Как это было: Объединение Германии
Шрифт:
Я поддержал его мысли. «У нас действительно есть возможность, — сказал я, — сравнить прошлое и настоящее. Нынешнее поколение может быть лучше, но мы, наше поколение, обладаем уникальным опытом. Мы почувствовали шанс, который дает история. И наше поколение должно использовать этот шанс, сказать свое слово.
Так случилось, — продолжал я, — что опять Россия и Германия должны многое сделать, жить в добре и согласии, взаимно обогащать друг друга, укреплять взаимопонимание, наращивать взаимовыгодное сотрудничество. Когда они разошлись, это обернулось тяжелыми последствиями для наших народов и для всех других. Мы с вами можем сделать так,
…Наше общественное мнение постепенно, шаг за шагом перестраивается в сторону понимания того выбора, который сделал немецкий народ, встав на путь объединения. Прошлое мы не можем забыть. В каждую семью у нас в свое время пришло горе. Но надо повернуться лицом к Европе, встать на путь сотрудничества с великой немецкой нацией. Это и есть наш вклад в укрепление стабильности в Европе, в мире».
Канцлер подхватил мои мысли:
«Через 10 лет заканчивается XX век. И мы у себя в Германии полны решимости завершить его достойно вместе с великим Советским Союзом на пользу Европе и всему миру. США нас тоже поддержат. Любопытно, что американцы вновь открыли для себя Германию. Сейчас каждый второй сенатор в Вашингтоне утверждает, что его бабушка была немка.
…Германия хочет мира, новых отношений с великой Россией. Да и объединение ее происходит не на основе противопоставления другим странам, а в согласии с соседями и со всеми, кого оно затрагивает. Мир с Россией для нас не будет выжат под давлением каких-то обстоятельств, а заключен на свободной, суверенной основе двух равноправных партнеров. Хотел бы повторить: вся история России и Германии свидетельствует о том, что между русскими и немцами никогда не было врожденной вражды. Силы зла, а не добра натравливали их друг на друга, и это имело трагические последствия. Не случайно в свое время в Россию добровольно приехали и пустили глубокие корни 2 млн. немцев.
…Прогресс советско-американских отношений, объединение Германии, новая глава в отношениях с СССР — все это вселяет уверенность в мирное будущее».
Мы говорили с канцлером о том, что одними бумагами не решить всего того, что мы наметили и чего желали бы для будущего. Нужен живой диалог, живое общение. Но согласились, что нужны и хорошие бумаги. Канцлер привез, по существу, проект всеобъемлющего «Большого договора» между единой Германией и СССР. «Я, — сказал он, — вам их сейчас передам. —
И добавил: — Хотел бы особо подчеркнуть, что это мои собственные соображения. Они не выносились на обсуждение в федеральное правительство. При их составлении я не привлекал на помощь даже министров. У министров много сотрудников, один скажет что-то другому, а потом все выплеснется на страницы газет. МИД и министерство финансов я тоже пока оставил в стороне. Речь идет пока лишь об эскизе мыслей и соображений».
Я в свою очередь тоже передал канцлеру свои соображения. В ходе беседы мы по существу обговорили основные позиции, основное содержание будущих договоров. Мы исходили из того, что эти договоры, и прежде всего основной договор, должны охватить все аспекты политических, экономических, культурных и гуманитарных отношений, создать надежную перспективу для взаимопонимания и сотрудничества между нашими народами.
Мы исходили из того, что в этих договорах должно быть учтено все достойное в существующих договорах СССР с двумя германскими государствами,
Мы твердо договорились о важных принципиальных вещах, которые будут учтены и в основном договоре, и в других, а именно: объединенная Германия будет располагаться на территории ФРГ, ГДР и Берлина. Германия отказывается от претензий на перекройку границ. На этот счет уже приняты, сообщил Коль, две одинаковые резолюции — Народной палаты ГДР и бундестага. Германия отказывается от ядерного, химического и биологического оружия. На переходный период на территории, которую занимает сейчас ГДР, не будет военных структур НАТО. Советские войска сохранятся на территории ГДР — там, где они сейчас располагаются, — на весь переходный период. Договорились о сроке пребывания советских войск: 3 — 4 года. Договорились о том, что условия пребывания наших войск будут урегулированы отдельным договором.
Канцлер согласился на строительство жилья для военнослужащих за счет немецкой стороны в разных концах Советского Союза. Правда, он оговорил, что формально это жилье будет строиться для советских граждан, а это уж дело Советского правительства, селить в них или не селить военнослужащих, которые будут возвращаться из Германии.
Будут отменены четырехсторонние права и ответственность в отношении Берлина.
Разумеется, присутствовал и вопрос о членстве объединенной Германии в НАТО. Но оба мы исходили из того, что вопрос в принципе решен — в контексте договоренностей по всем другим вопросам, так или иначе с этим связанным.
Гельмут Коль сообщил мне, что он, учитывая потребности включения советской экономики в мировую экономику, решительно выступил на совещании «большой семерки» в Хьюстоне (США) за то, чтобы ведущие, наиболее экономически мощные государства мира активнее и более конкретно поддержали политику экономических реформ в Советском Союзе. И заверил меня, что «семерка» и ЕС до конца года дадут ответ на мое обращение к Бушу по вопросу об экономическом и финансовом сотрудничестве Запада с Советским Союзом. Сказал, что президент Буш прямо заявил ему в Хьюстоне: «Мы хотим, чтобы Горбачев имел успех». Что касается ФРГ, добавил канцлер, «мы намерены оказать практическую помощь уже в ближайшее время, без задержки».
В тот же вечер все мы вместе вылетали на Северный Кавказ, на мою родину. Канцлер давно этого хотел, обещая в свою очередь пригласить меня в свои родные места. Тем самым мы как бы скрепляли нашу политическую дружбу личными обязательствами быть верными данному слову, включали в политику эмоциональную составляющую. Я предложил красивейшее место в горах — Архыз.
В переговорах с нашей стороны участвовали Э. Шеварднадзе, его заместитель Ю. Квицинский, заместитель председателя Совета Министров СССР С.Ситарян. С немецкой стороны — Ганс Дитрих Геншер, Теодор Вайгель.
Архыз стал своеобразным символом германского объединения. Основные принципиальные вопросы, как я уже сказал, были рассмотрены в Москве. В Архызе была осуществлена детальная проработка каждого из этих вопросов, определены рамки документов, которые предстояло принять.
При этом мы договорились, что все вопросы будут рассмотрены правительствами ФРГ и ГДР и получат соответствующее немецко-немецкое оформление. После чего будут подготовлены письма канцлера ФРГ и премьер-министра де Мезьера в адрес президента СССР, в том числе и о заключении договора между СССР и объединенной Германией.