Как это женаты?!
Шрифт:
Как только последние пять человек освобождают салон автобуса, я поднимаюсь со своего места и иду к выходу. Моя природная разговорчивость делает мне плохую службу, я совершенно не слежу за тем, что творится на улице, зато успеваю переброситься с дядей Славой несколькими фразами.
– Теть Вале привет передавайте, - поправляю ремешок сумочки и выхожу из автобуса… в объятия Марка Леонидовича.
С нос ударяет запах алкоголя, и это меня бесит ещё больше.
– Отпустите, - шиплю на ухо этому неандертальцу, а в мыслях одно желание – словесно укусить его, чтобы не заигрывался, а то чувствует
– Разве так мужа встречают после разлуки?
– Вы мне не муж! Довольно глупостями страдать!
– Свидетельство говорит обратное. И никто никого страдать не заставляет.
– Это смотря с какой колокольни на всю эту чертовую ересь посмотреть, у меня может быть жизнь разрушилась!
– Новую построим, - улыбается нагло, а мне хочется хорошенечно его огреть чем-то увесистым.
– Отпустите!
Марк Леонидович ставит меня на ноги у своей машины, но не отпускает. И тут меня словно ушат холодной воды на голову вылился. А вокруг нас полно зевак. Бросить его при всех и уйти – подкинуть порцию новых домыслов. Бедные люди ещё эти новости не переварили. Ладно. Сама не понимаю, откуда во мне столько наглости появилось в отношении босса. Обычно я умею держать субординацию, но я же понимаю, что то, что творится между нами с самого утра, не поддаётся никакому логическому объяснению. А поговорить нам надо, значит, мы этим и будем заниматься, не чем иным!
– Садись в машину, - говорю ему с улыбкой, пресекая его желание склониться ко мне с приветственным поцелуем, вот уж кто из нас двоих получает удовольствие от представления.
В который раз жалею, что не умею водить автомобиль, то есть умею немного, но прав до сих пор нет. А так бы увезла его подальше от здешних косых взглядов.
Садиться рядом с мужчиной нет желания, но сажусь, чтобы не вызывать вопросов больше, чем надо.
Черкасов послушно исполняет мой приказ. Но теперь в небольшом пространстве его становится слишком много, особенно дразнит запах его одеколона, которым пропитан салон, смешанный с алкоголем. Не люблю пьющих мужчин, о чём не умалчиваю.
– Надрался, недомуж, - корю мужчину, скривив губы в пренебрежительной гримасе.
– Я не пьян.
– А я – Мэрилин Монро!
– Никогда не нравилась Мэрилин Монро.
– Ты это специально сделал? – мамочки, я уже на «ты» перешла, игнорируя тот факт, что передо мной начальник.
– Специально, если ты о приезде сюда. Где ты приказывала мне тебя искать, чтобы решить наши вопросы?
– Это не вопросы, это – проблемы!
– Смотря, с какой стороны на это посмотреть, я давно собирался жениться, но кто-то за меня сделал эту работу.
– Ну да, если Магомет не идет к горе, гора идет к Магомеду. И кто же такой умудренный бессмертный, что решил судьбу другого человека без его ведома?
– Я не знаю.
Я ошарашена. Так тогда какого лешего его сюда черти занесли?
– А когда собираешься узнать?
– А если я скажу, что меня всё устраивает?
– Это твои проблемы. Это не устраивает меня, я вообще-то замуж собралась.
– Спешу напомнить, ты - замужем!
– Вот только давай не будем заниматься
– Тебе говорили, что ты красивая, когда в гневе?
Что, простите? Я здесь распинаюсь, митингую, даю ему указания, а он откинулся поудобнее, словно в кинотеатре, на спинку кресла, голову набок повернул и изучает меня. Лёгкий румянец появляется на моих щеках, когда рука Марка Леонидовича касается моей шеи, а я просто молчу и наблюдаю, как мужчина склоняется ко мне, и в это раз его поцелуй совершенно другой: не такой настойчивый и опасный, как утром. В этот раз он дает мне возможность отстраниться, но я почему-то это делаю не сразу. Оправдываю себя тем, что он застал меня врасплох. Или обманываю себя?
Отворачиваюсь, поджимаю губы и злюсь на него, на себя, да вообще на всё, что связанно с этим мужчиной. Я схожу с ума! Я его не понимаю!
– Ты разве не понимаешь, что сделал только хуже? Как мне потом в глаза родне смотреть? Что я им скажу потом, когда наша проблема будет решена? Они же, скорее всего, радуются за меня, мама устала локти себе кусать, переживая за меня. Ты понимаешь, что ворвался в мою жизнь, разрушив её до основания уже тем, что я теперь совершенно одна.
– Я не виноват, - Марк Леонидович похоже психует, садится ровно и склоняет голову на руль.
И мне ему верить? Я запуталась. А составить логическую цепочку в подобном состоянии я не могу: голова не варит.
– Тогда кто мог так поиздеваться? Это явно тот, кого ты хорошо знаешь, он имеет доступ к твоим документам, он смог взять мой паспорт, провернуть это дельце, не боясь наказания. Только не учёл одного: он влез на приватную территорию, и я этого так просто не оставлю. И я почему-то думаю, что ты уже прекрасно знаешь, кто это сделал, просто у тебя есть какой-то мотив блефовать.
Черкасов горько хмыкнул, покачав головой, шумно выдохнул и обратно откинулся на спинку кресла. Похоже, в его голове тоже всё вверх дном, но парень держится.
– Я не дам тебе развод.
– Что, прости? – Моя челюсть едва не касается пола.
– Я не смогу дать тебе развод, даже если бы сильно этого хотел. И я не могу пустить на всеобщее обозрение, что нас женили без нас.
Сверлит меня пристально, ждёт от меня умозаключения. Я туго, но соображаю. Понятно, то есть! Ничего не понятно!
23 глава
Марк
Заинтересованные взгляды пассажиров никоим образом не задевают меня. Довольно неприличные комментарии доносятся к моим ушам. Странные люди, озлоблённые. Их совершенно не смущает то, что я насмешливо рассматриваю их лица, пытаясь сформировать в голове для себя ответ: зачем всё это им?
Маргарита не спешит выходить из салона, вижу, что сидит и смотрит с равнодушным видом в противоположную сторону, изучая в окне местные достопримечательности. Я прекрасно понимаю её чувства, но отступать не готов. Не часто прилетает в гости «волшебник на голубом вертолете». Отрываюсь от машины, решив, что людям нужна свежая порция «мимимишек». Тьху ты, Черкасов, такое скажешь!