Каинова печать
Шрифт:
— Ик... Кажется, я слегка перепила, — заметила Карла.
Она встала, покачнулась, снова упала на кровать, но тут же упрямо поднялась на ноги. Схватила расческу и, держа ее как микрофон, лихо изобразила рок-н-ролл. Ее голос, оказавшийся неожиданно сильным, заглушил включенное радио. Закончив, она сделала комичный поклон.
— Здорово, черт побери! — Захмелевшая Сьюзен захлопала в ладоши; ее движения были слишком размашистыми. — Я и не знала, что ты умеешь петь!
Восторги Сьюзен прервал громкий стук в дверь.
— А вдруг это Кларк? — Карла села на кровать и завернулась в простыню. — Я не хочу, чтобы он видел меня в таком состоянии!
— Замолкни. — Сьюзен перегнулась через подоконник. —О-го-го! Кто это там?
Женщина в полицейской форме отошла от двери, чтобы ответить на вопрос. Рядом с ней стоял второй полицейский, мужчина.
— Мисс Карла Бруни?
— Да, она здесь. Вся в хлопотах перед свадьбой...
— Если можно, мы бы хотели переговорить с ней.
— Минутку! — Сьюзен сдвинула брови, став похожей на старшего брата, и повернулась к Карле. — Кларк прислал двух полицейских, чтобы бдеть за тобой! — Она поперхнулась от смеха и помогла подруге подняться, шутливо поправив на ней простыню так, словно это была фата. — Я буду держать эту штуку, чтобы ты не навернулась с лестницы. Обмотайся ею на тот случай, если жених прячется за оградой. Ты еще не знаешь, на что он способен!
— Да он сейчас за много миль отсюда. Звонил утром, чтобы убедиться, жива ли я после вчерашнего...
Весь торжественный путь вниз Сьюзен хихикала.
— Дудки! Он наверняка хочет проверить, не сбила ли я тебя с пути истинного!
— Чем могу служить? — Тону Карлы могла бы позавидовать профессиональная актриса. Она была уверена, что полицейские в ответ запоют, замашут веерами и выкинут что-нибудь смешное.
— Вы не будете возражать, если мы войдем в дом?
— Конечно, не буду. Через три дня я выхожу замуж, а сейчас готовлюсь. — Она подняла почти пустой бокал, но увидела, что полицейские как то странно переглянулись, и ее улыбка увяла. Что-то здесь не так...
— Мисс Бруни, можно войти? Речь идет о Кларке Уайтхеде. Он попал в аварию и сейчас находится в больнице.
Эти слова подействовали на Карлу как холодный душ. Она пошатнулась, оперлась спиной о стену, выронила бокал и сползла на пол. Руки дрожали, все слова куда-то исчезли.
— Мы нашли ваше имя и адрес в вещах пострадавшего.
Смысл этой громко и спокойно сказанной фразы постепенно дошел до ее сознания.
Полицейские умело подхватили ее под руки и провели в просторную гостиную. Карла гадала, почему ее руки так трясутся, почему она не может сама стоять и двигаться. Затем дыхание возвратилось, и она выпрямилась. Все в порядке. Произошла ошибка. Они что-то не поняли или не туда пришли.
— Это не Кларк, — прошептала она. — Я знаю, что это не так.
— Я поставлю чайник, — предложил полицейский и жестом спросил у Сьюзен, где кухня.
— Как он?
— Лежит в отделении интенсивной терапии в часе езды отсюда. — Пока мужчина объяснял ситуацию Сьюзен, предполагая, что та захочет поехать с подругой, женщина оставалась с Карлой.
— У нас же свадьба... — продолжала повторять Карла. Ее оцепеневший ум отказывался воспринимать услышанное. Но когда она подняла глаза и увидела побелевшее лицо Сьюзи, действительность стала принимать более четкие очертания. Молча, уже осознав, что случилось, она залпом выпила что-то напоминавшее чай, но отвратительно приторное.
— Я сообщу Элтону и Марку. И маме нужно позвонить... — Неестественно тонкий голос Сьюзен доносился как будто из длинного глубокого тоннеля.
Как ни странно, голос самой Карлы прозвучал вполне уверенно:
— Я еду к Кларку. Я должна быть с ним. — Сейчас для нее имело значение только это.
Все вокруг разом заговорили. Карле удалось понять лишь то, что надо взять с собой кое-что из вещей и что путь неблизкий.
— Сейчас едем. — Сьюзи обняла подругу. — Я уже поговорила с Элтоном и Марком. Давай поспешим.
— Хорошо. — Голос Карлы был странно спокоен. Она села на заднее сиденье полицейской машины, держа в руках сумку для медового месяца. — С Кларком все будет в порядке. Я сделаю все, чтобы поставить его на ноги.
К счастью, она не видела печальных и сомневающихся взглядов, которыми полицейские обменялись с ее подругой. Иначе она поняла бы, что те знают больше, чем говорят.
В ярко освещенном приемном покое отделения интенсивной терапии полицейские познакомили Карлу с дежурным врачом.
— Где Кларк? — Карла вытянула шею, пытаясь заглянуть в стеклянный верх двери. Помещение поразило ее размерами и чистотой.
— Кларк Уайтхед, моя дорогая? — Доктор жестом остановил Карлу, как будто она собиралась прорваться сквозь двойную дверь. — Мисс Бруни, сначала я хотел бы поговорить с вами... — Он кивком поблагодарил полицейских.
— Карла. Просто Карла. — Она позволила доктору провести ее в боковую дверь с табличкой
«для родственников». Врач выключил телевизор, стоявший перед двухместным диванчиком.
— Дэн Бартон. — Он пожал Карле руку. Спокойными и серьезными манерами он напомнил ей одного знакомого — высокого, худого профессора. При словах «системы жизнеобеспечения» у нее заломило в висках. Карла видела шевелящиеся губы, но сердце от страха билось так сильно, что она не слышала ни слова. — Родным лучше подготовиться... Следующие сорок восемь часов критические... Обширные повреждения черепа, переломы, рваные раны, глаза требуют отдельной операции... — Доходившие до сознания куски фраз рвали сердце на части. — Кома... — Это слово, сказанное спокойным тоном, прогремело в ушах как колокол и причинило самую сильную боль.
Карла вскочила, готовая бежать к Кларку.
— Вы можете не узнать его.
Какая чушь! Она узнает его всегда. Везде.
— Это Ким. — Доктор Бартон познакомил ее с сиделкой Кларка. — Она будет ухаживать только за ним, дорогая. — Все трое вошли в палату.
Карлу накрыла волна растущего ужаса. Тело Кларка полностью скрывал полог в виде тента. Лицо было совершенно безжизненно.
— Человек-невидимка, — вырвалось у нее. Впрочем, может быть, она это только подумала.
На блестящей никелированной стойке висел раздутый пластиковый мешок с кровью. Длинная трубка, похожая на концертину, исчезала в отверстии между повязками. У Карлы перехватило дыхание: эта бесформенная дыра была когда-то его ртом. Трубка удерживалась на месте с помощью пластыря. Другая трубка — тоненькая, розовая — выходила из-под бинтов в том месте, где полагалось быть носу. Мониторы, трубки — ужасно много трубок... Присоединенные к ним аппараты пыхтели и жужжали, путая Карлу до замирания сердца.