Как изгибали сталь
Шрифт:
В следующий раз, во время развернутых отрядом ночных поисковых мероприятий по сработке сигнализационно-заградительной системы пришлось доказывать, что пролаза человека через проволоку не было. Чей-то пролаз был, и была замечена капелька крови на колючей проволоке. Это зафиксировано, но следов нигде не было, хотя почва вокруг после дождя была влажная.
При ярком свете следового фонаря (он называется по пограничному ФАС – фонарь аккумуляторный следовой) внимательно исследовал проволоку и обнаружил тоненький волосок. Начал дуть на влажную проволоку, подсушивать, и сразу распрямилось еще несколько тоненьких волосков рыжего цвета, а рядом нашли и следы рыси. (Кто будет мухлевать, того без разговоров будем бить по хитрой рыжей морде). А все это время район был блокирован пограничными нарядами, местность постоянно освещалась осветительными ракетами, чтобы нарушитель не смог уйти незамеченным.
С разбирательством у нас все происходит как всегда. Сначала рассматривают большие начальники, упуская драгоценное время, затем начальники поменьше, а затем уже подпускают специалистов, подгоняя их работу – смотрите, сколько времени прошло, а результатов никаких нет.
В других странах никто не может прикоснуться к объекту происшествия до тех пор, пока туда не приедет эксперт. Но мы же не в другой стране живем, а в нашей, где способности начальников всех рангов оцениваются не по умению работать, а по умению быстрее всех доложить о чем-то выдающемся.
Кстати, когда задерживали американского шпиона, которого вывели под псевдонимом «Трианон» в романе Юлиана Семенова «ТАСС уполномочен сообщить», на задержание полезли все высокие должностные лица в надежде получить орден или должность повыше. Смотрит «Трианон», что толпа-то пришла неквалифицированная, командовать умеет, а практически что-то делать уже разучилась. Подошел к сейфу, достал авторучку и высосал из нее яд. Стали крайних искать, а их и нет. Тех, кто ляпов таких не допускает, за дверью оставили.
Служба в пограничных войсках состоит из одних будней: больших и маленьких, неожиданных и ожидаемых, приятных и неприятных. Работа у пограничников в основном ночная. Один наш поэт (авторство приписывают моему сокурснику, которого четыре года мы знали под одной фамилией, а после выпуска под другой, ну не нравилась ему своя собственная фамилия, взял фамилию жены, а недавно узнал, что он умер на боевом посту) об этих буднях писал так:
«Вот ночи начало и сна забытьёЕще не звучало – «Застава, в ружье!».Но мимо пещеры проходит наряд,Не спят офицеры и жены не спят.»Зато по-другому, прозой, об этом хорошо сказано в сказке про Буратино: «Наступила ночь, взошла луна, а в стране дураков закипела работа».
С точки зрения сегодняшнего дня я бы офицерским женам сказал так:
Прости, родная, за границуЧто и живем мы не в раю,ДОС за заставою ютитсяВ любой деревне на краю.Пока с тобой мы лейтенантыТы – часть меня, ты – крепкий тыл,Нам не звонят Кремля куранты,Но телефон уж зазвонил,Опять сработка на системе,А то локатор поймал цель,И вновь несут сигнал антенны,И взят лазутчик на прицел.Я прихожу всегда под утро,Тихонько, чтоб не разбудить,Целую пальцы в перламутреИ дочка к папе уж летит.Меня теплом ты согреваешь,Я за улыбку в бой готов,Я на минутку лягу с краю,Меня разбудишь в семь часов.Такие нежные минутыВ стихах никак не описать,Лишь только в молодость вернутьсяИ по ночам опять не спать.ДОС – это дом офицерского состава. Всегда в стороне от места дислокации части или подразделения.
Пограничные сутки начинаются вечером. В двадцать часов, то есть в восемь часов вечера. Вечером же на пограничных заставах проходит боевой расчет на следующие сутки, приходят и уходят пограничные наряды, поступают доклады с границы, начинают действовать нарушители границы и на охотничьи тропы выходят дикие звери. Все нити с пограничных застав ведут в пограничный отряд, который чутко реагирует на каждое донесение с границы, готовый взорваться сигналом тревоги и выездом на участок возможного нарушения границы.
На иранской границе активно велась погранкомиссарская работа. По согласованию Министерств иностранных дел СССР и Ирана командиры пограничных частей назначались пограничными комиссарами для решения вопросов, возникающих на участке их совместной деятельности и отнесенных к ведению пограничных войск. Пограничные комиссары регулярно обменивались письмами и встречались то на советской, то на иранской территории и подписывали совместные документы по тому или иному вопросу пограничной деятельности или урегулированию возникших недоразумений вследствие нарушений границы или стихийных бедствий.
Ежегодно совместные группы уполномоченных пограничными комиссарами офицеров производили осмотр пограничных знаков, фиксируя их местонахождение и состояние. Это очень важный процесс, подтверждающий факт того, что прохождение линии границы не изменилось, и страна не понесла территориального ущерба. Иногда комиссии составляли акт о том, что такой-то пограничный знак в результате таких-то причин пришел в негодность и требует восстановления.
Вроде бы простое дело, убрал один знак и поставил другой. Не тут-то было. Каждый пограничный знак имеет свой паспорт. В него внесено описание, точные географические координаты места его нахождения, отметки о произведенных осмотрах и текущих ремонтах. Для восстановления знака собирается совместная комиссия, состоящая из инженеров (делают знак прямо на границе из бетона, сушат, красят, устанавливают), топографов (при помощи небесных светил специальными инструментами определяют, вернее, подтверждают точку установки пограничного знака), офицеров штаба, подтверждающих, что процесс восстановления пограничного знака прошел в соответствии с установленными правилами.
После подписания официальных документов проводится неофициальная часть, к которой готовятся более тщательно, чем к самой установке пограничного знака. Пока все работали, на противнях жарилась курятина и баранина. На мангалах шипели аппетитные шашлыки. Укладывалась пучками всевозможная зелень. Нарезались полосатые арбузы, разваливающиеся от одного прикосновения к ним ножа, янтарные дыни, запах от которых разносился по всей округе. В специально привезенных армейских термосах между кусками пиленого льда плавали огромные красные помидоры, сверкающие хрустальными крупинками на срезе, и бутылки «Столичной» водки. В то время часть мусульман в Иране, а особенно военные, придерживались заветов Омара Хайяма:
«Вино пить – грех. Подумай, не спеши!Сам против жизни явно не греши.В ад посылать из-за вина и женщин?Тогда в раю, наверно, ни души»А затем все это изобилие съестного устанавливалось на белые скатерти большого стола, установленного в армейской палатке. Для тех, кто работал, привозилась специальная цистерна с водой и душевой установкой, и поработавшие на сорокоградусной жаре люди с удовольствием принимали прохладный душ прямо в полевых условиях. А затем начиналось произнесение тостов за здоровье руководителей наших стран – лично Генерального Секретаря ЦК КПСС Леонида Ильича Брежнева и Его Величества шахиншаха Ирана Мохаммеда Реза Пехлеви, за здоровье пограничных комиссаров и присутствующих за столом офицеров в порядке убывания должностей. Если встреча проводилась в специальном погранкомиссарском домике на границе, то все действо проводилось в специальных помещениях для переговоров и для отдыха.