Как Черномырдин спасал Россию
Шрифт:
Сам же Черномырдин, получив звание и. о., стал в общении с депутатами вести себя так же, как пять месяцев назад, — покровительственно обращаясь к ним на «ты». Это не только раздражало, но и пугало. В этом тоже был виноват Кремль. И лично Ельцин, поспешивший выдать Черномырдину карт-бланш на страну.
Кризисный премьер Черномырдин на время — это нормально. Будущий кандидат в президенты Черномырдин коммунистов не устраивал. Ведь одно дело — бороться против стремительно стареющего Ельцина, но совсем другое — против крепкого Черномырдина, в руках которого к моменту выборов (которые, как коммунисты уже поняли с помощью Кремля, могут пройти гораздо раньше 2000 года) была бы вся государственная
Но львиная доля заслуги в провале Черномырдина на первом голосовании принадлежала Юрию Лужкову. Московский мэр гораздо раньше коммунистов осознал, сколько выгод сулит премьерский пост умному человеку незадолго до президентских выборов.
Когда Кремль выбирал между Лужковым и Черномырдиным, кроме прочих, одной из причин «отказа в доверии» Юрию Михайловичу было неверие в его возможности расположить оппозицию в свою пользу. Как оказалось, Кремль жестоко ошибся. Конечно, у депутатов, как выразился Геннадий Селезнев, «есть вопросы» к Лужкову. Однако их, как выяснилось, гораздо меньше, чем «вопросов» к Черномырдину.
Ельцин, попросивший на встрече 28 августа Юрия Лужкова и Егора Строева «не мешать», не смог предложить ни Лужкову, ни Строеву ничего взамен. И потому заявленная ими, по словам Ельцина, готовность отказаться от личных амбиций была не более чем словами.
Если бы Ельцин фактически не назначил Черномырдина преемником, все было бы гораздо проще и легче. Но произнесенные на всю страну слова он уже не мог отозвать.
Не удалось Кремлю склонить на свою сторону и остальных представителей региональной элиты. Это раньше региональные лидеры приходили к Виктору Черномырдину на поклон, смиренно прося выделить деньги для местных бюджетов. В августе ситуация резко изменилась. Губернаторы прекрасно понимали, что денег нет, а потому относились к Черномырдину без всякого пиетета: все равно ничем помочь он им не сможет. Сам Черномырдин, кстати, эту разницу уловил далеко не сразу. Он еще долго «тыкал» и губернаторам, ошибочно полагая их своими подчиненными.
Элиту напугала и бурная активность Бориса Березовского, которого считали «крестным папой премьера Черномырдина». Губернатор Титов отразил мнение многих своих коллег: «Какой уважающий себя человек пойдет в правительство, где нет никаких социальных гарантий?! Где по причудам Бориса Абрамыча решаются судьбы людей и судьбы страны, растаптываются закон и демократия?!»
Слишком откровенная активность Березовского при утверждении Черномырдина раздражила не только губернаторов, но и олигархов. Они за две недели противостояния Кремля и Думы вообще никак не продемонстрировали свои позиции. Даже верный Рем Вяхирев ни разу не заявил публично, что поддерживает Черномырдина. По одной из версий, изложенной представителями самих олигархов, они намеренно устранились при первом голосовании по премьеру, потому что «Березовский замкнул Черномырдина на себя». В первую неделю после назначения Черномырдина и. о. отдельные представители финансово-промышленной элиты жаловались в кулуарных беседах, что они не могут достать Черномырдина даже по его личному мобильному телефону: мол, «Борис Абрамович все отрубил».
Березовского же олигархи никогда не держали за равного. Олигархов буквально выворачивало, когда они слышали, будто Березовский — главный вдохновитель и организатор их некоего совокупного мнения. И ситуацию с первым голосованием Думы по Черномырдину они использовали для того, чтобы показать Березовскому его место.
Конечно, здесь говорила и обида: Черномырдин не посоветовался с ними. И, судя по его поведению в первую неделю, даже не собирался этого делать: ни одной встречи с финансово-промышленной элитой Черномырдин
Олигархи решили преподать урок. Никто из них и пальцем не пошевелил, чтобы депутаты, высказавшие желание проголосовать за Черномырдина, могли рассчитывать на какую-либо премию. Маневр более чем удался. Как говорят, некоторые олигархи после голосования с удовлетворением рассказывали, что, по их сведениям, Виктор Степанович пребывал в шоке от результатов. И первым, кому за это досталось, был Борис Березовский.
И поскольку шансы Черномырдина становились все более призрачными, олигархи решили не вмешиваться и дальше. Им-то нужно выживать при любом премьере. Тем более что Черномырдин за две недели пребывания в роли и. о. так и не сумел предложить ничего кардинального ни для спасения банковской системы, ни для наведения порядка на валютном рынке.
«Черномырдин должен был с первого дня своего назначения проявлять максимальную активность. Поскольку эмиссия все равно неизбежна, надо было пустить деньги на выплату зарплат, пенсий, чтобы люди почувствовали, что ситуация меняется», — сокрушался высокопоставленный кремлевский чиновник. Вместо этого каждый день страна слушала заклинания вроде «промедление смерти подобно» и «ждать больше нельзя».
В итоге недовольство Черномырдиным вновь обернулось против Ельцина. А ведь и без того решение о возвращении лидера НДР в Белый дом далось ему нелегко. Фактически ему пришлось себя ломать: ведь мало того, что сам уволил, так еще и за Кириенко обещал стоять до последнего. Более того, президенту пришлось согласиться практически со всеми условиями, которые выдвинул Черномырдин под свое возвращение. И вдруг стало понятно, что все эти усилия были зря. Что вместо всеобщего восхищения — «президент сделал сильный ход!» — последовало недоумение, перерастающее в открытое издевательство.
Госдума уже не хотела перераспределения полномочий и изменений в Конституции, а жаждала только одного — наконец добить Ельцина, которого все чаще представляли марионеткой Березовского.
Но если первоначальное раздражение Ельцина и было обращено на Думу, то спустя неделю нервотрепки оно неизбежно должно было перейти на тех, кто его так «подставил». На Юмашева, Березовского и на самого Черномырдина — ведь при своем назначении он обещал исправить ситуацию чуть ли не за несколько дней.
4 сентября 1998 года, выступая на заседании Совета Федерации, Черномырдин сказал:
«Все вы знаете, что страна находится в критическом положении. Курс доллара растет, растут цены, и уже не только на импортные товары. Рубль фактически снова становится “деревянным” и стремительно теряет в весе. Люди слушают или не слушают наши умные речи, но запасают крупу, соль, спички, сахар. Вам, сидящим в этом зале, ничего это не напоминает? Думаю, что людям моего поколения пояснять это не надо. Пугающее это напоминание.
На нас, на мне лежит тяжелейшая ответственность. Я уже говорил и считаю нужным и сегодня, здесь, в этом представительном зале, повторить: вины с себя и со своего правительства не снимал и не снимаю. В марте меня “ушли” под аплодисменты. И если без Черномырдина стало бы лучше, я бы сегодня здесь, за этой трибуной, не стоял бы.
Не хуже тех, кто меня сегодня так настойчиво поучает, понимаю: самое выгодное сейчас — отсидеться в кустах и давать советы. Но для себя я считаю это предательством. В такой момент сидеть дома не собираюсь. Я готов взять на себя всю полноту ответственности только потому, что знаю, что другому на этом непростом месте будет гораздо сложнее. Не потому, что я уж такой хороший, а только по одной причине — это опять несколько месяцев, чтобы только войти в курс дела и разобраться. Но этих месяцев сегодня уже нет. И этот резерв исчерпан.