Как истинный джентльмен
Шрифт:
— Вот ты где! — раздался голос, когда он пробирался в кабинет.
Конечно, это была Кейт, и вид у нее был недовольный. У Диккана даже не осталось сил, чтобы соблюдать осторожность.
— Рад тебя видеть, Кейт. Ты, как всегда, выглядишь превосходно.
Она подошла ближе в своем блестящем розоватом платье, на котором было больше перьев, чем в его матраце.
— Я в ярости, Диккан, и тебе это известно. Где тебя, черт возьми, носило? Неужели ты не понимаешь, что творишь?
Он так порывисто вскочил, что Кейт
— Не надо, не начинай, — попросил он.
Любой другой человек послушался бы его. Но Кейт в ответ лишь фыркнула, как разъяренный конь.
— Я молчала, когда ты связался с этой шлюхой. Я ничего не говорила даже тогда, когда Грейс ради тебя отказалась от всего, что было ей дорого.
— Всего, что ей было дорого? Что ты имеешь в виду?
Она склонила голову, недоверчиво глядя на него.
— Хочешь сказать, ты не знал, что она вынуждена была отказаться от работы в военном госпитале? Понятия не имел, что она мечтала жить за городом?
— Я ей говорил, она может там жить. Нисколько не возражал.
На лице Кейт появилась гримаса отвращения.
— Конечно, ты не забыл добавить, что с радостью поедешь вместе с ней.
Диккану было нечего ответить, и Кейт это знала.
— Мне известно, что ты узнал про Эпону. Зачем вообще привозить лошадь в Лондон, если ты тут же оставил Грейс одну и она не могла даже ездить верхом? Всякий раз в твое отсутствие ей приходится сталкиваться со светскими сплетниками. И притворяться, что ее муж вовсе не унижает ее при всех, встречаясь с дешевой шлюхой.
— Кейт, — начал было он, отворачиваясь, — я слишком устал, чтобы выслушивать упреки за то, чего пока не в силах изменить.
Он ничего этого не знал. Он пытался притвориться, что все не так уж плохо, потому что в противном случае просто не смог бы и дальше играть роль негодяя. Его свела бы с ума боль, которую он причинил Грейс. Он бы схватил ее за руку и бежал прочь, как она хотела, подальше от города, где никто бы их не нашел и где бы он сумел загладить перед ней вину.
Кейт вздохнула:
— Полагаю, ты не захочешь нам рассказать, что же все-таки происходит.
— Ничего не происходит, — с трудом произнес он.
— Снова напрашиваешься на неприятности, Кейти? — раздался сухой голос у нее за спиной.
Она резко обернулась, словно услышала самого дьявола.
— Гарри, — язвительно прошипела она, — откуда мне было знать, что и ты тоже в этом замешан?
Лидж подошел поближе, сунув руки в карманы. Вместо стрелкового мундира на нем была теперь куртка для верховой езды. Его взгляд по свирепости не уступал Кейт.
— Замешан? — переспросил он, удивленно приподнимая бровь. — Единственное, в чем я замешан, ваша милость, так это в том, что буду свидетелем на свадьбе у своего друга.
Кейт отмахнулась от него, как от надоедливой мухи.
— Чушь! Если ты здесь, то, значит, пусть и неофициально, ты член группы Дрейка. И когда же наконец наши мужчины направятся к кабинету Джека, чтобы спокойно плести свои интриги за стаканом виски и этими вонючими сигарами, которые ты привез с полуострова?
— Это тебя не касается, — заметил Диккан.
Кейт яростно повернулась к нему.
— Касается, если это может погубить мою самую близкую подругу. Не знаю, в какие игры вы играете, но Грейс не заслуживает унижения и боли, которые вы ей причинили. Ты вообще знаешь, где она сейчас?
Диккан огляделся.
— Полагаю, она приехала с тобой.
— Она наверху, и с ней доктор Оливии, потому что она целых десять дней толком не ела. Может быть, тебя это и не касается, но дело в том, что это все твоя вина.
— Моя вина? — повторил он. — Я ничего не сделал…
И тут до него дошло. Сердце подскочило в груди. Господи, неужели Кейт не шутит?
Гарри прислонился к стене и улыбнулся:
— Кажется, тебя пора поздравить, старина?
Диккан прижал ладони к глазам. Ему не нужно было ничего подсчитывать. Он никогда не забудет их первую ночь. У него даже не хватило духу назвать это любовью. Это было всего лишь совокупление. Но теперь он думал иначе.
Могло ли это случиться в более неудачное время? Смит все больше посвящал Диккана в дела группы, обещая ему блестящие возможности, если он отправится на свадьбу к Джеку и сообщит им любые новые подробности, которые тот вспомнил. Если Смит узнает, что Грейс беременна, это поставит ее под угрозу.
— Где она? — спросил Диккан, приходя в себя.
— Я пойду с тобой, — сказала Кейт. — Кажется, ее должен кто-то от тебя защищать.
Он тяжело вздохнул:
— Не говори ерунды.
Кейт промолчала и пошла впереди. Диккан послушно последовал за ней. Ему не надо было спрашивать, в какой комнате Грейс. У дверей стояла Оливия, перешептываясь со служанкой.
— Что происходит? — спросил Диккан.
Оливия спокойно посмотрела на него.
— Совсем скоро мы об этом узнаем, хотя надеюсь, ты позволишь Грейс самой все тебе рассказать. Думаю, она опасается, что ты будешь недоволен.
— Так и есть, — отозвался он не подумав.
На это было много причин. Диккан не хотел воплощать в жизнь неуместные мечты своего отца о продолжении рода. Он был занят слитком опасными делами, чтобы заводить семью. И просто не хотел детей. И Грейс это знала. Он сам об этом сказал, очевидно, сразу после того, как она забеременела.
Но если все это правда, то почему его охватила такая радость? Почему ему вдруг захотелось обнять Грейс?
Он чуть не застонал вслух. Ему надо было как следует выпить. Внезапно ему даже захотелось быть с Миной, потому что там он знал, чего от него ожидают. И, что самое важное, знал, каковы его чувства.