Каена
Шрифт:
Это не началось пять сотен лет назад. Не тогда, когда чаша бессмертия была переполнена, когда начали сыпаться листья со Златых деревьев. Конечно, говорили, что именно в тот день начался обратный отсчёт, но каждый в стране знал, что это не так. Они ведь жили. Мирно, счастливо жили - сто веков или сто лет, это не имело значения. Среди них ещё рождались одарённые, ещё были те, кто выбирался в человеческий мир и пел прекрасные песни о красе Златого Леса.
Песни пели и сейчас.
Но Златого леса больше не было.
Всё началось не пятьсот - сто семнадцать лет назад. Она вступила на трон, будто так и должно быть, вышла замуж за их правителя. Она
Она выпустила туман на свободу. Запретила магию. Закрыла границу. Отобрала у эльфов последнюю возможность быть счастливыми. Последний шанс вернуть себе бессмертие. Но даже те сто лет, что были отпущены им свыше, она не давала прожить.
Шестёрка теперь была трауром. Все, конечно же, молчали. Никто не знал, что за твари рыскают во тьме, почему одни умирают от разрыва сердца, а вторые наутро приходят домой. Почему часть трупов такие, словно это просто уснувший живой человек, а часть разорваны зверьми на мелкие кусочки, так, что их узнают только потом, пересчитав выживших.
Каждый просто пытался оказаться дома до того, как придёт туман. Там, за стенами, за плотно закрытыми дверьми, им не грозили тёмные клубы, что слоились по земле. Оставалась только королева.
Но лучше было умереть в тумане.
...Он приходил каждый раз всё раньше и раньше. Шэрра знала - приходит зима, и листья Златых деревьев сыплются на землю. Они не могут больше сиять. Темнеет раньше, чем они успевают возвращаться домой. Зимой всегда больше жертв. Зимой всегда страшнее.
Почему не вернуться раньше? Почему оставаться тут каждый раз, на улицах, если кошмары под покровом ночи и черноты крадутся за твоей спиной и пытаются дотянуться?
Шэрра не могла ответить. Ей было далеко - в ту часть деревни, в которой никогда не было ни единого Златого дерева. Там они выгорели самыми первыми, ещё до Каены. Самый бедный уголок - прежде местность, где эльфы под покровом гор выстраивали прекрасный дворец, но от него так и остались сплошные развалины.
Следовало признать: не у каждого была крыша над головой. Не у каждого был дом с каменными стенами и крепкими дверьми, дом, в котором можно было спрятаться.
У Шэрры оставалась хижина там, у замка. Но лучше быть растерзанной тварями, чем теми, кто населяет развалины.
Звери добрее эльфов. Им просто нужна добыча.
А эльфам мало убить. Им надо использовать, расколотить всё - и выбросить на съедение тварям. Разве не проще пойти к последним сразу же?
Тьма сгущалась всё быстрее, и Шэрра остановилась у Златого древа. Никто не отменял работу, даже по выходным. Ей надо было за что-то жить. Что-то есть. Она ещё пыталась бороться.
Она знала, что твари её не тронут. Но она не могла гарантировать, что к ней не посмеют подойти эльфы.
Но во тьме её нельзя было увидеть. Именно потому Шэрра ждала мрак. Ждала, чтобы уйти от ткача, у которого пряла, скалывала все пальцы и сеяла капельки крови на земле. Твари слышали её кровь. Твари шли за нею по пятам. Твари касались её, и при свете, вспыхивающем в окнах, она могла рассмотреть их очертания. Но твари никогда её не убивали, и она перестала их бояться ещё маленькой девочкой, когда была жива её мама.
Мама умела точно то же.
Пора было идти. Каждый раз, когда девушка почти решалась выскользнуть из светлого пятнышка, в голове появлялась дурацкая мысль: а вдруг на этот раз не сработает? Вдруг твари, которые приходят из столицы, окажутся страшнее, чем те, что вчера лизали ей руки своими тёплыми шершавыми языками? Они могут броситься на неё, разорвать в клочья - либо утащить к королеве, только учуяв волшебство. Ведь рано или поздно её магия окажется слабее. Рано или поздно она не сможет всё это скрыть, и тогда хоть ты плачь, хоть ты умоляй, ничего не поможет. Королева бессердечна. Королеве всё равно, что ты просто пытаешься быть счастливой. Королева разрушит всё, нитка за ниткой подбираясь к тебе, как паук к случайно увязшей в его паутине добыче. Будь то муха или мотылёк, ей всё равно. Она готова оторвать крылышки даже таким, как сама.
Шэрра в последний раз коснулась дерева. Хотелось взять хотя бы листик с собой, чтобы он согревал её и отпугивал врагов, вот только сияние чего-либо во мраке, единственное, что не поглотит чёрный туман, обязательно привлечёт постороннее внимание. Этого Шэрра боялась больше всего на свете, поэтому вынудила себя ступить во мрак.
Когда-то давно, шесть лет назад, так сделала мама. Она возвращалась домой - должна была вернуться, - и пропала. Шесть лет назад тринадцатилетняя Шэрра осталась одна в полуразрушенной хижине, стены которой сделаны из дерева, а дверь не способна защитить даже от человека, не то что от твари. Среди огромного пустыря, рядом с развалинами бывшего дворца, в углу, где нет ни одного Златого дерева, там, где до границы так далеко.
Она два дня просидела в доме, ожидая маму, а потом не выдержала и выбежала - в Шестёрку. Она тогда бродила по улице всю ночь, потому что хотела найти маму, она звала её, зная, что тех, кто пропал в чёрном тумане, не отыскать при свете слабого солнца. Но никто не отозвался, и только твари тяжело дышали в спину, но ни разу не смогли её догнать.
Потом Шэрра поняла, что они - далеко не самое страшное в этом государстве. Были ещё разбойники, были служители Королевы, была сама Каена Первая - столько страхов на одну молоденькую девчонку, которая теперь не могла спрятаться, потому что все лазы и коридоры перекрыты, а её упрямо заталкивали обратно, в черноту своего собственного дома.
...Она мотнула головой. Нехорошо вспоминать о мёртвых к ночи, а мама не могла выжить. Она не оставила бы свою Шэрру одну в этом жутком государстве. Обязательно взяла бы за руку и увела бы с собой.
Мама не боялась тварей. Это твари боялись маму. Но она не могла научиться отгонять их, не могла спасти родную деревню, потому что этого не хотела королева Каена. И хотя Шэрре никто никогда ничего не говорил, она была уверена, что именно Её Величество виновата во всём, что случилось. Это благодаря ей сейчас она стоит тут, одна. Не твари убили её мать. Её мать убило самое страшное чудовище, которое только носила эльфийская земля за долгие века своего существования.
...Девушка миновала главную дорогу, прошла между последними двумя островками света - волшебное сияние из окон домов на центральной площади ещё могло кое-как справиться с мраком, - и наконец-то двинулась по длинной прямой тропе, что вела к её дому. Когда-то тут была мостовая, но теперь от неё остались только жалкие камни. Когда королева выпустила Туман, строительство прекратили, ведь Златые деревья в той стороне не росли, и теперь уделом местных стало вечно цепляться за камни и падать. Но Шэрра вот уже шесть лет изо дня в день ходила по этой дорожке. Она не боялась упасть или, чего хуже, свалиться в болото, которое так старательно прятал чёрный туман. Она умудрялась прыгать с камня на камень, ступать тихо и слышать, как сзади подкрадываются твари. Но они не приближались, и девушка давно уже не боялась их прикосновения.