Как организовали «внезапное» нападение 22 июня 1941. Заговор Сталина. Причины и следствия
Шрифт:
Подхлестывание темпов индустриализации имело теневую сторону, которую не хотят принимать во внимание сторонники Сталина. Когда появилась возможность проверить реальные достижения, то выяснилось следующее: плановые задания первой пятилетки (1928–1933) в действительности были выполнены в среднем на 60 процентов, второй пятилетки (1933–1937) – на 70 процентов. Вот некоторые цифры. В 1932 году вместо запланированных 10 миллионов тонн чугуна выплавлено 6 миллионов тонн. То же соотношение со сталью – 10 миллионов тонн плана и 6 миллионов тонн на деле. Угля добыто 64 миллиона тонн вместо намеченных 75 миллионов. И так далее. За этим «невыполнением» кроется огромный перерасход средств, замороженных в стройках и оборудовании. Убытки покрывались за счет народа. Чтобы замаскировать неувязки, первую пятилетку объявили выполненной досрочно. Позже Сталин признал ее невыполнение, но причиной назвал сложную международную обстановку. Непрестанно сложная обстановка в мире на многие десятилетия стала основным оправданием советской пропаганды
Ради индустриализации Сталин возродил архаику, создав систему, восходящую к временам шумеров и древних египтян, империям инков и ацтеков. К. Маркс назвал ее «азиатским способом производства», антрополог К. Поланьи – редистрибутивным хозяйственным механизмом («редистрибуция» – от латинского «перераспределять»).
Редистрибуция – это внеэкономическое, принудительное изъятие государством прибавочного продукта, произведенного населением, с последующим распределением ресурсов в соответствии с целями верховной власти. В таком обществе преобладает неэквивалентный обмен, потому что заработная плата и цены назначаются сверху, исходя из возможностей государства. Правитель своей властью может назначить высокое жалованье одним и низкую зарплату другим группам работников. Цены определяются не в соответствии с законом спроса и предложения, а исходя из «целесообразности». Именно такая практика привела к укорению знаменитого советского дефицита. Он в значительной мере был явлением искусственным, вызванным политикой занижения цен. «Удешевленные» таким способом товары исчезали из открытой продажи и реализовывались «из-под прилавка».
Создание редистрибутивного хозяйственного механизма влечет за собой формирование строго иерархического бюрократического аппарата и сильных репрессивных органов принуждения. Без этого заставить людей регулярно отдавать «излишки» затруднительно. И первое (новый хозяйственный механизм), и второе (бюрократия), и третье (репрессивные органы) успешно были созданы или многократно усилены Сталиным в течение 10 лет – с 1928 по 1938 год. Эта система смогла (пусть и с огромными издержками) выиграть Вторую мировую войну и тем завоевала себе популярность в определенных умах. Она и впрямь эффективна, недаром система редистрибуции на планете просуществовала несколько тысячелетий, но только в том случае, если не принимать во внимание огромные накладные расходы в виде человеческих жизней и неприемлемость в таком обществе политических свобод. Классическим примером существующего ныне общества с редистрибутивным хозяйственным механизмом является Северная Корея. Недаром к ней благоволят современные сталинисты. Это и есть «азиатская» цивилизационная матрица, по законам которой живет государство. Оно всеми способами (репрессивными, воспитательно-пропагандистскими) закрепляет в народе традиции «восточного» менталитета. Правда, отказ от сталинизма и маоизма сразу после смерти создателей редистрибутивного хозяйственного механизма показал, что ХХ век в целом неблагоприятное время для «азиатской» цивилизационной матрицы. Вопрос – надолго ли?
Итак, вместо провозглашаемого свободного от эксплуатации социалистического общества появилось государство, похожее на те, что были в древности с поправкой на современную технику. Там тоже не было частной собственности на средства производства, земля принадлежала государству, общины походили на сталинские колхозы. Излишки урожая сдавались земледельцами в государственные амбары и затем распределялись среди населения. Размеры излишков и нормы распределения определялись управленческой кастой. Это позволяло иметь сильное государство, сильную армию и сохранять относительное социальное равенство, под которым подразумевалась бедность 98 процентов населения при достатке «номенклатуры», пекущейся о народе и государстве. Любопытствующие могут прочитать монографию Е. Старикова «Общество-казарма от фараонов до наших дней», где подробно разобрана тема подобия древнего «коллективного рабства» и сталинского социализма. Об этом же ранее написал книгу М. Шафаревич «Социализм как явление мировой истории». А вообще-то перекличка эпох была столь очевидна, что на эту тему откликнулось много ученых и публицистов. Самыми первыми, пожалуй, были Маркс и Энгельс, предсказавшие в «Манифесте коммунистической партии» возможность появления «казарменного коммунизма».
При Сталине обозначилась проблема «власть-собственность», когда производительная собственность номинально является общенародной, а фактически ею бесконтрольно распоряжается управленческая каста. Так называемая «приватизация» 1990-х годов явилась доведением этого факта до логического конца: номинальная собственность народа стала реальной собственностью узкого круга лиц – так называемых олигархов. Поэтому можно обоснованно утверждать, что сталинская система управления явилась предтечей олигархического капитализма. Дуб вырастает из желудя, и не важно, что желудь не похож на дуб.
Возрождение, казалось бы, отживших политико-экономических отношений в науке называется «инволюция» (возврат назад), что заставляет задуматься о возможных вариантах смутного грядущего. Сталин (равно как и Гитлер) доказал, что при определенных условиях возможно все, в том числе такая инволюция, о которой догадывались лишь самые проницательные умы, да и то в самом общем виде. Причем реинкарнация «азиатского способа производства» произошла
Причина такого варианта кроется в нынешней инволюции – превращении России в сырьевой придаток мировой экономики и постепенной деиндустриализации, а также в замене коренного населения иммигрантами, что означает на деле исламизацию страны. Это та сила, которая лучше всего приспособлена к конфронтации с Западом. Так что мечта евразийцев (Л. Гумилева и др.) о симбиозе Азии и России в будущем во имя создания «самобытной» евразийской цивилизации вполне осуществима. И тогда наилучшей политико-экономической системой может стать обновленный сталинизм – редистрибуция в экономике, спаянное одной властью и одной идеей общество во главе с сакральным вождем. Такая империя может задать жару и Западу, но ценой станет откат в политическое средневековье.
Политическая система
При Сталине обвиняли в бонапартизме Троцкого и Тухачевского, но «императорскую» власть сосредоточил в своих руках почему-то обвинитель. Не было ли это тактикой Сталина: обвинять других в целях, которых он хотел достичь сам?
Вместо культа Троцкого и других вождей партии он воздвиг партийную церковь имени самого себя. Отныне и до его смерти все успехи связывались с именем Сталина, а провалы – с «врагами». Оно и понятно: папа римский не может быть грешен, равно как и глава партии – оба наделены сакральной властью. Расшифровку «культа личности» дал правитель «социалистической» Кореи Ким Чен Ир: «Бессмертная общественно-политическая жизнь дается каждому человеку в том случае, когда он через парторганизацию вступает в идейно-организационное единение с вождем – центром общественно-политического организма» [111] . Ничего не скажешь, честно и четко сформулировано. В таком обществе и вправду секса может не быть, хватает идеологического оргазма.
111
Стариков Е.Н. Общество-казарма от фараонов до наших дней. М., 1996. С. 129.
Секрет долгого властвования в «восточном» (традиционном) обществе прост: либо ты полностью контролируешь власть, либо тебя свергают. Этим оно кардинально отличается от демократического, где потеря власти одних и приход других лиц – естественный порядок вещей. Сталин сделал потерю власти катастрофой для теряющих, ибо это влекло за собой потерю не только социального статуса, но и самой жизни. Ты – все, пока во власти, ты – никто, когда ее теряешь. В сталинскую когорту можно было попасть, но выйти оттуда, например на пенсию, уже было невозможно. Либо ты должен умереть сам естественной смертью, либо от пули в энкавэдэшном подвале. Пришлось искать третий вариант – помочь умереть самому Сталину. И ситуация кардинально изменилась: репрессии прекратились, а Молотов, Маленков, Каганович и Хрущев, несмотря на политическое поражение, спокойно ушли на пенсию и прожили еще долго на своих дачах в кругу семьи.
Одно время в ходу были статьи с вопросом: «Что было бы, если б победил Троцкий?» Авторы не поняли, что Троцкий как раз и победил! Хотя только во внутренней политике, но победил! Правда, в виде пропагандистского образа. Отличие реального Троцкого от Сталина было фундаментальным. Троцкий был «европейцем», а Сталин – «азиатом». Не в географическом, а в смысле использования вида цивилизационной матрицы и общественного генотипа. Троцкий признавал необходимость развития демократии и гражданских свобод хотя бы в рамках партии, Сталину они были не нужны вообще. Его влекла «восточная» политическая система с четкой иерархической вертикалью: правитель – подданные. Из всех политических режимов его устроил только один – самодержавие и жесткий контроль государства над всеми проявлениями жизни подданных. А из экономических – хозяйственная редистрибуция. Ему в сто раз был ближе и понятнее Иван Грозный, чем Карл Маркс. Он и следовал Ивану IV, когда встал вопрос о том, что делать с «европейской» цивилизационной матрицей. Задавить! Для этого сделал своей опорой госбезопасность, превращенную в орган опричнины. И новые опричники принялись истреблять крамолу и «врагов» государства, то есть врагов правителя и выбранной им системы правления. Разница была лишь в том, что Иван Грозный по завершении поставленной задачи истребил руководителей опричников, а саму опричнину упразднил. Сталин тоже регулярно уничтожал кадры своих опричников (сначала Ягоду с сотоварищами, затем Ежова с компанией, потом Абакумова), но распускать свой подручный репрессивный аппарат не собирался, хотя все цели, казалось, были достигнуты. Это, похоже, и погубило его. Партийная верхушка стала бояться, что репрессиям не будет конца, и избавилась от зарвавшегося диктатора. После чего опричную систему (ГУЛАГ, шарашки, требование к чекистам без конца искать заговоры и пр.) ликвидировали.