Как далеко зайдёт эксперимент?

Иванова Ульяна

Бойко отряхнув колени от крошек, Игоревна вновь уронила свой взгляд на зверя. На этот раз его тушка уткнулась в крайний угол, полностью потеряв интерес к происходящему. «Пожалуй, на сегодня хватит, – сказала она вслух, попутно как бы информируя о своем решении животное. – Сейчас я быстро наведу порядок в клетке и оставлю тебя в покое».

На всякий случай Юлия вновь надела свою варежку-защитницу. В этот раз её движения были тягучими и неспешными. Одна за другой она убирала оставленные ранее ею миски, или, точнее будет сказать, их ошметки. Зверь никак не реагировал на манипуляции. Его фигура оставалась неподвижной, как гордая скульптура.

Когда с уборкой жилого помещения было покончено, учёная решила напоследок всё-таки рискнуть поставить метку для зеркального теста. Обмакнув краешек большого пальца варежки в белый краситель, она в очередной раз полезла внутрь клетки. Её рука плавно приближалась к зверю, дыхание было задержано. «Ну, была не была», – дотронулась она местом с краской до лба существа. От точки касания по волосяному покрову животного прокатилась узкая волна, поднимающая волосы ирокезом. В этот момент Юлия Игоревна уже отточенным движением молниеносно подтянула руку к себе, вынула её и на засов закрыла вольер. Время свидания подошло к концу. Оперативно собрав все вещи, она удалилась из комнаты.

Глава 7

Настала очередь Анастасии Петровны. Свои свободные часы после утреннего собрания она целиком и полностью посвятила сбору дополнительной информации о данном существе. К сожалению, результаты её поиска не отличились от итогов Льва Игнатьевича. Весь мир ничегошеньки не знал об этом звере и даже не предполагал его существование.

Так как у Анастасии катастрофически отсутствует навык импровизации, она имеет давнюю привычку основательно подходить ко всему, за что ей приходится браться. Перед любым важным и средней важности событием она проводит ритуал подготовки, тщательно продумывая все возможные варианты развития событий. Зачастую это отнимает много времени и сил, однако благодаря сему создается очень важный для её репутации эффект. Со стороны кажется, что ничего не может застать Анастасию Петровну врасплох. Каждый её успех, награда и даже мельчайшая заслуга – результат долгого и кропотливого планирования, которую большая часть коллег просто не замечает. «Повезло! Какое удачное стечение обстоятельств!» – говорят они, даже не подозревая, что за такими совпадениями стоит упорная ежедневная работа.

Искусство чёткой организации жизни увлекало Анастасию, сколько та себя помнила. Ещё будучи маленькой девочкой, читая буклет-путеводитель по Парижу, она ручкой обводила маршруты, по которым обязательно пройдет, когда вырастет. Всё было предрешено: в какую пекарню зайдет на завтрак, какой музей посетит после обеда, где проведет свой досуг вечером. Каждый день воображаемой поездки был заботливо укомплектован в программу.

Примерно в том же возрасте маленькая Настя решила пойти по стопам дедушки и стать биологом. И этот свой жизненный этап она также не могла всерьез не продумать. Вуз, самый сильный научный руководитель в нём и направление, в котором она будет работать, соответственно, были выбраны строго заранее. Если жизненный путь Юлии Игоревны был связан в первую очередь с областью её научных интересов, то Анастасия Петровна же отталкивалась от маячивших перед ней перспектив, а уже отсюда вытекало и всё остальное. Она прекрасно понимала это и даже в некоторой степени завидовала свободной судьбе своей коллеги. Но каждая новость о финансировании и признании коллег на время успокаивала её сердце. В эти моменты внутренний голос будто говорил: «Я всё же сделала правильный выбор».

Помимо этого, Анастасию раздражала удивительная способность Юлии Игоревны выкручиваться. Даже когда со стороны казалось, что всё безнадежно, она самым нетривиальным и выигрышным для себя способом находила выход из любой ситуации. Например, в один момент, когда Юлии катастрофически не хватало лишних рук, а время сильно поджимало, она устроилась на подработку в детский биологический лагерь, да ещё и выбила себе старший отряд. По всем канонам научного мира, это интересующиеся поведением животных подростки должны были бы тянуться к ней, а не наоборот. Однако Юлии не только так удачно помогли со срочным проектом, но и позже в институт неоднократно приходили письма благодарности от тех детей, которых она смогла вдохновить за это короткое время. В последние два года корреспонденция поступать перестала. Непонятно, то ли это связано с потерей былой популярности, то ли с тем, что у Юлии Игоревны наконец появилась страничка в социальных сетях.

Ещё одно различие между этими женщинами крылось в отношениях с коллегами. Если Анастасии Петровне кто и помогал, то только из сугубо партнерских, деловых и взаимовыгодных отношений. Юлии же Игоревне всегда доставалась помощь по доброте душевной. Обе они видели лишь успехи друг друга и совсем не могли разглядеть оборотную сторону жизни.

И сейчас Анастасия Петровна, привыкшая к своему рассудительному подходу к работе, абсолютно не понимала, что же ей с этим существом делать. А факт наличия в подопечных ещё и молодого аспиранта давил на неё с большей силой.

Так как Дима ранее уже общался с этим зверем, учёная решила зацепиться хотя бы за этот факт. Поэтому, войдя в его комнату, вместо того чтобы броситься к зверю, она начала небольшой допрос.

– Дима, слушай, ты же больше с этим нечтом общался. Может расскажешь то, что я обязательно должна знать, – хотела было она уверенно поднять тему, но, сделав глубокий вдох и учуяв легкий шлейф остаточного смрада, эта реплика прозвучала скорее вымучено.

– Да я же уже всё всем рассказал. Даже не знаю, что можно было бы ещё добавить, – аналогично слегка сконфузился аспирант атмосферой своей комнаты, однако решил, что лучшим выходом из данной ситуации будет не подавать виду: «Вдруг это те завалившиеся за шкаф остатки бутерброда решили разложиться в самый неподходящий момент. Надо бы их всё-таки оттуда как-то достать».

– Может быть, ты упустил, как тебе кажется, не важную, но на деле очень существенную деталь. Подумай, за что можешь уцепиться в памяти? – в глубине души учёная пылко надеялась, что Дима утаил ото всех специально для неё какую-нибудь значимую подробность.

– Ну… оно часто вибрировало. А в какой-то момент его подшерсток поднялся дыбом, а глаза залились белым цветом.

– Похоже на проявление светобоязни… Хм, тогда же светало. Паразиты век могли бы объяснить и помутнение взгляда. Может, его глаза не так уж и уникальны, а просто обезображены…

– Вряд ли. На тот момент уже давно было достаточно светло. Я бы не сказал, что это реакция на солнце. Да и не факт, что эти органы вообще глаза.

– Хм, может тогда это реакция на эктопаразитов? Многие животные в приступе чесотки могут подергиваться, – продолжала закидывать аспиранта своими гипотезами Анастасия.

– Оно не дергалось, а именно аккуратно вибрировало, как смартфон. Я если честно вообще не думаю, что тут замешаны паразиты, – робко признался Дима, не зная, куда бы деть себя в собственной комнате. Ему казалось, чтобы понять существо, нужно всем вместе в первую очередь наладить с ним доверительный контакт, а не искать непонятно кого непонятно где. Но в данный момент он не мог так просто сепарироваться от Анастасии Петровны. Они довольно много времени провели вместе, работая над одними проектами. Дима единственный из всех присутствующих на станции по-настоящему видел, сколько она сил прикладывает, чтобы просто сохранять свое положение, не то, что двигаться вперед. И аспирант искренне уважал её за это.

Научный руководитель она была действительно отменный. Всегда готовая прийти на помощь, ответить в ночи на любой глупый вопрос, Петровна учила студентов мыслить критически, направляла и поддерживала их, заставляла думать, а не просто давала готовые ответы. А когда она всё же решила внести Диму в свой грант, его кредит доверия к ней вырос просто до небес. И сейчас, хоть и не совсем разделяя взглядов и подходов своей начальницы, он всё же полностью оставался на её стороне, доверяя выбору и чутью своей коллеги. Ведь у Анастасии Петровны всегда есть план, она неизменно знает, что делать.