Каин

Байрон Джордж Гордон

Каин

^{(после минутного оцепенения)}

Дать руку?.. Руку?.. В чем моя рука?

^{(Медленно озирается после долгого молчания.)}

Где я? Один! Где Авель? Каин, где ты? Возможно ли, что Каин — я? Проснись, Встань, брат! Скажи, зачем ты лег на землю? Теперь не ночь… И отчего ты бледен? Брат, что с тобой?.. Ты был еще сегодня Так полон жизни! Авель, не шути, — Прошу тебя. Удар мой был ужасен, Но он ведь не смертелен… Ах, зачем Ты шел ему навстречу? Я ударил, Но

ведь ударил только! О, я знаю, — Ты хочешь напугать меня! Вздохни, Пошевелись, — хоть раз пошевелися! Вот так… вот так… Ты дышишь! Брат! Дыши! О боже мой!

Авель

^{(едва слышно)}

Кто здесь взывает к богу?

Каин

Убийца твой.

Авель

Пусть бог ему отпустит. Брат, не забудь о Селле; у нее Брат — только ты.

^{(Умирает.)}

Каин

А у меня нет брата!.. Но он глядит! Так он не мертв? Ведь смерть Подобна сну, а сон смыкает очи… Вот и уста открыты — значит, дышат? Но нет, они не дышат!.. Сердце, сердце, — Послушаю, не бьется ль сердце?.. Нет! Так где же я? Во сне иль наяву, В каком-то страшном мире? Все кружится В глазах моих… А это что? Роса?

^{(Касается рукой лба, потом смотрит на нее.)}

Нет, не роса! Нет, это кровь — кровь брата, И эта кровь — мной пролита! — На что же Мне жизнь теперь, когда я отнял жизнь, Исторгнул дух из столь родной мне плоти? Но он не мертв! Смерть разве есть молчанье? Нет, встанет он, — я буду ждать, я буду Стеречь его. Ведь жизнь не столь ничтожна, Чтоб так легко угаснуть. И давно ли Он говорил?.. Скажу ему… Но что? Брат!.. Нет, не так — он мне не отзовется На этот зов: брат не убил бы брата… И все-таки… И все-таки — хоть слово! Хоть только звук из милых уст, чтоб я Мог выносить звук собственного слова!

^{Входит Селла.}

Селла

Я слышу стон, — кто стонет здесь? Вон Каин, Вон Авель распростертый… Каин, что ты Здесь делаешь? Он задремал? О небо! Он бледен, он… Нет, то не кровь! Откуда Возьмется кровь? Откуда? Авель, Авель! Что это значит? Что с тобой?.. Не дышит, Не движется: рука скользит, как камень, Из рук моих! О бессердечный Каин! Как мог ты не поспеть к нему на помощь? Ты б отразил убийцу, ты могуч, Ты должен был спасти его… Родитель! Мать! Ада! где вы? В мире — Смерть!

^{(Убегает, призывая родителей.)}

Каин

Да, смерть! И это я, который ненавидел Так страстно смерть, что даже мысль о смерти Всю жизнь мне отравила, — это я Смерть в мир призвал, чтоб собственного брата Толкнуть в ее холодные объятья! Я наконец проснулся, — обезумил Меня мой сон, — а он уж не проснется!

^{Входят Адам, Ева, Ада и Селла.}

Адам

Я прихожу на скорбный голос Селлы. Что вижу я? Так это правда? Сын мой! Вот, женщина, след змия!

Ева

О, молчи, Молчи о нем: глубоко зубы змия Впились мне в грудь! Мой ненаглядный Авель!.. Иег'oва! Наказанье превышает Мои грехи!

Адам

Кто это сделал, Каин? Ты был при нем, — скажи, кто это сделал? Враждебный ли нам ангел отступивший От господа, иль дикий зверь лесной?

Ева

Ах, в этой тьме, как молния, сверкает Зловещий свет: вон головня, — смотрите, Она в крови!

Адам

Скажи хоть слово, Каин, Скажи и убеди нас, что в несчастье Мы не вдвойне несчастны.

Ада

Отвечай им, Скажи, что ты невинен.

Ева

Он виновен, Теперь я это вижу; он поник Преступной головой и закрывает Свирепый взор кровавыми руками.

Ада

Мать, ты несправедлива… Каин, что же Ты не рассеешь страшных обвинений, Сорвавшихся с уст матери в минуту Безумных мук?

Ева

Внемли мне, о Иег'oва! Будь проклят он проклятьем вечным змия! Да будет он снедаем вечной скорбью, Да будет…

Ада

Мать! Остановись, — он сын твой, Он мой супруг, он брат мой…

Ева

Он лишил Тебя родного брата, Селлу — мужа, Меня — родного сына. Будь же он Навеки скрыт от глаз моих! Все узы Я разрываю с ним, не пощадившим Связь братских уз. О смерть! Не я ль ввела Тебя в наш мир? Зачем же не меня ты Взяла от мира?

Адам

Ева! Ты доводишь Свою печаль до ропота на бога. Наш тяжкий рок был нам давно предсказан, И вот сбылось реченное, — склоним же Свою главу пред господом: да будет Его святая воля!

Ева

Не господь — Нет, это он, вот этот призрак Смерти, Которого на свет я породила, Чтоб он усеял землю мертвецами, — Поверг его! Да будут же над ним Проклятья всех живущих, и в мученьях Пусть он бежит в пустыню, как бежали Из рая мы, пока родные дети Не умертвят братоубийцу! Пусть Горящими мечами херувимов Преследуем он будет дни и ночи! Пусть все плоды земные превратятся В его устах во прах и пепел — змеи Устелют все пути его, — листву, Где он главу усталую преклонит, Усеют скорпионы! Пусть он грезит Во сне своею жертвой, наяву — Зрит лишь одно — зловещий образ Смерти! Пусть все ручьи, когда, сгорая жаждой, Прильнет он к ним нечистыми устами, Ручьями крови станут! Пусть стихии Его врагами будут! Пусть живет он В мучениях, в которых умирают, А смерть ему пусть будет хуже смерти! Сгинь с глаз, братоубийца! Этот звук Отныне мир заменит словом Каин, И будет ненавистен он вовеки Для мириад сынов твоих. Пусть всюду, Где ступишь ты, трава иссохнет! Пусть Зеленый лес тебе откажет в сени, Земля — в жилище, прах — в могиле, солнце — В сиянии и небеса — в их боге!