Каена
Шрифт:
Эльф, тот, с оборванным ухом, облизнул губы, потянулся к ней, наклонился совсем низко, вот-вот - и...
Тьма бросилась в разные стороны. Клубы тумана отшатнулись вместе с тварями, оставляя за собой только сплошной коридор сияющего во свете пламени снега и длинную оранжевую полосу в воздухе.
Первый пульсар вырвался из темноты совсем неожиданно. Казалось, воздух от него ещё горел, шипели не успевшие долететь до земли снежинки, а поток силы, которую никогда не сможет одержать Шэрра, врезался в одного
Казалось, он был всего лишь размером с маленькое яблоко - но будто бы разросся внутри несчастного, вспыхнул, прорвался сквозь его широко распахнутые глаза, сквозь приоткрытые губы, уши, выпалил насквозь, промчавшись пламенем по коже.
Шэрра рванулась в сторону. Одно касание к этому пламени смертоносно, равно как и её присутствие тут.
Она не знала, где дом. Не знала, куда бежит. Но рвануться внутрь замка было бы безумием, и эльфийка бросилась в пустоши. Плевать, что к тварям.
Она понимала, кто мог так колдовать.
Безнаказанно, свободно, открыто.
Второй пульсар, ещё сильнее предыдущего, будто бы волшебник не выдохся и не устал даже, прорезал воздух. Безухий заорал - его напарник, в которого была направлена магия, не успел издать даже короткого шипения, умер быстро, но этот сейчас качался по мокрой земле, пытаясь сбить волшебное пламя. Оно пожирало его изнутри, и Шэрра, наверное, с радостью посмотрела бы на это - но она знала, что времени нет.
Бессмертный.
Только они могут так колдовать. Только они могут игнорировать королевские приказы. Только у них есть право на использование волшебства - где и когда им будет угодно, только не против Её Величества.
Только у них может быть такая огромная сила.
И если бессмертный поймает её, то это конец. Они с лёгкостью поймут, что у девчонки есть дар. Они разорвут её на части, превратят в пепел - или отведут к королеве. Лучше оказаться в лапах тварей, так, по крайней мере, она умрёт до утра.
Она падала, но заставляла себя подниматься. Тяжёлое сопение тварей догоняло её, воздух озаряло сияние ещё не погаснувшего пульсара, и эльфийка была готова поклясться, что часть развалин замка не перенесёт эту ночь. Затряслась земля, будто бы кто-то пытался расколоть эльфийскую страну пополам без разрешения Её Величества, и Шэрра почувствовала, что падает - неумолимо, быстро, туда, где её ждала верная смерть.
Зарычали твари. Девушка впервые слышала, как они издавали какие-либо звуки: и это было самое страшное, что когда-либо доносилось до её не в меру острых эльфийских ушей. Так могла шипеть и рычать только сама смерть, но Шэрра понимала, что даже она покажется лучшим другом после встречи с кошмаром, что мчался за её спиной.
Пульсары угасли. Замок затерялся в чёрном тумане. Осталась только она одна наедине с тварями - и мраком, сгущающемся вокруг неё, смыкающимся чёрным, страшным кольцом. Кольцом, из которого когда-то не выбралась её мать.
Шэрра не могла подняться. Ей надо было мчаться выше, выше, но она знала, что свалилась с последнего холма. Она смотрела на эту местность из окна слишком часто, чтобы не понимать, что будет дальше. Тут начинается пустошь. Земля идёт вниз и вниз, пока не утянет её в самую глубокую на свете яму.
Пока не утянет её в дыру, из которой начинается Туман.
Оттуда пришли твари. Оттуда выкатились клубы этого смольного дыма - туда они прячутся каждое утро. Чёрный туман уходит не со всей пустоши, только с её части, и кто знает, может ли быть что-то страшнее, чем оказаться при свете дня среди ядовитого дыма.
Конечно, она не могла убежать так далеко. Но Шэрра знала, что она не может возвращаться обратно, не может стоять на месте, не может мчаться к тварям. Ей можно идти только вдоль, но она прежде никогда не падала с этого холма. И она не знала, сможет ли встать.
Твари не тронут её. У неё есть чары - пусть и слишком мало, - и твари просто не посмеют приблизиться, как бы они не стремились перегрызть ей глотку. Ведь это всего лишь пугливые живые существа, и они не могут, не могут...
Зловонное дыхание, казалось, было страшнее тьмы. Тварь наклонилась над девушкой - она чувствовала её шумные вдохи, ощущала, как зверь пытается втянуть её в себя. И понимала, что не может подняться. Ногу сводило от жуткой боли - зацепилась за что-то, а теперь тварь впилась в неё своими когтями.
Щёлкнули зубы, и Шэрра поняла - её не спасёт волшебство, что течёт в её жилах. Её спасёт только проявление силы.
Но твари прежде боялись её. Боялись, не пытались подойти - до того страшного момента, когда она переступила через черту между пустынными землями и Источником. Тут твари куда сильнее, и...
И они очень голодны.
Тварь зарычала. Она разинула свою пасть, и казалось, что мрак осветился жутким светом. В глотке зверя сиял вулкан. Пламенные искры рассыпались во все стороны. Рассмотреть очертания зверя было трудно, и Шэрра могла только видеть это смутное сияние, расталкивающее туман и пытающееся добраться до её подсознания.
Мрак смыкался над головой. Тварь собиралась упасть на неё - и проглотить, вот так, одним махом. Одна? Шэрра не знала, сколько их. Рык слился в сплошное эхо, которое теперь бесконечным количеством повторений отбивалось от невидимых туманных стен. Она в ловушке - не надо даже к источнику идти. И снег под руками тоже таял, словно от страха.
Всё, что смогла сделать Шэрра - это вскинуть руку в защитном жесте и, не кроясь уже своего волшебства, потому что не перед кем, выпустить ту силу, что оказалась ближе всего.