Как Димка за права человека боролся
Шрифт:
Мы вышли из квартиры приветливых соседей, и мой брат прилепил с помощью резинки листок к двери, на которой была цифра двадцать шесть. На листке было написано:
Согласно статье номер семь Конвенции о правах ребенка «Ребенокимеет право знать своих родителей и право на их заботу».
А внизу стояла подпись:
Дима и Леша Коржики.
– Спасибо вам большое, – сказал Дима добрым соседям нашего не найденного папы. – Пошли, Леха.
Он взял меня за руку, и мы пошли к лифту. Соседи смотрели на нас. Открылась дверь лифта, и мы вошли.
– Подождите! –
– У нас есть! – крикнул я.
И двери за нами закрылись.
12 Близкие родственники
Уже на улице, как только мы вышли из подъезда, зазвонил Димкин мобильник. Звучала мамина мелодия, которая почему-то называлась: «Служебный роман».
– Але! Мама! – заговорил Дима. – Мы гуляем. С Лехой. Что? За домом. Нет, еще не ходили обедать. Не хочется. Попозже. Ладно. Привет от Лешки.
– Мама тебя целует, – сказал он, убирая телефон в карман.
Мама всегда меня целует, когда говорит с Димкой, и Димку, когда говорит со мной.
– Куда теперь? – уныло спросил я.
И тут к нам подошли двое мальчишек. Они были старше нас, и лица у них были не очень веселые.
– Слышь, малый, – сказал один из них, обращаясь к Диме, – тут одному пацану срочно позвонить надо. Одолжи мобилу.
– Не могу, – сказал Дима.
Мальчишка прищурился и скривил губы:
– Ты чего, не свой что ли? Или плохо понял?
Тут я встал перед Димкой и грозно сказал:
– Это ты не понял! С чего мы тебе должны мобилу давать? Ты что ли за него деньги платил?
Мы с Димкой очень хорошо знали, что означает, когда вот так вот подходят большие пацаны и просят дать им позвонить сотовый телефон. Это значит, что потом ты его уже не увидишь. А наш телефон очень дорогой. Мама на него полгода деньги копила, чтобы Димке на день рождения подарить. И чтобы мы его кому-то отдали?
Другой мальчишка схватил меня за воротник, но тут же получил от Димки такой удар кулаком в ухо, что сразу же завизжал, как резанный.
– Вы чего, чокнутые? – Это первый пацан побледнел и сделал шаг назад. – Давно не получали?
Я заорал, как бешенный, нагнулся, и ринулся на него головой вперед. Голова у меня большая и круглая и очень крепкая. В драке я ей всегда пользуюсь. Но он успел схватить меня за голову, и я успел ударить его в грудь. Он замолотил по моей спине. А Димка сшиб его сбоку, и мы налетели на этого малолетнего бандита вдвоем.
Мы с Димкой никогда не боимся драться, а если обижают кого-то из нас, то берегись. Никому спуску не будет. Пусть против нас хоть весь двор встанет. И это все знают. Так что к нам уже давно никто не пристает. Ни во дворе, ни в школе.
Но тут к этим двум пришла неожиданная помощь. Какой-то дядька схватил нас за шиворот и оттащил в сторону. Смотрим, а это дядя Вася. Только уже в пальто и ботинках. И когда это он успел одеться?
– Вы чего это, Коржики, тут войну устроили? – спросил он.
– А чего они? – пробормотал я.
– А это ты, Колька? Опять к маленьким пристаешь?
– Да я просто попросил телефон одолжить. Мне позвонить надо срочно.
– Каждый имеет право на личную собственность! – выкрикнул Димка. – И на ее защиту. Знаем мы таких! Возьмут, а потом с пушкой не отнимешь.
– Это верно, – усмехнулся дядя Вася. – Я тебя, Колька, сейчас в милицию сдам за попытку ограбления. Я все с балкона видел.
– У вас доказательств нету! – выкрикнул Колька.
И они как побежали.
– Да, парни. Ну, вы даете! – сказал тогда дядя Вася. – Я все больше и больше вас уважаю. Первый раз вижу, чтобы этому оболтусу кто-то отпор дал. Вы сейчас куда? На остановку?
– Да, – ответили мы.
– Я вас провожу. А то к вам опять кто-нибудь пристанет. Или Колька дружков приведет. С него станет. Тоже парень от рук отбился. Отца нет, вот хулиганом и растет. А вы то, небось, не хулиганы?
Мы ничего не сказали.
– Ладно, пошли.
И он проводил нас до самой троллейбусной остановки и дождался нашего троллейбуса. А перед этим дал нам десять рублей на билеты.
– Не надо! – воскликнул Димка. – У нас есть.
– Бери, бери! – велел дядя Вася. – Вырастешь, отдашь с первой получки.
Пришлось взять, чтобы не обижать человека.
Дальше мы поехали на улицу Гагарина. В этот раз мы ехали без происшествий. Больше никто к нам не приставал. Но на всякий случай мы не стали садиться на передние места, а встали у заднего окна, где поручни. Там тоже интересно. Можно смотреть, кто едет позади. А еще можно играть в номера. Очень интересная игра. Кто заметит в номере машины две одинаковые цифры, тот их называет и забивает себе. Кто больше назвал, тот выиграл. В этот раз выиграл я, забив пять машин. А Димка вообще только один номер заметил. Как, объясняла Катя, мы доехали до памятника первому космонавту, вышли и нашли нужную нам улицу. И почти сразу увидели дом номер пятьдесят три.
Это был большой и красивый кирпичный дом, весь первый этаж которого занимали магазины с большими и яркими вывесками и витринами. Магазинов здесь было наверно десять, а может и больше.
– Класс! – сказал я. – Вот бы в таком доме жить. Правда, Дим?
Дима ничего не ответил. Он о чем-то думал.
– Спорим, его здесь тоже нет, – сказал я тогда.
– Может, и нет, – согласился Дима. – Но проверить надо.
И мы пошли проверять. В этот раз мы уже шли смелей, и ноги наши вели себя нормально. Мы обошли дом и вошли во двор. Двор тоже был очень хороший. Большой, просторный с отличной детской площадкой. Тут были и горки и качели и всякие спортивные штуки. Я еще раз захотел жить в доме, где есть такой двор. Больше всего на свете я люблю качаться на качелях. Мне всегда очень обидно видеть дворы, в которых стоят качели, потому что в нашем дворе их нет. Как назло. Приходится вечно ходить по чужим дворам.
– Пойдем, покатаемся! – стал я просить Диму. – Немножко.
Я думал, что Димка не разрешит, и даже приготовился с ним спорить, но он неожиданно согласился. Мы пошли на качели, их как раз была пара, и целых полчаса качались, так что у меня даже слегка голова закружилась. Пока мы качались, опять позвонила мама и спросила, как у нас дела. Дима заверил ее, что все путем, что домой мы еще не собираемся и есть не хотим, потому что купили пирожки и пепси и поели в нашем кафе «Планета». Когда он это сказал, я сразу захотел есть, но Димка сказал, что он кушать не хочет. Как только он это сказал, я тут же тоже расхотел есть. И мы стали качаться дальше. А чтобы качаться было не очень скучно, мы играли в города. Но Дима играл невнимательно и часто задумывался. Приходилось его окрикивать.