Как обольстить вдову
Шрифт:
– Это было самое меньшее, что я могла сделать, – сказала Селия. – Полагаю, от меня тогда было мало толку. Мне не приходилось ухаживать за больными.
– Из вас вышла бы самая лучшая в мире сиделка. – Энтони не сводил с нее глаз и мечтательно улыбался. – Впрочем, мне не хотелось бы еще раз предстать перед вами в столь неприглядном виде. Это не самые благоприятные обстоятельства для возобновления нашего знакомства.
Селия сочувственно улыбнулась:
– Это верно. Но вы были так любезны и внимательны накануне вечером, когда лорд Юстон… Но что греха таить, мы с вами оба были не на высоте.
– Что касается
– Вам это кажется лишь потому, что вы не видели меня несколько лет, – усмехнулась Селия. – Еще несколько встреч – и вы станете считать меня такой же надоедливой, какой я была в детстве.
– Я никогда не считал вас надоедливой, – возразил Энтони.
Селия уже пожалела о сказанном.
– Да-да. Вы всегда были очень добры ко мне, чего не скажешь о Дэвиде! Я никогда этого не забуду. – Тут Селия заметила, что ее мать приближается к ним с грозным видом. – Мне надо идти. Доброго вам вечера, мистер Хэмилтон. – Селия поспешно присела в реверансе.
– И вам доброго вечера, леди Селия. – Он поклонился, и она поспешила наперерез матери, чтобы предупредить ее взрыв гнева своевременно преподнесенными объяснениями.
Энтони не посмел посмотреть ей вслед. Он знал, что ничего не выйдет хорошего из противостояния со вдовствующей герцогиней. Но когда он взял с принесенного слугой подноса бокал вина, его рука дрожала, а сердце продолжало биться учащенно после встречи с Селией.
Пригубив вино, Энтони думал о ней. Было очевидно, что Селия рада его видеть. И все это время она о нем беспокоилась. Смакуя вино, он наслаждался этой упоительной мыслью. Затем он осушил бокал.
Энтони был опытным игроком. Но ему катастрофически не везло. Он не видел способа, как выкрутиться, выбраться из полосы неудач. Падкие на скандалы газеты не оставляли без внимания ни одного его промаха, раздувая из мухи слона. Они даже приписывали ему чужие похождения. Ему прекрасно было известно, что при таком раскладе, раз ему не везет, лучший способ выпутаться – выйти из игры, откланяться. Как можно скорее. Возможно, следует годик переждать. Год – немалый срок. За это время он исправится, наведет порядок в своей жизни, прежде чем искушать судьбу.
Но… Селия сейчас танцует с другим мужчиной. Это лорд Эндрю Бертрам, единственный сын и наследник графа Лансборо. Ну вот, еще один красивый и респектабельный молодой человек – такой же, как Юстон. Энтони прищурившись, наблюдал за тем, как они кружились в танце – Бертрам и Селия.
«Нет, целый год – слишком долго», – подумал Энтони.
Хотя маловероятно, что Бертрам задумывается о женитьбе – он на год моложе Энтони и известен своим веселым нравом и беспечностью. Но вне всяких сомнений, есть много других. Если Энтони хочет попытать счастья, ему нельзя медлить.
Он снова увидел, как Селия улыбается Бертраму, и сердце замерло у него в груди. Энтони не мог не улыбаться, глядя на ее сияющее лицо, на то, как она весела и полна жизни. Пусть в руках у него плохая карта и нет козырей – он полон желания выиграть. Он не может сейчас выйти из игры. Хотя это было бы разумным с точки зрения логики. Но иногда игра стоит свеч.
В течение двух недель он все обдумывал. Обстоятельства, казалось, складывались против него – леди Ховард сначала отказывалась принять назад свои деньги – даже когда Энтони был вынужден пригрозить ей, что все расскажет ее мужу. Она вела себя как настоящая истеричка, бросалась ему на шею и расстегивала платье до пояса. Он опасался, что, вложив свои деньги в его дело, леди Ховард ожидала получить отдачу в той форме, в которой Энтони и не думал даме ее предлагать. Когда вид ее обнаженных грудей не возымел должного эффекта, леди Ховард стала преследовать Энтони и ездила за ним по городу. Она подходила к нему в общественных местах и угрожала в любой момент устроить сцену. Чтобы не встречаться с леди Ховард, Энтони пришлось четыре вечера подряд нигде не показываться, что лишало его возможности увидеть Селию.
Может ли Селия питать к нему хоть какие-то чувства, то и дело спрашивал себя Энтони. Вряд ли. Энтони ломал над этим вопросом голову, сидя в полумраке прокуренной комнаты для игры в карты и тщетно пытаясь сосредоточиться на игре. Энтони играл с людьми из самых широких слоев общества, однако понимал, что, по мнению окружающих, он в каком-то отношении хуже всех остальных. Некоторое время воздерживался от игр, пытаясь вести новую для себя, правильную жизнь человека с высокими моральными устоями. Но затем пришел счет от портного, и ему пришлось вернуться за карточный стол. Даже в его стесненных обстоятельствах единственное, на чем он не мог экономить, – это на одежде. Если он начнет одеваться по средствам, люди перестанут давать ему деньги, и тогда он пойдет ко дну.
Но Энтони по-прежнему думал о Селии. О шестерых детях и целом выводке щенков и собак.
В конце концов Энтони решил, что ключом к решению будет получение согласия герцога Эксетера. Он никогда до этого не спрашивал разрешения, чтобы начать ухаживать за дамой, – и вот судьба распорядилась так, что ему придется испрашивать согласие у строгого и непреклонного герцога Эксетера. Однако одобрение старшего брата Селии и ее опекуна было жизненно важным, поскольку, получив его, Энтони сделал бы большой рывок вперед на пути завоевания доверия и одобрения – если не благословения – вдовствующей герцогини. Чтобы убедить герцога, Энтони решил пойти на полную и безоговорочную капитуляцию. Он раскается во всех своих грехах, признается в своих чувствах и торжественно поклянется исправиться. Энтони надеялся, что эта тактика возымеет действие.
Энтони удалось добыть приглашение на ежегодный бал у Роксбури. Он знал, что Эксетер и лорд Роксбури были единомышленниками в парламенте и даже дружили, если так можно было сказать о графе Эксетере. Собираясь на бал, Энтони с особой тщательностью выбирал костюм.
Прошел уже целый час, а Эксетера нигде не было видно. Ни его самого, ни его супруги, ни вдовствующей герцогини, ни самой Селии. Наконец возле комнаты для игры в карты Энтони заметил брата Селии, своего старого приятеля Дэвида Риса.
– Эксетер здесь? – приосанившись, спросил Энтони, сгорая от нетерпения.
– Должен быть здесь, – ответил Дэвид Рис. – Хотя сюда он не зайдет.
– Это верно. – Энтони бросил взгляд в комнату для игры в карты, по привычке прикидывая способности каждого игрока, после чего с решительным видом направился в бальный зал.
Всем было известно, что Эксетер не одобряет азартные игры, и Энтони отдавал себе отчет в том, что его репутация в этом отношении повредит делу. Он рассчитывал, что герцог примет его объяснения.