Каинова печать
Шрифт:
— Но, Кларк, я... я имею в виду... твой брат...
— Я давно пытался забрать тебя у него. — При этих словах Кларк подумал о его преподобии, шлявшемся поблизости со своей собакой как раз тогда, когда он собирался похитить Карлу. — Всегда что-то мешало.
— Что именно?
— Ну, я много времени провел, подталкивая полицейское расследование. Они там не поняли, кто я.
— То же самое было с Клар... с Марком. Марк. Как ему шло это имя! Наверное, поэтому она подсознательно называла его не Кларк, а Уайтхед. Дальше она не хотела думать, там было слишком много всего, к чему она пока не была готова: ложь, обман, боль. Любовь. Боже, там была любовь!
— Да, — улыбнулся Кларк. — Я надеялся, что в один прекрасный день они арестуют его и мы наконец будем вдвоем.
— Это ты навел полицию? Кларк рассмеялся.
— На этот раз они его взяли, детка. Бюро расследования и все остальные.
— Ты имеешь в виду полицию?
— Не волнуйся, все прекрасно. — Кларк заметил тревогу в глазах Карлы. Она действительно не знает, что случилось с его дорогим братцем Марком.
— А пожар? Там же был пожар! Он потянулся и зевнул.
— Канистры с дымовыми шашками, небольшой костер из травы — не хотелось портить трейлер. Я ужасно устал. Давай поговорим завтра, ладно? — Она желала знать все проклятые подробности, и это разозлило Уайтхеда.
Он сбросил с себя все до боксерских трусов и скользнул под простыни.
— Ты выглядишь усталой. Давай же, залезай сюда, поспим немножко. — Он похлопал по кровати и откинулся на подушку.
— Я не буду спать с тобой. — Увидев, что Кларк сердито нахмурился, она объяснила: — Ты сказал, что мы женаты по доверенности, но я в этом не уверена. А я должна знать наверняка, прежде
чем... — Никогда!
— Карла, я устал. Я не собираюсь вступать с тобой в споры. Я увез тебя от моего брата, куколка, разве это ничего не значит? С этого момента все пойдет как надо.
Если все идет как надо, то почему она чувствует такую утрату? Почему она не радуется, что увидела настоящего Кларка? И почему перед ее глазами продолжает стоять Марк? Она чувствует его прикосновения, слышит низкий нежный голос.
Уверенный, что Карла успокоится и ляжет с ним рядом, Кларк предложил:
— Если это так беспокоит тебя, куколка, вытаскивай одеяла из ящика и спи вон там. — Он жестом показал на маленькую кушетку, ни минуты не веря, что она примет его предложение.
— Так я и сделаю. — Почувствовав облегчение, она добавила: — Пока.
Потеряв от изумления дар речи, Кларк пытался понять причину подобной осторожности Карлы. Он наблюдал, как она застилает кушетку, и не мог объяснить себе ее холодности.
Эта женщина всего несколько месяцев назад готова была целовать землю, по которой он ходил. Он упивался ее тихим обожанием, ее безграничным доверием; она жила от встречи до встречи с ним. Он значил для нее все, даже сестра Сьюзи говорила об этом, упрекая его за то, что он проводит свободное время с дружками, а Карла тем временем ждет от него весточки.
— Дай же ей знать, что ты уже дома, Кларк! — наседала на него Сьюзен. — Завтра она спросит меня о тебе!
И его обычный ответ:
— Сестрица, ты же знаешь, мужику нужны друзья. Я ей позвоню, вот только пропущу с ребятами пару кружек пива. Если она спросит, скажи, что не видала меня, хорошо?
— Ты никак не повзрослеешь, Кларк. Все такой же легкомысленный. Не желаю я врать из-за тебя!
Он не обращал внимания на Сьюзен, ибо знал, что та скорее обманет, чем причинит Карле боль.
Ладно, мысленно признал Кларк, у него были свои причины преследовать Карлу, но она ему искренне нравилась. И потом он был единственным мужиком, который взглянул на Карлу не мельком: она раскормила себя до таких размеров, что ни у какого мужика не хватило бы рук обнять ее. Конечно, он был пьян как сапожник, когда встретил ее на той новогодней вечеринке и сказал, что хочет остепениться и иметь постоянную подружку.
Но теперь Карла совершенно не походила на ту женщину, которую он под влиянием момента и алкоголя попросил выйти за него замуж... Засыпая, он подумал, что ему фантастически везет.
Опустошенная Карла до боли хотела почувствовать руки Марка, услышать его глубокий хриплый голос, нашептывающий нежные слова, увидеть его чувственную улыбку.
Слезы побежали по ее щекам. О Боже, молча плакала она, я люблю его. Я скучаю, я тоскую по нему. Она уткнулась лицом в подушку и обхватила себя руками, чтобы уменьшить боль. Эта боль разлуки закрыла от нее весь мир. Душа плакала по человеку, который сейчас был далеко, которого она считала своим мужем.
Однако мало-помалу рыдания ее стихли, и другие проблемы, которых она не хотела видеть, опять встали во весь рост, не позволяя себя игнорировать.
Ах, как многое из того, что он говорил, оказалось пророческим! Должно быть, Марк знал, что их медовый месяц окажется коротким. Вряд ли он наслаждался этим знанием, а уж Карла и подавно теперь была рада, что пребывала в неведении. Когда он сказал «я люблю тебя», знал ли он, что их союз обречен и скоро закончится? Она сжимала пальцами угол подушки, стараясь подавить рыдания.
Знал ли ты, Марк Уайтхед, или нет? «Что бы ни случилось, не сомневайся в моей любви». Эти слова эхом отдавались в ее мозгу.
Она всегда знала, что после аварии в нем появилось что-то совершенно новое, глубокое, непреодолимо притягательное, загадочное. Но она все списала на аварию. Ни разу ей не пришло в голову, что на больничной койке лежит не Кларк, а совсем другой человек.
«Я не тот человек, с которым ты помолвлена». Эти слова ворвались в ее мысли. После той ночи в клубе Карла была так уверена: он собирается сказать ей, что их брак — ошибка. Он хотел положить конец ужасному недоразумению. Она же видела по его глазам, что он хочет поговорить с ней о чем-то серьезном. Собирался ли он сказать ей правду?