Как летают птицы
Шрифт:
Я вообще не склонен к суеверию, но рыболовы к приметам относятся очень серьёзно. Говорят, что если упустишь первую рыбу, то вся рыбалка будет неудачной. Я много раз пытался убедить себя, что это обыкновенная выдумка, но практика неустанно доказывала обратное. Каждый раз, когда после первой поклёвки рыба сходила с крючка, либо клёв прекращался вовсе, либо сходов было за рыбалку больше, чем выведенных на берег рыбёшек. Поэтому, хочу я того или нет, мне пришлось считаться с этой приметой, и каждый раз, вытаскивая свою первую добычу, моё сердцебиение учащается, и я начинаю заметно нервничать.
На этот раз мне повезло, я вытащил на берег небольшую устирку. Правильное её название – густера, но в наших краях почему-то часто первую букву пропускают, и я с детства знаю её, как краснопёрую устеру, из-за её красных грудных плавников.
Однажды я спросил у отца, почему устеру называют краснопёрой. Неужели бывает ещё какая-то устера? Он рассказал мне, что многие любители на реке совершенно не разбираются в названиях рыб. Для них всё, что не лещ – устера. И белоглазка, и синец, и подлещ – всё устера. У рыбаков так заведено, что они часто ходят по берегу и интересуются успехами своих коллег. Кто что поймал, на какую наживку, на каком расстоянии от берега и на какой глубине – это важная информация, чтобы подкорректировать свои действия, если твой сосед ловит одну за другой, а ты не знаешь, чем себя занять от скуки. Так вот, чтобы определить какая именно устера была поймана, знающие люди придумали уточнять, краснопёрая ли была устирка или та, которая на самом деле вовсе не устера. Не знаю, правда это или нет, но меня эта история заставила улыбнуться.
Освободив рыбу от крючка, я кинул её в садок, а садок отнёс в воду. Затем я воткнул в песок рогач и привязал садок к нему так, чтобы я мог до него дотянуться с берега. Потом я поменял пострадавших опарышей, добавил в кормак немного гороховой каши и забросил снасть на то же место, где произошла первая поклёвка. После этого я вернулся к оснащению последнего незадействованного спиннинга.
Хлыст моего эксклюзивного прута ручной сборки был сделан из учебной рапиры для фехтования. Ручка была выточена из дерева на токарном станке и покрыта лаком. Имея сверхбыстрый строй и очень маленькую длину, он не позволял выполнить дальний заброс ни лёгкой, ни тяжелой снастью. Поэтому использовать его можно было только для ловли на живца, когда забрасывать наживку далеко нет острой необходимости, потому что хищная рыба часто сама подходит близко к берегу, как раз в поисках мелкой рыбёшки на закуску. Оснастив его по тому же принципу, что и предыдущий прут, я отправил свою живую приманку в воду и на всякий случай решил подпереть спиннинг хорошеньким булыжником, размером чуть меньше футбольного мяча, чтобы ненароком большая рыба не утянула его за собой. О таких случаях я неоднократно слышал от папиных коллег во время ночных посиделок у костра.
Теперь мне оставалось только ждать, когда тишину нарушит звон бубенцов, извещающий о том, что очередная проголодавшаяся рыбёшка купилась на мой обман и отчаянно пытается освободиться от засевшего у нее в губе крючка.
От связки спиннингов на песке ничего не осталось кроме двух предметов, которые к спиннингам не относились, но имели честь транспортироваться с ними в одной обойме. Это был разборной подсак и маленькая складная трёхногая табуретка. Обычно я собираю подсак сразу после заброса основных спиннингов, чтобы он всегда был наготове, но в этот раз я о нём не вспомнил, пока не решил разложить табуретку и немного посидеть в теньке. Заметив эту оплошность, я сначала собрал подсак, пристроил его к дереву таким образом, чтобы мне в случае необходимости было удобно схватить его одной рукой, и затем передумал раскладывать табуретку. Вместо этого я решил прилечь в своей лодке. Её надувное дно было очень мягким. Положив голову на носовую часть баллона, можно было очень удобно в ней расположиться, что я и сделал, перетащив уже высохшую лодку в тень, и сняв с неё банки.
Закрыв глаза, я стал прислушиваться к умиротворяющим звукам природы. Шумели листья, возмущённые слабыми порывами лёгкого ветерка, который к вечеру стал о себе изредка напоминать. Кое-где пели маленькие птички, делясь друг с другом последними новостями птичьего государства. На воде продолжала плескаться чехонь. Шмель жужжал в глубине острова, пытаясь отыскать самый деликатесный цветок.
Я уже почти задремал, когда раздался короткий звон колокольчика на самом дальнем от меня длинном пруте. Я приподнялся и стал наблюдать за его кончиком, но ничего не происходило. Через минуту снова колокольчик звякнул и затих. Вероятно, рыба пыталась вытрусить кашу из кормушки. Сделав ещё пару попыток утолить свой голод, рыба ушла и снова наступила тишина, которую по праву нарушали только местные маленькие представители фауны.
Прошло ещё около двадцати минут, и я решил, что пора перебрасывать снасти. Меня стало тревожить, что спиннинги продолжали молчать, и я надеялся, что, освежив приманку, мне удастся привлечь к ней разленившуюся на жаре рыбу.
Действительно, когда я перебросил два спиннинга и уже насыпал гороховую кашу в третью кормушку, первый спиннинг зазвенел так громко, что я от неожиданности чуть не выронил её прямо в песок. Я подскочил к пруту и стал выматывать его, не снимая колокольчика. Мне не хотелось тратить драгоценное время, за которое рыба может успеть освободиться от крючка, на лишнее действие. Пока снасть медленно приближалась к берегу, бубенцы отчаянно гремели на всю округу. Звук этот был крайне раздражающим, но рисковать своим уловом из-за такого пустяка было бы глупо. Снасть шла тяжелее обычного, и это давало надежу, что моей устирке в скором времени не будет так одиноко в садке.
На этот раз мне попался небольшой подлещик, грамм на триста. Меня всегда интересовал вопрос, почему подрастающего леща называют подлещиком, а, например, молодую щуку подщукой не называют. Почему нет в природе подкарася, подокуня или подголавля? Мне хотелось понять причину разделения леща и подлеща, если, по сути, это одна и та же рыба, отличающаяся только возрастом. И причина таки нашлась. Оказывается, молодой лещ, то есть подлещик, имеет массу отличий в повадках от своего более зрелого собрата. Это связано с тем, что, в силу разницы в возрасте, эти рыбы имеют разные жизненные задачи. Подлещик всю свою энергию направляет на рост собственного тела, опасаясь быть проглоченным хищником, в то время как зрелый лещ думает о продолжении рода не имея врагов, кроме человека. В некоторых рыболовных справочниках отдельно указывается наиболее благоприятное время для ловли подлеща и леща. Так же для этих рыб отличается предпочтительная наживка. В кулинарии считается, что один лещ имеет значительно большую ценность, чем двенадцать подлещиков, но я с этим совершенно не согласен. Я предпочитаю мелкую рыбу. Просто её нужно уметь правильно приготовить.
К моему огорчению, больше поймать в этот день мне ничего не удалось. Спустя какое-то время я ещё раз перебросил все три фидера, но никаких результатов это не принесло. После заката я переоснастил все пять спиннингов на ловлю сома и, прежде чем укладываться спать, решил перекусить, когда вспомнил, что за весь день толком ничего не съел.
Костер решил не разводить, чтобы на свет не налетели комары. Вообще-то огонь и дым отпугивают насекомых, но я об этом почему-то не подумал. У меня были с собой прекрасные сочные круассаны. Я решил полакомиться ими, но они не могли заменить мне домашних бутербродов, которые Наташа всегда заранее готовила мне вечером перед рыбалкой. Эти кусочки хлеба с сыром и колбасой излучали любовь и заботу. Подумав об этом, я почувствовал, как меня снова охватывает бездонная тоска.
Закончив трапезу, я решил как можно скорее попытаться заснуть, пока воспоминания снова не стали пожирать меня изнутри. Я улегся в лодке, укрылся тёплой курткой и мгновенно уснул. Свежий воздух на меня действовал лучше любого снотворного.
Глава 4
Роковое решение
К одиннадцати часам вечера комары всё-таки меня нашли. Проснувшись от мерзкого жужжания этих маленьких кровопийц у меня над левым ухом, я залез в один из своих рюкзаков и нашел там спрей от комаров. Это был небольшой баллончик оранжевого цвета с жидкостью, отпугивающей этих гадких насекомых своим резким запахом.
Когда-то я видел в научно-популярной программе по телевизору сюжет о том, что было бы, если бы комары навсегда исчезли с Земли. Несмотря на то, что принято полагать, будто в мире всё взаимосвязано, и исчезновение одного вида может повлечь за собой целый ряд катастрофических изменений в природе, группа учёных, по-видимому, усомнившаяся в этом, пыталась выяснить, что же могло бы случиться непоправимого, если бы всех комаров на планете удалось уничтожить, и она сделала шокирующий вывод – ничего. Комары совершенно бесполезны, и этот факт делает их ещё более отвратительными созданиями. Раньше считалось, что комариные личинки, то есть мотыль, являются важнейшей частью рациона рыб, а сами комары не дают проголодаться лягушкам, но выяснилось, что без них легко прокормятся и те и другие. Ну надо же?!