прижать диверсантов – наоборот. Но это вряд ли. Они и сами должны понимать все то, что я сейчас здесь изложил.
– Хорошо, с этим – понятно, – кивнул генерал Гудериан. – Теперь мы готовы выслушать, что представляется вам нашей самой главной проблемой.
Полковник вздохнул:
– Дело в том, что удары диверсантов совершенно дезорганизовали наши тылы. И дело не только в номинальных потерях. Например, безвозвратно мы, теоретически, потеряли всего около трех сотен автомобилей, но ввести в строй ремонтопригодные нам просто нечем.
– Почему?
– Мы потеряли более восьмидесяти процентов ремонтных мощностей. Причем не только личный состав ремонтных подразделений, а полностью – то есть станочный парк, инструменты, запасы запчастей и так далее. Более того, это уже начинает сказываться на боеспособности подразделений первой линии. В первую очередь естественно, танковых и моторизованных. Нам просто нечем и некем восстанавливать подбитую боевую технику. Так что сегодня даже та техника, которая ранее после двух-трехдневного ремонта готова была вернуться в строй, для нас на некоторое время стала безвозвратно потерянной. И эта проблема как минимум на месяц, пока из рейха не пришлют новое оборудование и личный состав.
«И это еще крайне оптимистичная оценка», – подумал про себя Курт. И тут же дядюшка Гейнц, как будто прочитав его мысли, заявил:
– Вы как-то излишне оптимистичны, Кепке. Я думаю, вы вряд ли получите все запрашиваемое раньше начала зимы. К тому же никто не отменял времени, необходимого для боевого слаживания подразделений и приобретения ими нужного опыта. Так что требуемого уровня эффективности вновь сформированные подразделения достигнут, дай бог, к Рождеству, а то и вообще к весне.
– К весне война уже закончится, герр генерал, – впервые улыбнулся полковник. Дядя хмыкнул.
– Я бы на вашем месте не был бы так уж уверен в этом.
После этих слов оба генерала покосились на дядю Гейнца. Как показалось Курту, скорее с завистью, чем с осуждением. Ну да дядюшка слыл любимчиком фюрера, поэтому мог позволить себе несколько больше, чем остальные.
– Хорошо, – вернул совещание в свое русло генерал пехоты, – что сделано для исправления вопиющего положения с безопасностью тылов?
Тут полковник разразился цветистой речь, в которой досталось всем – от начальства охранной дивизии до Geheimfeldpolizei [34] , SD [35] и Feldgendarmerie [36] . Но Курта это уже не особенно интересовало. После прибытия в Минск он заскочил к своему приятелю по университету, подвизавшемуся в четвертом отделе RSHA [37] , что позволяло ему, с одной стороны, чувствовать себя донельзя воинственным и куда более могущественным, чем он заслуживал, а с другой, обретаться не слишком близко от линии фронта. Так что об этой стороне обсуждения он был проинформирован едва ли не лучше всех присутствующих, включая, пожалуй, и полковника. И, по его мнению, судя по предположительной численности диверсантов и тому, что их дислокация так до сих пор и не локализована, озвученных полковником сил и средств, выделенных на поиск и ликвидацию диверсантов, будет явно недостаточно. Так что надежды армейцев на то, что уже прибывшие и прибывающие сегодня вечером и завтра специалисты снимут с них это бремя, еще какое-то время не воплотятся в жизнь. Наоборот, такие, как Ганс Липке, с которым фон Зееншанце уже имел возможность познакомиться, совершенно точно потребуют себе в усиление и людей, и технику.
34
Тайная
35
SD (рус. СД) – Служба безопасности рейхсфюрера СС основана в 1931 году как спецслужба НСДАП и связанных с ней отрядов СС, но начиная с 1939 года подчинялась Главному управлению имперской безопасности (РСХА).
36
Полевая жандармерия (нем. Feldgendarmerie) – подразделения военной полиции армии Германской империи и Третьего рейха.
37
Главное управление имперской безопасности RSHA (рус. РСХА) – руководящий орган политической разведки и полиции безопасности Третьего рейха. Создано 27 сентября 1939 года в результате объединения Главного управления полиции безопасности и СД.
Гауптман вздохнул. Как это все не вовремя… Если полковник прав, и диверсанты уходят из тылов наступающей группировки, самым разумным было бы вообще выкинуть их из головы и максимально форсировать наступление. Но так как сюда как мухи на некую субстанцию уже слетаются эти бравые ребята из СД, следует ожидать прямо противоположной реакции.
После совещания Курт отправился к дяде Гейнцу.
– Ну как тебе наши последние новости? – криво усмехнулся генерал, когда они немного отъехали.
Гауптман пожал плечами.
– Так же как и вам, дядя. Очень неожиданный и весьма болезненный удар. Доклад полковника, м-м-м…
– Хайнемана, – подсказал Гудериан.
– Да, благодарю… Хайнемана был достаточно подробным и всеобъемлющим. Мы оказались полностью не готовы к подобным действиям противника, ожидая обычного противодействия полевых войск.
Генерал усмехнулся.
– То есть после твоего доклада в Вюнсдорф ОКХ не будет тюкать меня в темечко и гневно вопрошать, почему мы все еще топчемся на месте?
– А вот на это я бы не рассчитывал, дядя, – усмехнулся в ответ Курт. – Сами же знаете, что бы вы не делали – для моих шефов это будет либо «недостаточно быстрое продвижение», либо «рискованный отрыв от тылов и поддержки», – и они оба в голос рассмеялись.
– Да уж, – задумчиво произнес генерал, когда веселье утихло. – Кто бы мог подумать, что у русских так развиты диверсионные зондеркоманды [38] . Я думал, что подразделения, подобные мальчикам Канариса, которых он натаскивал под Бранденбургом [39] , есть только у нас.
38
Несмотря на то, что большинство считает, будто зондеркоманды – это исключительно и только каратели или охрана концлагерей, на самом деле это название обозначает всего лишь «специальный отряд» (Sonderkommando по-немецки). Так что функции подобных подразделений были достаточно обширны – от прямых карательных действий до поиска и задержания диверсантов, работы с документами и, например, сокрытия следов преступлений путем перезахоронения или сжигания трупов. Чем, например, занималась зондеркоманда 1005.
39
Бранденбург-800 – специальные подразделения (сначала батальон, затем полк, а с 1943 г. – дивизия), специально предназначенные для диверсионных и разведывательных действий в тылу врага. Созданы в 1940 году. Место дислокации – Бранденбург.
Курт удивленно воззрился на него.
– Дядя, а вы что, считаете, что все это сделали специально подготовленные диверсанты русских?
Гудериан, свою очередь, недоуменно уставился на него.
– А кто же это еще может быть? – он несколько мгновений озадаченно смотрел на Курта, а потом в его глазах мелькнуло понимание и генерал покровительственно рассмеялся.
– Ты опять об этом своем русском капитане… Курт-Курт, я всегда считал тебя человеком с блестящим умом и великолепными аналитическими способностями. Но, похоже, этот капитан стал для тебя идефиксом. Это что, результат того, что он сумел тебя разгромить? Или это связано с твоими чувствами к русской девушке-врачу, общества которой он тебя лишил? Я тебе еще в прошлый раз говорил, что не стоит видеть в любом успехе русских в нашем тылу его злую волю.