Как нашей стране доставались Победы
Шрифт:
Ну, разве в Ленинграде или Москве можно так быстро подружиться с людьми?
Не прошло и десять дней пребывания на Камчатке, как Аркадий уговорил своих молодых сослуживцев совершить восхождение на вулкан – Авачинскую сопку высотой в 2741 метр, нависшей над Петропавловском-Камчатским.
Вот они все на вершине – отчаянные молодые офицеры и сержанты. Они и в самом деле хотели спуститься в кратер, но не было с собой ни веревок, ни тем более кислородных масок, а если честно, то и сил уже после восхождения не осталось.
Я вспоминаю, как мы – спортивные туристы восходили на Камчатские вулканы со специальным
А на Аваче глубина жерла около сотни метров, и стенки практически отвесные – это, действительно было бы серьезным испытанием для альпинистов-разрядников. А тут все-таки дилетанты собрались, хоть некоторые и щеголяли полученными уже за подобные восхождения разрядными значками.
В одном из писем на материк Аркадий так высказал свое впечатление о восхождении на Авачу:
«Именно таким представлял я себе вход в ад. Под нами зияла пропасть глубиной в несколько десятков, а может быть, в сотню метров. Стены пропасти и её плоское дно были серо-желтого цвета и казались такими безнадежно сухими, такими далекими от всякого намека на жизнь, что мне немедленно захотелось пить. Честное слово, здесь физически ощущалось полное отсутствие хотя бы молекулы воды. Из невидимых щелей и трещин в стенах и в дне кратера поднимались струи вонючих сернистых паров. Они в минуту заполняли кратер и заволакивали его противоположный край».
Полученным за это восхождение значком альпиниста Аркадий очень гордился и хранил всю жизнь в специальной коробочке среди прочих своих медалей.
Через пять лет Аркадий и Борис вместе напишут свою маленькую фантастическую повесть «Извне». Ее первая часть или глава, или первый рассказ в этой повести практически с документальной точностью описывает восхождение на Авачу.
Значительно позже бывшие сослуживцы Аркадия подтвердят: всё было именно так. Они узнают друзей в описанных персонажах. Аркадия вспомнят как хорошего и на тот момент молодого энергичного сослуживца. Сегодня, спустя столько лет, они отказываются верить, что Аркадий Натанович подбил их на эту авантюру, еще не зная, что такое восхождение на вулкан! А интерес был и спортивный, и познавательный. Ну, кто ещё там, на материке, сможет похвастаться, что заглядывал в кратер действующего вулкана? Аркадий Натанович заглядывал, и зрелище это потрясающее! Фантастическое!
Если бы молодой лейтенант Аркадий Стругацкий организовал восхождение на еще один вулкан – Мутновский, расположенный в семидесяти километрах южнее Петропавловска-Камчатского, то смог бы без особых треволнений оказаться в кольдере этого вулкана. Набрался бы впечатлений на два порядка интересней и написал бы фантастических романов на два десятка больше. Когда наша группа спортивных туристов спустилась в Мутновскую кольдеру, перед нами открылась картина преисподней. Мы перескакивали через кипящие бурлящие потоки по горячим камням. Из дыр-фумарол били фонтанами горячие струи серной кислоты. Вокруг были желтые нагромождения серы. А верхнее ущелье вулканного конуса было забито красными потоками застывшей магмы. Таким потрясающим был западный склон Мутновского. Восточный же склон был пробуравлен скважинами. Там строилась Мутновская геотермальная электростанция. Ныне, в XXI веке, она находится в строю действующих. Действительность и фантастика
Вот так родилось в пятидесятых годах прошлого века на Дальнем Востоке у Аркадия Стругацкого фантастическое писательское начало. Оно подстегивалось другими особенностями природы этого удивительного полуострова. Например, островом Шумшу. Или таким, о чем Аркадий Натанович написал своему брату Борису Натановичу:
«Здесь медведи бродят в полутора десятках километров от города, в изобилии растут грибы и ягоды, в речках, шириной в метр, водятся рыбы, не умещающиеся в них поперек; из утреннего тумана вырастают снежные вершины, неделями бушуют катаклизмические ливни, гигантские красные муравьи охотятся за кузнечиками».
Особенно хороши гигантские муравьи – ну чем не его фантастическая планета Пандора?!
А про медведей в письме, кстати, не преувеличение. Жившие в тех краях до войны рассказывали, что от Дома флота и старого здания облисполкома к судоремонтной верфи ходили по тропинкам над бухтой, через лес, и там реально можно было встретить медведей. Звери тропинок не признавали и перли напрямки к берегу, порыбачить. А что там могло измениться после войны? Разве что людей стало меньше – медведей столько же.
Лейтенанта Аркадия Натановича Стругацкого приписали к разведотделу штаба дивизии. По долгу службы он прочитывал на английском и на японском языках уйму документов, как правило, секретных, зарубежных. В них можно было почерпнуть много увлекательного. Изучал сообщения в открытой зарубежной печати. Среди них нужно было вылавливать сведения, представлявшие интерес для военной разведки.
Мне вспоминаются будни нашего ракетостроительного КБ «Южное». И у нас по рабочим надобностям приходилось изучать добытые за рубежом нашими советскими разведчиками документы и сообщения. На русский язык их переводили наши сотрудники из переводческого подразделения. Но все они были гуманитариями – выпускниками факультетов иностранных языков обычных университетов. Поэтому в технике были не бум-бум. Приходилось нам – технарям помогать им в совершенствовании их переводов.
Сам Аркадий должен был по долгу службы интересоваться иностранными разведками. Но руки различных иностранных спецслужб до Аркадия не доходили.
Диверсанты на Камчатке Аркадию не попадались. Нарушителями границы были разве лишь японские рыбаки. Вот с ними и доводилось Аркадию тренироваться в совершенствовании японского языка.
Но в ночь с 4 на 5 ноября 1952 года в 3 часа 55 минут события развернулись в иную сторону – почти шпионскую.
В эту ночь в Тихом океане, в ста пятидесяти километрах от берега на океанском дне случилось землетрясение около девяти баллов.
Около пяти утра первый вал цунами накрыл Камчатку и Курилы. Через 20 минут – второй вал, ещё более мощный. Следом – третий.
Пострадало восточное побережье Камчатки. Но максимальные разрушения пришлись на острова Шумшу и Парамушир.
За полтора года до этого землетруса на Камчатке была создана сейсмическая станция «Петропавловская». Но она была еще малоопытной. Предупредить население о цунами не смогло. Поэтому последствия разрушений были катастрофическими. Не только были разрушены поселки, рыбозаводы, погибли люди. Но и природа вскрыла на острове Шумшу большое количество японских военных сооружений.