Как достать босса?
Шрифт:
— Так ненавидишь, да?
Тон мужчины вдруг резко меняется, я чувствую, что меня уже никто не удерживает.
— Я тебя просто не желаю больше видеть в своей жизни. И все сделаю для того, чтобы ты остался в прошлом.
Я слетела с кровати, едва не сбив Черкасова с подносом, на котором стоял чай и мед в баночке.
— Лечи его, может, полегчает.
Злюсь, подавляя отчаяние. Хватаю курточку, ноги суну в сапоги, и вылетаю из квартиры. Лишь в холодном подъезде одеваюсь, чтобы наконец-то сбежать из этого места. С ним все хорошо, моя душа спокойна, и мне хочется верить, что у него хватит здравого смысла не натворить плохих
Время стремительно несется к новому году, а завал на работе не дает мне раскиснуть окончательно. После праздников меня ждет новая должность, новые знакомства. Я же этого хотела, правда?
45 глава
Александр
— Что-то ты вообще сдал, мужик, — с порога то ли поприветствовал, то ли поддел Алек.
— Так хреново выгляжу? — Ехидно смотрю в веселые глаза друга и делаю шаг в сторону, тот ныряет в квартиру, быстро раздевается и протягивает вперед руку с бутылкой коньяка.
— От «хреново выгляжу» есть лекарство, давай лечить твои душевные раны, Уваров, а то твой голос доходяги меня совершенно не привлекал по телефону.
— А ты и не баба, чтобы мой голос тебя привлекал, — отвечаю слегка сиплым голосом, а мой друг только ржет, по-свойски шарясь по полкам шкафа в поисках бокалов.
— Я не буду, я недавно с таблеток слез, — хмурюсь, потому что мне действительно ничего подобного делать не хотелось.
— А чем это ты занят, — деловито продолжал Алек, совершенно не слушая моих слов.
Друг, сунув под руку бутылку, пальцами схватив бокалы, прошел вглубь квартиры — гостиную. Я поздно сообразил, что Алек увидит на столе то, что я бы меньше всего хотел светить перед посторонними глазами. И зная его приставучесть, пытаюсь перехватить ненужные его глазу фото, но слишком поздно.
— Мать твою, они что реально похожи? Уваров, да ты — извращенец.
— Фильтруй слова, — вырываю фото Алевтины и фото Ольги из пальцев друга, который хмурится все больше и больше, из добродушного весельчака превращаясь в слишком серьезного пацана.
— Инна была права, а я не верил, думал, баба-дура, всего себе нафантазировала. Это же та Ольга, которая тогда в клубе к тебе прилипла?
— Это я к ней прилип, — бормочу под нос, бросая фото девушке в альбом.
— А это что сейчас? На хрена все это? Уваров, тебя лечить надо!
— Я тебе больше скажу: они сводные сестры, — невесело улыбаюсь, видя, как друг застывает на мгновение и смотрит на меня, как на ненормального.
— Как это понимать?
— Я сам в шоке, но вот такая встреча была, а буквально в сентябре всплыли такие детали. Мама Алевтины раскрыла семейные тайны.
— И как Ольга-Хельга отреагировала?
— Она бросила меня.
— Я бы тоже тебя «бросила», — Алек как-то осуждающе качает головой, — поделиться подробностями не хочешь?
А я не желал больше обнажать душу, потому что у меня за последнюю неделю было много свободного времени, чтобы глубоко проанализировать свое поведение, свои ошибки. Они были критические. Со стороны все выглядело именно так, как это видели мои давние знакомые: я помешанный на прошлом извращенец, который даже в будущее перенес образ девушки очень похожей с умершей невестой. Я не могу их осуждать, наверное, так со стороны и получается. Да и изначально я действительно был ошарашен тем, что передо мной стоит едва ли не клон Альки. Я не думал, что меня настолько повернет, что я буду словно обезумевший столько времени искать девушку, а потом использовать любой
Я запутался. Запутался настолько сильно, что все месяцы без нее был готов выть волком, крушить все на своем пути. Было больно до безобразия от того, что моя девочка смотрит на меня, как на пустое место. Больно смотреть на то, что шарахается от моего присутствия, от того, что я невольно прикасался к ней. Самое ничтожное, самое унизительное чувство, когда тебя ненавидят, презирают. И это презрение не сравнится с тем, что у нее было изначально ко мне, когда Оля узнала о том, что именно я сыграл главную роль в женитьбе ее подруги и Марка. Это презрение глубоко раненной души, которая не может простить. И я сильно виноват перед Олей. Виноват и должен отпустить ее.
— У меня нет желания этого делать сейчас, к тому же, ты не поймешь, так же, как и другие.
— Я не берусь тебя осуждать, дело твое. Но если ты ее отделяешь от образа Али, тогда все не так плохо, — едва заметная улыбка появляется на губах Алека.
— Я давно в ней вижу только ее, они совершенно разные. И люблю Олю за то, что она своим присутствием помогает чувствовать себя живым, нужным, человеком, который хочет двигаться вперед и понимать, что существует не зря.
— Тогда нахрена врал? Даже не так: зачем сразу не сказал, что у тебя есть прошлое.
Я нервно рассмеялся, слушая умные слова друга. У него все так просто. Да тогда было бы сплошное комбо. Ненависть Оли из-за ситуации с Марго, и мое признание о том, что она похожа с девушкой из моего далекого прошлого. У меня бы просто не было шанса. Я и так слишком много лишнего позволил себе. Играть нечестно… И плоды моих неправильных решений на лицо: разбитое сердце у Оли, и разорванная душа в клочья у меня.
— Это было нелегко, — единственное, что смог сейчас сказать Алеку.
Он ушел быстро, понимая, что в таком болезненном состоянии меня лучше не трогать. И эта боль была связана не с тем, что я заболел и пичкал себя кучей таблеток. Моя душа изнывала из-за того, что важное решение уже почти созрело во мне.
Впервые за долгое время я извлек из ящика стола сигареты, затянулся, распахнув окно, плевав на то, что морозный воздух пробирает до костей. Я смотрел туда, где предположительно сейчас была Оля, и давился отчаянием, смешанным с дикой болью. Она больше не моя. Я не смогу дальше удерживать ту, которую люблю всем сердцем. Я должен.
Захлопываю окно, рычу от отчаяния, прижимая ладони к лицу. Я даже не хочу себе представлять, что она может быть еще с кем-то, что в новом году отбросит весь негатив и легкой поступью войдет в светлое будущее с чистого листа.
Обессилено сажусь в кресло и тяну альбом к себе. Хватаю фотографии девушек и сжимаю тонкие бумажки в кулаке, делаю себе больно, но душа болит сильнее.
Я мчусь в кухню, из стола достаю небольшую глубокую тарелку, бросаю два небольших скомканных листа и поджигаю зажигалкой. Так надо, так будет легче… я надеюсь.
На моих глазах вспыхивает мое прошлое и настоящее, которое я хотел сделать реальностью… не вышло…сам виноват. И у меня еще есть время до Нового года сделать Олю счастливой.