Как ни крути – помрешь

Харрисон Ким

Трент промолчал, но вся его поза выражала вынужденное согласие, пока мы шаг за шагом шли через парковку. Он обернулся через плечо на Джонатана, показал, что тому следует остаться у машины, и я лицемерно улыбнулась недовольному верзиле, изобразив на прощание пальцами клыкастый воздушный поцелуй в стиле Эрики. Уже совсем стемнело, и ветер заметал мне снегом ноги – голые, если не считать нейлоновых чулок. И чего я не настояла на том, чтобы и пальто одолжить? Толку от этой шали. И еще она сиренью воняет, а сирень я терпеть не могу.

– Тебе не холодно? –

спросила я, видя, что Тренту тепло, как в июле.

– Нет, – ответил он, и я вспомнила, как Керн так же спокойно шла по снегу босиком.

– Наверное, эльфийское свойство, – буркнула я, и он усмехнулся.

– Ага, – ответил он, и я удивленно глянула на него, услышав из его уст подобное просторечие.

Глаза у него искрились весельем. Я посмотрела на манящий пандус.

– А я промерзла уже, – пробурчала я. – Нельзя ли чуть прибавить ходу?

Он ускорил шаг, но я все равно дрожала, когда мы добрались до входной двери. Трент предупредительно ее придержал, пропуская меня вперед. Отпустив его руку, я вошла, обхватывая себя за локти, чтобы согреться. Швейцару я коротко улыбнулась и в ответ получила непроницаемый взгляд стоика. Сбросив шаль, я двумя пальцами протянула ее гардеробщику, подумав, а не удастся ли мне ее здесь оставить – разумеется, чисто случайно.

– Мистер Каламак и миз Морган, – сказал Трент, не глянув на книгу записи гостей. – Нас ждут.

– Да, сэр. – Швейцар махнул кому-то, чтобы его сменили у дверей. – Сюда, пожалуйста.

Трент предложил мне руку. Я замялась, пытаясь прочесть что-нибудь по его лицу, но не прочла. Когда мои пальцы коснулись его кисти, я сделала сознательное усилие сохранить уровень линейной энергии, ощутив легкую тягу из моего ци.

– Уже лучше, – сказал он, оглядывая ищущим взглядом людный игровой зал. – Ваше умение растет на глазах, миз Морган.

– Заткнись, Трент, – ответила я, улыбаясь навстречу устремившимся к нам взглядам.

Рука Трента была теплой под моими пальцами, и чувствовала я себя принцессой. Шум вдруг затих, и когда разговоры возобновились, в них Зазвучало возбуждение, которое не могло быть связано только с игрой.

Было тепло, в воздухе стоял приятный аромат. Диск, висящий над центром зала, был спокоен, но я себе представила, что увидела бы, если бы потрудилась включить второе зрение: он бы пульсировал мерзкими черными и красными сполохами.

Я глянула на свое отражение – посмотреть, правильно ли ведут себя волосы, укрощенные проволокой и спреями стилиста. Еще я порадовалась, что фонарь у меня под глазом скрыт обычной косметикой. Потом посмотрела еще раз.

Черт побери! – подумала я, замедляя шаг.

Вид у нас с Трентом был фантастический – ничего удивительного, что на нас глядели. Он – аккуратен и любезен, да и я элегантна в этом чужом платье, с убранными с шеи волосами, связанными золотой проволокой. Оба мы держались уверенно, оба улыбались. Но как раз когда я подумала, что мы выглядим идеальной парой, до меня дошло, что хотя мы вместе, каждый из нас сам по себе. Сила каждого из нас не зависела от силы другого, и хотя это было само по себе неплохо, парой оно нас не делало. Мы просто стояли рядом и хорошо смотрелись.

– Что такое? – спросил Трент, пропуская меня вперед на лестницу. – Нет, ничего.

Подобрав разрезную юбку, насколько мне это удалось, я зашагала вслед за швейцаром по устланным ковром ступеням. Шум голосов играющих стал тише, превратился в фоновое гудение где-то на краю сознания. С проснувшейся радостью мне вдруг захотелось оказаться там, внизу, чувствуя, как колотится сердце, когда все ждут, затаив дыхание, что выпадет на костях.

– Я думал, они нас обыщут, – сказал тихо Трент, чтобы не слышал наш провожатый.

Я пожала плечами:

– Для чего? Видел ты этот большой диск на потолке? – Он оглянулся, и я добавила: – Это мощный поглотитель чар. Вроде того, что был у меня на наручниках, пока ты не сжег их к чертовой матери. Только действие этого распространяется на весь корабль.

– У вас есть с собой оружие? – спросил он, когда мы вышли на второй этаж.

– Есть, – ответила я сквозь зубы, улыбаясь. – Могу из него в кого-нибудь выстрелить, только подействует оно лишь тогда, когда подстреленный уйдет с корабля.

– Что тогда с него толку?

– Я никого не убиваю, Трент. Прими это как факт. Хотя для Ли я могла бы сделать исключение.

У него возникли желваки на скулах и тут же исчезли. Наш сопровождающий открыл узкую дверь и пригласил меня войти. Я шагнула и увидела Ли – он приятно удивился, оторвавшись от лежащих на столе бумаг. Я попыталась сохранить безразличное лицо: воспоминание о человеке, бьющемся в судорогах на улице под воздействием черных чар, направленных на меня, вызывало одновременно и гнев, и тошноту.

За спиной Ли стояла высокая женщина, наклонившаяся выдохнуть ему в шею. Длинноногая, стройная, одета в черный обтягивающий комбинезон, расклешенный внизу. Вырез ей чуть не до пупка доходил. Вамп, поняла я, когда она оценила мое ожерелье и улыбнулась, показав острые маленькие клыки. У меня защекотало шрам, и злость несколько ослабела. У Квена ни одного шанса бы не было.

Ли с радостными глазами встал и оправил смокинг. Буквально отпихнув с дороги вампиршу, он вышел из-за стола. Трент вошел, и глаза Ли оживились даже еще более.

– Трент, старина! – воскликнул он, устремляясь вперед с протянутыми руками. – Как жизнь?

Я шагнула назад, чтобы не мешать теплому дружескому рукопожатию. Ребята, вы меня разыгрываете.

– Здравствуй, Стэнли, – сказал Трент, и вот тут у меня все срослось в голове. Стэнли, а уменьшительное – Ли.

– Черт возьми! – Ли радостно стукнул Трента по спине. – Сколько ж мы уже не виделись? Лет десять?

Улыбка Трента чуть-чуть дрогнула. Его недовольство этим хлопком по спине выразилось лишь в едва заметном прищуре глаз, который тут же исчез.