Каинова печать

Тихомирова Елена Владимировна

Ничего не изменилось от её замечания.

…Ничего, кроме того, что на неё посмотрел Ал’Берит.

При этом взгляд его показался Ахриссе даже сочувствующим, хотя они никогда не были настолько близки, чтобы это было именно так. Виконт часто выражал свою симпатию, но не более того. Ей тоже мало хотелось переступать определённую черту во взаимоотношениях с ним.

— Ваш чай, — едва она присела, поставил перед ней чашку Леккео. — Может, ещё чего-нибудь?

«Сгинь в свете!» — громом прозвучало пожелание в голове Ахриссы.

— Этого достаточно. Вы мне абсолютно не требуетесь.

* * *

— Да будет ваш великолепный путь освещён звёздами и незабве…

Договорить

у Кварзиотто не получилось, потому что Ал’Берит уже стремительно прошёл мимо него и уверенно двинулся дальше. За время своего пути наместник пристально смотрел то в одну, то в другую сторону, как если бы выискивал нечто определённое, и у главного смотрителя молниеносно возникли неприятные мысли о некоем наушничестве.

— Имя? — требовательно произнёс высокопоставленный демон, останавливаясь возле одного из сотрудников.

— Чиотто, Ваше превосходительство.

— Кратко охарактеризуйте мне его, — небрежно повернул голову к Кварзиотто наместник.

Главный смотритель облизал языком губы и ответил:

— Сей способный демон, о мой сиятельный повелитель, чьё имя никогда не растворится в мирах, привычен держаться существенного и втаптывать в пыль ничтожное. Он опирается на законы и совершает только полезные деяния.

Ал’Берит снова продолжил своё шествие, покуда не замер у другого рабочего.

— Имя?

— Джерди, В-ваше превосход-дительство, — привычно стал заикаться тот.

— Кратко охарактеризуйте его.

Сказать по правде, выглядел этот паукообразный рефаим нелепо. И дело было не в том, что природа не одарила его достойным телом. Как раз-таки наоборот! Просто сам по себе Джерди был замкнутым, молчаливым, скованным, а потому всегда несуразно ёжился. Служба же его непостижимым образом началась ещё при предшественнике Кварзиотто, и из-за этого, как сумел гибрид пройти строгий отбор, нынешний главный смотритель не знал. Ему было только доподлинно известно, что с момента своего назначения Джерди ни разу не покинул территорию Питомника в силу своего старательного ухода от любого общества. Он был вечным отшельником. А если и был вынужден говорить не сам с собой, а с кем-то, то всенепременно начинал заикаться. Помимо этого, у него имелось крайне несовершенное мышление при совершенной памяти. Мозг Джерди работал избирательно. К примеру, он досконально помнил каждый сантиметр территории, но никак не уразумел как применить к этому воспоминанию служебную схему с верными названиями. У демонов обычно происходило наоборот. Однако такая «ущербность» мало влияла на результаты его деятельности. Лишь иногда вносила определённую долю неудобств, ибо свою работу этот рефаим всегда исполнял лучше прочих. Неизменно качественно. И при этом с его именем не связывали ни халатность в соблюдении инструкций, ни служебные интриги, ни даже примитивные насмешки. За уйму веков, проведённых в Питомнике, рефаим снискал репутацию «золотого» работника, на котором не следовало сосредотачиваться. Джерди даже чем-то напоминал Кварзиотто людей без душ. Такой же молчаливый и безынициативный, он сливался с обстановкой и вызывал в нём умиление.

— Нечасто истинные слова бывают приятны, а приятные наполнены истиной. Перед вами редкий пример исполнительности и достойного послушания. Деяния и мысли Джерди прозрачны, как капля воды, и наполнены заботой об исключительном благе Питомника.

— Однако я ни разу не видел никого подобного ему. Из какого он клана?

— Ни из какого. Он рефаим.

Взгляд Ал’Берита выразил презрение, но на этом его вопросы к Джерди иссякли. Наместник перешёл к следующему сотруднику, а затем и к следующему, и к следующему. При этом спрашивал он про каждого встреченного им одно и тоже. И, наконец, поворачиваясь к Кварзиотто лицом, повелитель этих мест заключил:

— По сказанному вами мне ясно, что рабочий персонал подобран должным образом. А потому выходит, что свои претензии я вынужден предъявлять именно руководящему составу.

— О, горе! Я готов рассыпаться в прах у ваших ног, лишь бы вы увидели моё смирение и отчаяние. Что вызвало в мудрейшем из повелителей недовольство?

— Моим вторым заместителем были донесены до вас указания, которые вы так и не исполнили.

Ал’Берит смотрел на Кварзиотто пристально и безжалостно, но… главный смотритель никак не изменился в лице.

— И пыль ещё не успела осесть на следы, кои оставил он на дорогах Питомника. В беседе со мной ему открылась истина о невозможности…

Взмах руки заставил Кварзиотто прервать свою витиеватую речь.

— Вам известно, что мой второй заместитель никто иной как барон Ада, и до его нынешнего назначения вы бы обращались к нему не иначе как со слов Ваша высокость?

— Я вижу это так же ясно, как вас, Ваше превосходительство.

— Видимо не особо, раз вы не учитываете его отличие от госпожи Пелагеи, — скривил губы Ал’Берит. — Для него свойственно добиваться соблюдения своих указаний любой ценой. Перво-наперво господин Аворфис, конечно, обратился ко мне, но так как мои указания вы воспринимаете также плохо, то рассчитывайте на то, что он изыщет иные способы повлиять на вас. И я бы на вашем месте перестал чувствовать себя столь недосягаемым.

— Моя ценность по-прежнему подобна наипрекраснейшему из камней сокровищницы миров.

— Да что вы? — скептически изогнул брови Ал’Берит. — Разве вы сделали нечто значимое в последнее время? Я давно уже не вижу никаких дельных исследований или их результатов. Или, быть может, скажете, что ваше активное участие в создании бесполезного прототипа людей сойдёт за это?

Наместник Аджитанта говорил с таким жёстким напором, что Кварзиотто оставалось только мрачнеть и молчать.

— Вы становитесь крайне неэффективны. Уверен, регресс дойдёт даже до того, что вы однажды представите разработку придания демонам иллюзии души и вознесёте эту нелепую идею за значимую! — не скрывая своего презрения, Ал’Берит ещё и открыто рассмеялся над собственной насмешкой прежде чем стать предельно серьёзным. — Размыслите над собственной актуальностью. А также над тем, что, быть может, самой приоритетной причиной моего выбора Его высокости Аворфиса на должность заместителя является его близость к Её могуществу Рэнэдатар. Когда она прислушается к словам и недовольствам единственного внука, вы мгновенно утратите нынешнюю протекцию.

На этих словах Высший демон сделал пренебрежительный поклон и, дождавшись ответного, покинул земли Питомника, оставляя Кварзиотто задыхаться от гнева.

* * *

— Быть может ты расскажешь мне о затее со своим первым заместителем, Ал’Берит? — крутя в руке ножку бокала, игриво попросила Ахрисса, когда они остались в стороне от остального общества.

Виконт обвёл скучающим взглядом немногочисленных демонов, задержавшихся в замке баронессы после приёма, и ответил:

— По-моему, об этом известно всем собравшимся. Госпожа Пелагея находится в стазисе.

— Я спрашиваю не о том, что с ней сейчас, а о том, что с ней будет потом. Мне слабо верится, что ты решил отпустить эту женщину на Землю вместе с остальными людьми. Для этого в тебе недостаточно смирения.

— Разве иной очевидной причины для моего поступка не находится?

Демонесса рассмеялась и честно ответила:

— В то, что для тебя в приоритете таким образом проверить господина Аворфиса, я верю ещё меньше.