Каган Русов

Шведов Сергей Владимирович

Глава восьмая

Вятичи

Ган Услад, ставленый князем Трояном в городе Муроме воеводой, гостей не ждал. Ни хороших, ни плохих. Под рукой у гана было почти тысяча мечников, сила вполне достаточная для обороны города, все население которого насчитывало едва ли десять тысяч человек. Треть из них были ильменскими словенами, остальные муромой, которым за Новгородский интерес бить ноги не было никакого резону. С горожанами отношения у гана были ровными. Да и злобится на вятичей у обывателей Мурома не было причины, ибо князь Троян подати им положил еда ли не втрое меньшие против новгородских. Сделано это было, конечно, не без причины. Ибо Муром был взят Трояном не для грабежа, а лишь с целью превратить его в неприступную крепость, способную

оградить вятские и хазарские земли от набегов ушкуйников и недопустить распространения влияния Киева и Новгорода в Поволжье. Для Услада не являлось, разумеется, тайной, что князь Троян действовал не по своему почину. За Трояном стоял каган-бек Иосиф и расторопные хазарские беки и купцы, спавшие и видевшие Новгород под своей пятой. Ган Услад тоже не во всем был волен в своих действиях. И у него за спиной был свой «Иосиф», вот только звали его Натаном. Уважаемый Натан был богатым итильским купцом-рахдонитом и не стал беком вероятно только в силу того, что не захотел им стать, желая сохранить свободу рук. Во всяком случае, он не раз жаловался вятскому гану, что каган-бек Иосиф слишком уж властолюбив и не всегда тверд в вере. Усладу не было дела до чужой веры, но он хорошо понимал, что вятичам еще долго не удастся вырваться из-под хазарской опеки, которая с каждым годом становилась все более обременительной. Но и ходить под киевской дланью вятичам тоже не хотелось. Ну хотя бы потому, что за Киевом ныне не было силы, да и откуда ей взяться, если правит там слабая женщина княгиня Ольга, родившаяся то ли в Византии, то ли в Болгарии, словом чужая и кровью и духом, как Вятской земле, так и всей Руси.

– Новгорода вам не одолеть, - сказал Услад Натану, стоящему рядом с ним на приступке городской стены.

– Для начала мы отобьем у новгородцев Ростов, - усмехнулся рахдонит. – А там видно будет. Ладога должна быть включена в сферу влияния каганата.

– А зачем?

– Нам нужен прямой выход в Варяжское море, - пояснил Натан.

– А варяги с этим примирятся?

– Ныне варяги стонут под железной пятой короля Оттона, - усмехнулся Натан. – Их портовые города в руках у саксов. Даже князек ругов Селибур вынужден с этим считаться и недавно заключил с Оттоном союз. Князь Троян сделал правильный выбор. Да и в Новгороде есть немало людей, готовых к сотрудничеству с каганатом.

– А как же Киев?

– Киев после смерти князя Ингера клониться к Византии, до северных и восточных земель ему дела нет, - спокойно пояснил Натан.

– А мне булгарский купец вчера сказал, что в Новгороде сел князем сын Ингера Святослав.

– Какой еще Святослав? – удивился рахдонит.

– Откуда же мне знать, - пожал плечами Услад. – По слухам, он собирается отбить у князя Трояна Муром.

– Вспомнил, - хлопнул себя ладонью по лбу Натан. – Видел я того Святослава года четыре тому назад в Итиле. Воевода Асмолд приезжал договариваться с каган-беком о походе на арабов. И княжич тогда был с ним.

О неудачном походе на Бердоа ган Услад слышал от атамана Ревеня, который ныне, по слухам, тоже склоняется к союзу с каганатом. Этот неудачный поход стоил жизни не только воеводе Асмолду, но и князю Искару. Чем и воспользовался Ревень, оттеснивший сына Искара княжича Данбора от власти.

– Сейчас этому Святославу лет двадцать, не больше, - покачал головой Натан. – Молодо-зелено. Если уж он не сумел у своей матери власть отобрать, то о чем ему с каган-беком Иосифом спорить?

– О булаве, - усмехнулся Услад. – Слышал я о древнем пророчестве волхвов Световида: пробьет час и Сокол побьет Гепарда.

– Сокол – это, видимо, Рерик, - догадался Натан. – А Гепард кто?

– Каган, - ответил Услад.

– Для того, чтобы побить нынешнего кагана из рода Ашинов много ума не требуется, - хмыкнул рахдонит. – А на каган-бека Иосифа сие пророчество не распространяется.

Услад в ответ только плечами пожал. Сам он в пророчество не верил. Каганат ныне силен как никогда, одних исламских гвардейцев под рукой у каган-бека Иосифа более пятидесяти тысяч. И это не считая кочевников и хазар из тюрков и асов. Итиль без особого труда может поднять и бросить на Русь войско в сто-сто пятьдесят тысяч человек. А такую силу не одолеть ни Киеву, ни Новгороду, а уж тем более вятичам, чьи городки и крепости будут сметены волной, идущей с юга, в мгновение ока. Услад ждал, что с вокняжением Трояна давление на Вятскую землю со стороны Итиля ослабнет и выход на содержание хазарского войска уменьшится, но получилось все наоборот. Ныне беки и рахдониты чувствуют себя на чужой земле как у себя дома, а каган-бековы сборщики дани лютуют пуще прежнего. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться – каганат готовится к войне. После похода на юг князя Асмолда арабы стали сговорчивее, и каган-беку Иосифу без труда удалось заключить с ними мирный договор. Следовательно воевать Итиль будет не с Югом, а с Севером, то есть с Русью. А в Руси после смерти великого князя Ингера нет человека, способного организовать отпор Хазарскому нашествию.

– Никак бек Азария прислал нам подмогу, - удивленно воскликнул Натан, указывая рукой на всадников, выезжающих из леса.

– А вдруг это новгородцы? – возразил ему Услад и крикнул мечникам, чтобы прикрыли городские ворота.

Всадников было четыре сотни от силы. Они неспеша подъехали к воротам и установились у рва.

– Угры, по-моему, - прищурился в их сторону Натан.

– Откуда у угров такое снаряжение, - с сомнением покачал головой Услад. – Да и не служат они теперь кагану.

– Зато служат каган-беку, - усмехнулся Натан и окликнул незваных гостей на незнакомом вятичу языке.

Всадники охотно отозвались на зов рахдонита и дружелюбно помахали ему руками. Переговоры продолжались довольно долго, и Услад невольно морщился, пытаясь уловить хотя бы по лицам, о чем же идет речь. Наконец Натан усмехнулся и повернувшись к Усладу сказал:

– Не сомневайся, ган, это действительно угры и прислал их к нам бек Азария.

– Зачем? – спросил недоверчивый Услад.

– Слух прошел, что князь Святослав Новгородский готовит набег на Муром. Бек Азария советует тебе держаться настороже.

Азария был правой рукой Трояна, а скорее всего его головой. Это он уговорил вятскую старшину признать Трояна князем, хотя прав на стол у того не было никаких. Конечно, не будь за спиной у Азария пяти тысяч хазар из итильских тюрков, вряд ли вятичи так легко поддались бы на уговоры. Но дело было, конечно, не только в хазарах бека Азарии. За Азарией стоял Итиль, ссорится с которым вятичи не рискнули.

Подъемный мост со скрипом опустился, ворота распахнулись и четыреста всадников без помех въехали в город. Прежде чем сойти со стены, ган Услад бросил взгляд на лес, из которого совсем недавно выехали угры и похолодел. Конная лава катилась к Мурому, неосторожно распахнувшему свой зев навстречу беде.

– Закрыть ворота! – крикнул Услад, но запоздал с приказом. Угры уже захватили приворотные вежи и теперь шумно приветствовали своих товарищей.

– Что же это такое? – растерянно посмотрел на гана Натан.

– Угры, говоришь? – криво усмехнулся тот.

– Да ты сам посмотри! – возмутился рахдонит.

У Услада еще теплилась в душе надежда, что все как-то уладится. Что угры, нахлынувшие в Муром, действительно посланы беком Азарией, а потому он и медлил с приказом. К сожалению, Услад слишком поздно разглядел среди облаченных в колонтари угров молодцов в волчьих шкурах, и эта его невнимательность дорого обошлась вятичам, застигнутым врасплох. Многие из них не только в доспехи, но и в порты не успели облачиться, так и выскакивали из домов в одних рубахах. А детинца в Муроме не было. Гану Усладу ничего иного не оставалось, как крикнуть своим людям «сдавайтесь» да отдать меч подскакавшему витязю. Натан молча последовал его примеру, ибо сопротивление в подобном положении равносильно самоубийству.

– Воевода Отеня, - назвал себя витязь. – Здорово мы вас провели!

Ган Услад потерянно развел руками и спросил у словоохотливого чужака:

– Кто вы и откуда?

– Дружина князя Святослава. Я родом из Киева, а боярин Хабар из Новгорода.

Боярин Хабар, худой и жилистый юнец, у которого даже усы еще не наросли, бросил на гана и рахдонита злобный взгляд:

– Я брат воеводы Невзора, вятичи, пришел спрос с вас чинить за его смерть.

– Твоего брата казнили по приказу князя Трояна, - отозвался Натан, не потерявший присутствия духа на виду у враждебно настроенных людей. – А мы с ганом Усладом в том деле не участвовали.