Как холодно в земле
Шрифт:
Он вскинул брови:
— С чего ты это взяла?
— Да ну, брось, думаешь, многие англичане ходят с золотыми зубами? Уверена, что совсем немногие. Но на континенте с этим дело обстоит по-другому, особенно в некоторых аграрных странах с развитой крестьянской культурой. Золотые зубы — один из способов всегда иметь при себе свои сбережения.
— Иностранец… — пробормотал Маркби. — Да, что-то в этом парне не давало мне покоя. Может, как раз это. Он был похож на иностранца. Беда в том, что по виду трупа почти никогда нельзя ни о чем судить. Но в твоей догадке есть смысл. Если он был иностранцем, приезжим… неудивительно, что никто не заявил о его исчезновении!
— А что насчет его паспорта, одежды, машины?
— Ничего
— Знаешь, это просто страшно, — после продолжительного молчания задумчиво произнесла Мередит.
— Да уж. — Он еще не сказал ей, что жертва была похоронена заживо. О таком за едой не беседуют.
— Я бы не хотел потратить весь твой отпуск на разговоры о трупах, — честно признался он.
— Да и я тоже!
Они улыбнулись друг другу. «Такие улыбки могут далеко завести, — подумала Мередит. — Надо будет следить за собой».
— Послушай, — спохватился он, посмотрев на часы, — мне уже нужно ехать. Есть пара неоконченных дел. Увидимся часа в четыре на ферме Уитчетт. Ты помнишь, как туда добираться?
Глава 7
— А вот и вы, моя милая! — сказала миссис Кармоди, подождав, пока Мередит остановится и выйдет из машины. — Вы быстро приехали! Сразу нашли дорогу, плутать не пришлось?
— Нет. Вы прекрасно объяснили, как до вас добраться, да и Алан во время ленча раз пятнадцать переспрашивал, все ли указания я поняла.
«К тому же в этот раз мне удалось избежать вылета на обочину», — мысленно добавила она. Она не рассказала Алану об этом происшествии. Естественно, он не из тех мужчин, кто стал бы отпускать глупые замечания о том, что «женщина за рулем — это опасно», но все же в этом эпизоде она действовала не лучшим образом. В мозгу зудело воспоминание о ее бесцеремонном рыжеволосом спасителе. Надо было как следует пошуметь по поводу того, что из-за его чертовых овец на дороге может возникнуть авария. Но все же Мередит чувствовала, что в его грубости и насмешливости была какая-то неуверенность, даже уязвимость. Он с такой тоской переспросил: «Из Лондона?»
Оборвав свои размышления, Мередит, приветливо улыбаясь, поблагодарила гостеприимную хозяйку:
— Спасибо вам большое за приглашение.
— Чепуха! — весело отмахнулась старуха. — Пойдемте. Я покажу вам двор.
Трудно было вообразить себе фермерский двор более пустой и чистый, чем этот. Только у конюшни, расположенной но правую руку, было разбросано немного соломы и видны отпечатавшиеся в пыли следы копыт. Это, вкупе с теплым острым запахом, показывало, что конюшня используется по назначению, но в данный момент ее обитатели отсутствовали.
— Я держу там трех лошадей, но они не мои, — объяснила миссис Кармоди. — Так как сегодня суббота, они все под седлом у владельцев. Удивительно, сколько народу из города хочет иметь лошадь. Если становится известно, что у тебя пустуют стойла или выгон зарастает травой, тебя просто заваливают предложениями. Но больше трех-четырех лошадей мне не потянуть, даже с помощью Джесс Уинтроп с Серой фермы. Она приезжает каждый день. Джесс хорошая девушка. — Миссис Кармоди замолчала, и Мередит не смогла определить почему: то ли чтобы перевести дыхание, то ли чтобы решить, стоит ли рассказывать дальше. — Я позволяю держать здесь лошадей не из-за денег, а потому что с ними ферма кажется хоть немного живой. Сейчас уж и не представить, как она выглядела в свои лучшие дни. — Она вздохнула. — Бог не дал нам с мужем детей, а его самого забрал так рано. Он был сильным мужчиной и никогда не жаловался на здоровье, мы и подумать не могли… ему было только пятьдесят семь. Сердце. Пару лет я тащила все сама, но потом сил недостало. Но все не так плохо, пока на ферме остается животина, а старуху хоть кто-нибудь навещает.
Она закончила свою речь на жизнерадостной ноте, но Мередит теперь понимала, что имел в виду Алан. У миссис Кармоди внутри был крепкий стержень, ее ничто не могло сломить, — но она была несчастна, и ничто не стояло между ней и одиночеством. У нее сердце кровью обливалось при виде того, как из фермы утекает жизнь, но продать ее и уехать совсем она не могла. Все строения содержались в идеальном порядке. Под крышей навеса ровными рядами стояла старая сельскохозяйственная техника — что-то под брезентом, что-то открыто. В пыли копошилось несколько кур под неусыпным взором надменного петуха. Как ни старалась, Мередит не могла придумать, как перейти к вопросу о ночном визитере, но, к счастью, миссис Кармоди заговорила о нем сама.
— Я пришла сегодня к Алану вон из-за того чердака. — Она указала на квадратное отверстие сеновала, устроенного на втором этаже над конюшней. — Сено мы там уже давно не храним. Лошадям хватает и того, что хранится в сенном сарае. А на чердаке я храню всякое старье и могу не появляться там месяцами. Не знаю, говорил вам Алан или нет, но как-то ночью я видела на дворе постороннего. Я его спугнула и думала, что он никуда не успел забраться. Но сегодня утром я поднялась на чердак — в первый раз за долгое время. Решила прибрать там, почистить кое-что из вещичек. Может, когда-нибудь их придется вынести на свет божий. Месяцев шесть назад на ферму приходил какой-то парень. Он интересовался старыми сельскохозяйственными принадлежностями — седлами, упряжью, и все в таком роде. Он был вроде скупщика антиквариата, но не декоративных, а в основном практичных вещей. Сдается мне, в наши дни люди купят все, что угодно, лишь бы этому было побольше лет. Я тогда сказала ему, что не хочу ничего продавать, но потом подумала: а, собственно, почему нет? Вещи ведь все равно просто лежат. — Миссис Кармоди перевела дыхание. — Но я, кажется, отклоняюсь от темы.
Мередит виновато отвела глаза — наверное, они выдали ее нетерпение.
— Чего там долго рассказывать — я уж лучше покажу, — сказала миссис Кармоди, направляясь к конюшне.
— А мы разве не будем ждать Алана?
— Мы ничего трогать не станем. Просто посмотрите и скажете, что вы обо всем этом думаете.
На сеновал нужно было подниматься по деревянной приставной лестнице. Мередит, взбиравшейся второй, оставалось только надеяться, что она крепкая и стоит прочно, потому что миссис Кармоди была далеко не пушинка. Успешно преодолев высоту, они оказались на чердаке. Миссис Кармоди приостановилась, чтобы отдышаться. Чердак занимал всю площадь здания и освещался только светом, проникающим сквозь широкое отверстие для загрузки сена. Старая упряжь и другие принадлежности, заинтересовавшие скупщика, висели на гвоздях на противоположной, глухой торцовой стене, а вдоль стен стояли сундуки.
— Ну вот, теперь вы видите, что я имею в виду, — сказала миссис Кармоди. — Вон там мои следы, а вон там… — она показала на цепочку следов, отпечатавшихся на пыльном полу, — которые побольше — это его. Кто бы он ни был. Я специально прошла так, чтобы не наступить на них.
Мередит осторожно двинулась вперед. Деревянные доски под ее ногами зловеще заскрипели. Некоторые из них покоробились от времени, а одна или две под ее весом прогнулись так, что в полу открылись щели, через которые стало видно внизу стойла на первом этаже. Да, здесь действительно недавно кто-то побывал. И он явно что-то искал. Но что? Судя по следам на полу, сундуки сдвигали с места. Их открывали, потревожив лежащий на их крышках слой пыли.