Каган Русов
Шрифт:
– Сколько ты заплатил гану Куре за этот набег?
– Вполне достаточно, чтобы испортить князю настроение.
– А если Ингер догадается о наших происках?
– Я сделал все, чтобы снять подозрения и с тебя, и с себя, - спокойно отозвался Аристарх. – Ну а что касается Византии, то за коварство императора Романа Лакопина мы с тобой ответственности не несем.
– А если Ингер захочет отомстить коварным ромеям? – нахмурилась Ольга.
– Тогда пусть ему в этом помогают его языческие боги, - криво усмехнулся Аристарх. – Византийская империя слишком велика для пока еще узкого киевского горла.
– Я благодарна тебе, патрикий, за поддержку и впредь не забуду твоих услуг, - спокойно сказала Ольга и глаза ее при этом сверкнули из-под низко надвинутого на лоб платка.
Печенежский
– Не пойму, какая оса укусила гана Курю, - усмехнулся князь Мал, вглядываясь в степь, где у горизонта скапливались лихие наездники.
– Та оса либо византийская, либо хазарская, - усмехнулся братан Мала молодой боярин Венцеслав из рода Гастов.
– Это уж как пить дать, - согласился с древлянином радимич Вузлев, младший сын Торусинского князя Лихаря.
Ган Куря очень ловко уклонялся от решающего сражения. Он то разбивал свою рать на мелкие отряды, то вновь собирал степняков в кулак. Князю Ингеру с трудом удалось вытеснить печенегов с Полянской земли. На что у него ушло почти три месяца. Разъяренный изворотливостью гана Кури, князь Игорь принялся беспощадно зорить печенежские станы и истреблять скот, главное богатство степняков. А полон, захваченный в этом походе был столь велик, что цена на рабов в Киеве упала втрое. Ган Куря наконец осознал, что, спасая войско, он теряет не только землю, но и людей. И если так пойдет и дальше, то печенежские станы придут в запустение. Решающую битву он дал князю Ингеру на одном из притоков Днепра, бросив на ощетинившуюся копьями киевскую фалангу более двадцати тысяч печенегов. Фаланга натиск печенегов выдержала, а конные дружины князей Мала и Вузлева охватили степняков с двух сторон. Разгром печенегов довершил воевода Свенельд, ударивший опрометчивому Куре в тыл. На пожелтевшую к осени траву пало более десяти тысячи степных коршунов, остальные едва ушли от разящих киевских мечей.
Ган Куря, потрясенный разгромом собственной земли, запросил мира. Ингер согласился на переговоры. В то, что Куря затеял войну, не по своему почину великий князь нисколько не сомневался. Оставалось узнать, кому именно понадобилось тревожить Сокола в его гнезде. Куря, еще довольно молодой человек с рыжеватыми волосами и грустными карими глазами, приехал к Ингеру для переговоров с небольшой свитой.
– Не ожидал от тебя такого коварства, ган, - сокрушенно покачал головой Ингер. – С твоим отцом ганом Талаком мы были побратимами. Не раз сражались плечом к плечу и с венграми, и с хазарами, и с ромеями. А ныне ты пошел разорять мою землю, забыв о прежней дружбе и договоре, заключенном на века.
– Бес попутал, - вздохнул Куря. – Отдай полон князь Ингер, иначе наши вежи опустеют. А я клянусь нашими богами, что более не один печенег не ступит с мечом в руке на земли, подвластные тебе.
– Выкупай, - пожал плечами князь. – Двести тысяч денариев за всех печенегов, захваченных мной в этом походе.
– Иных ты уже продал на торгу, князь, - напомнил Куря.
– Выкуплю и верну, - усмехнулся Ингер, уверенный, что такой суммы нищим печенегам вовек не собрать.
– Золотом возьмешь? – спросил Куря.
– А чье золото?
– Ромейское. – Куря махнул рукой своим мечникам и те, сняв довольно увесистый мешок с возка, аккуратно поставили его у ног удивленного князя.
– Плохо начинаешь, ган, - нахмурился Ингер. – Кровью своих соплеменников торгуешь. Кто тебе дал это золото?
– Ромеи дали, - нехотя отозвался Куря. – Хазары обещали мне помощь, но опять обманули.
– Нашел кому верить, - зло сплюнул Торусинский князь Вузлев. – Глупец.
Ган Куря побурел от обиды и метнул на сына Лихаря злой взгляд. Но смолчал, возможно из уважения к сединам пятидесятилетнего князя, а возможно потому, что возразить ему в сущности было нечего.
– Ладно, ган Куря, договор я с тобой заключу, но клятву о вечном мире дашь мне не только ты, но и все родовые старейшины, - сказал Ингер. – Если в будущем ты вновь соблазнишься ромейским или хазарским золотом, они тебе напомнят, чем закончился для печенегов поход на Киев.
Вообще-то печенеги к злату и серебру почти равнодушны. Скот для них главное богатство. Даже старейшины и ганы степняков предпочитают пить кумыс из глиняной посуды. Но, судя по всему, мир меняется и меняется не в лучшую сторону. Вот и в печенежских вежах стали появляться люди, которым звон золота застит глаза. Правда, Куря не задумываясь выложил огромную сумму денег, дабы выкупить своих соплеменников, но сделал он это не иначе как под давлением родовых старейшин, которые, надо полагать, еще не раз припомнят молодому гану о роковой ошибке, совершенной в припадке жадности.
Договор, заключенный с печенегами, предполагал не только вечный мир, но и совместную защиту от хазар и ромеев. А также участие молодых печенежских воинов в походах великого князя Ингера. Но походах только сухопутных, ибо степняки панически боялись моря.
– А ты никак морской налет затеваешь, Ингер?
– спросил великого князя Вузлев Торусинский.
С Вузлевом у Ингера были сложные отношения. Ибо сын покойного Лихаря был не только князем, но и боготуром. Самому Вузлеву Ингеру предъявить было нечего, зато у него был большой счет к волхвам бога Велеса. При Олеге Вещем отец Вузлева Лихарь был наместником в Радимецкой земле, но потом Ингер согнал его со стола и посадил в Славутиче своего человека. Торусинцы затаили обиду на великого князя, но обида та не была смертельной и мстить за нее они, похоже, не собирались.
– Сам видишь, Вузлев, сколь неспокойно на наших южных границах, - нахмурился Ингер. – Пока не одолеем Хазарский каганат и не прижмем хвост ромеям, соваться в дела Варгии нам не с руки. Да и опоздали мы уже, кажется, с этой помощью.
Вузлев промолчал. Все-таки надеялся, видимо, в глубине души, что Ингер поможет варягам и полабам в их нелегкой борьбе с Оттоном. В последнее время великого князя просили об этом не только волхвы Велеса, но и кудесник Даджбога Солох и кудесник Перуна Достослав. Великий князь колебался. Война на севере Европы могла истощить еще не окрепшую и раздираемую противоречиями Русь. Набег печенегов только утвердил Ингера в мысли, к которой он склонялся – рано Руси заявлять о себе в полный голос в Европе, время для этого еще не пришло.
– Боярин Юрий, - обернулся Ингер к стоящему поодаль сыну Жирослава. – Поскачешь в Киев и отвезешь великой княгине Ольге весть о нашей победе.
Выбор посланника явился еще одним подтверждением тому, что князь Ингер принял решение не в пользу Варгии. Мало того, что боярин Юрий христианин, так он еще и сын первой ближницы княгини боярыни Татьяны. И весть он повезет не старейшинам, не киевскому вече, а болгарке Ольге, кою многие бояре уже поспешили списать со счетов. А это означало почти наверняка, что брак князя Ингера, с франкской графиней Матильдой не состоится. А значит верх в Киеве останется за христианами во главе с хитрым ромеем Аристархом.