Как перед Богом
Шрифт:
Через полтора месяца после двух операций я отправился из Берлина в Кассель на реабилитацию. И пробыл в Касселе еще месяц. Там недоброжелательное отношение (уже другой "сестры милосердия") оказалось еще более откровенным. Наслушался я там от нее возмущений и истерик, и особенно отказов подходить, когда возникали сложности с катетером. Дошло до того, что однажды русско-язычный доктор предложил мне: "Давайте скажу главному врачу кто Вы!" Я говорю: "Зачем? А вдруг он отнесется ко мне еще хуже, чем она, узнав, что я — член российского парламента. Пусть уж лучше лечат, как всех…"
Короче, если со мной что-то произойдет, и я буду в сознательном состоянии, я больше ни в какую Германию или Америку, или еще куда лечиться… ни за что и никогда не поеду!
Сама западная организация больничного процесса своей бесчеловечностью приводила меня в шок. Ну как можно было поставить унитаз в реанимационной комнате на двух человек? Когда два немца одновременно находятся в такой (размером с два железнодорожных купе) реанимации, один другому еще может сказать "не храпи" или "отвернись, пока буду справлять нужду". Но каково такому "немому" больному, каким был я? Мне ведь не разрешали даже шевелиться из-за осложнившегося состояния легких, а сосед-немец в это время крутил на полную громкость транзистор и после раздражающе всю ночь храпел. И потом звучно и удушливо опорожнялся. И все это прямо перед моим лицом, прямо перед моим носом… А крики возмущения медсестры, когда я пытался возражать, чтобы не открывали окно над моей кроватью? Двадцатиградусный мороз добивал мои легкие. Какая же она после этого медсестра? Она же отъявленная хулиганка! Как я там выжил — не знаю?! Уезжая, я написал главврачу, что такие люди не имеют права носить белые халаты и работать в медицинских учреждениях. Но, думаю, главврач ее лишь пожурил, а она, скорее всего, сказала в ответ, что ненавидит этих русских и ничего поделать с собою не может…
Что говорить о младшем медперсонале, если ведущие врачи относятся к больным, что называется, спустя рукава?! Так хирург-профессор, переправляя меня в Кассель, не поставил мне на такой дальний путь катетер, и уже через двадцать минут отделение мочи пошло в почки. Начались совершенно жуткие боли. Еще немного и я, наверное, бы, скончался от болевого шока прежде, чем отравился отходами собственного организма. Эта ошибка или забывчивость Альтхауса могла стоить мне жизни так же, как легкомысленное назначение мне процедуры эхокардиографии стало причиной тяжелейшей повторной операции под общим наркозом.
Немцы в таких случаях наверняка подали бы в суд и отсудили бы огромные деньги за нанесенный здоровью ущерб, способствующий явному укорачиванию жизни. Я же промолчал, благодарный уже за то, что Альтхаус сделал удивительную операцию, вернувшую меня к полноценной жизни.
Тешу себя мыслью: "А может быть это только меня лечили так безобразно, действуя по принципу: главное — сделать основное, а остальное как-нибудь и само сложится?!" Хорошо, если так!
…Когда уже никто не думал, что я смогу петь, я вдруг запел. Произошло это так. Юрий Михайлович, поздравляя женщин с Днем 8 Марта, позвонил мне и говорит: "Иосиф, мы сейчас на встрече с женщинами Москвы. Отмечаем их праздник. Скажи что-нибудь нашим дорогим женщинам!" Я говорю: "Юрий Михайлович, а можно я ничего говорить не буду? Можно, я лучше спою?" Лужков: "Что? Споешь? Ну, давай!" И я запел: "Благословляя на праведный бой, женщина мужеству нас научила. И если на свете есть все-таки Бог, Бог — это женщина, а не мужчина!" Благодаря тому, что была включена громкая связь, раздались аплодисменты. И Лужков сказал: "Ну, слава тебе, Господи! Раз ты поешь, значит, с тобой все в порядке".
К сожалению, выздоровление мое оказалось кажущимся. После этого была поездка в Кассель со всеми своими осложнениями. Опять было подозрение на эмболию легких. И опять была реанимация, в которой я думал: скорее умру, чем выживу, задыхаясь от испражнений соседа по палате. Однако организм выдержал. И ко мне снова вернулся голос. И снова стало приятно быть Кобзоном
Я ПРИСЯГИ НЕ МЕНЯЮ
…Идет война с моей Родиной. Идет война Запада с СССР. Сколько сразу выявилось предателей! И… заведенных в заблуждение. Давали присягу служить Советскому Союзу, а теперь вольно или невольно служат совсем другой стране, возрадовавшись или смирившись, служат тому, что, на первый взгляд, невидимые захватчики оставили от СССР. Жизнь им судья!
Я — не предатель. Слов просто так не даю. И от слов своих не отказываюсь никогда. Поэтому присяги не меняю. Присяга ведь дается раз в жизни… Рано или поздно эти взгляды должны были проявиться и в отношениях с Кобзоном.
…Случилось, что договорились мы ехать с "Эшелоном Победы" в Брестскую крепость, в Белоруссию, которая теперь, как и Россия, — так называемое, с легкой руки предателей, "независимое государство". (Что, впрочем, противоречит интересам всех советских народов!) Начали оформлять проездные документы. Когда дошло до указания в билетах данных моего советского паспорта, дело зашло в тупик. Мой советский паспорт объявили недействительным. И моя поездка стала невозможной. Во всяком случае — с точки зрения навязанных теперь незаконных законов. "Что ж, — сказал я помощникам выдающегося певца, — я не буду своим присутствием в делегации Кобзона создавать ему проблемы…" Однако люди из московского руководства решили пойти навстречу моим принципам. Быть может, в связи с беспрецедентным празднованием 60-летия Победы великого советского народа над немецко-фашистскими захватчиками?!
Так 4 мая 2005 года оказался я на Белорусском вокзале. Не обнаружив Кобзона в купе, в котором он должен был ехать, звоню: "Иосиф Давыдович, как договаривались, еду на "Эшелоне Победы" в Белоруссию, а вас — нет…"
– Николай, я решил завтра догнать "Эшелон" в Бресте… на самолете. Но постойте! Мне сказали, что вы не едете, потому что не хотите менять советский паспорт на российский. Вы же интеллигентный человек и искусственно делаете себя "невыездным". Я не понимаю этого. В чем дело?
– Поскольку все решилось положительно, не буду занимать ваш телефон, но, если вам это интересно, при первом удобном случае все объясню.
– Мне это не просто интересно. Мне это удивительно…
На том и порешили. И вот теперь здесь коротко даю объяснение.
…В наши дни идет тщательно спланированная невидимая ползучая война против СССР — война за пересмотр итогов. Второй мировой войны.
Евреи особенно знают, что это была за война…
То, чего Запад в лице Гитлера не смог сделать (согласно плану "Барбаросса") силой, "молниеносно", делается в наши дни через "агентов влияния" постепенно.
И вот, спустя 15 лет после Перестройки, войска НАТО, как и предупреждали ответственные политики, оккупируют СССР. Но СССР не распался! Идет его ползучая оккупация путем установления прозападных режимов вопреки воле всех советских народов сохранить Советский Союз. Кстати, выраженной подавляющим большинством на референдуме.
Обратите внимание! Никто не говорил о распаде СССР, когда Гитлер в открытую захватил Прибалтику (как сейчас — НАТО) и Украину с Молдавией (как сейчас — Запад). Почему же уверяют, что ныне имеет место распад СССР, в то время как происходит его уже фактический захват силами НАТО?! Ведь именно войска США и НАТО теперь хозяйничают или начинают хозяйничать на бывших советских базах и аэродромах в Прибалтике и на Украине, в Грузии и Узбекистане, в Азербайджане и Молдавии, распространяя эпидемию раскола советских народов в виде вновь изобретенной многоголовой гидры всюду ползающей змеи под сатанинским названием ГУУАМ. Сравните захваченные теперь территории СССР с тем, что планировали захватить Гитлер, США, Великобритания, Япония и Италия еще в 38–39 годах XX века, и вы убедитесь, что пересмотр итогов. Второй мировой войны в самом разгаре!
Наша задача — остановить захватчиков (кстати, ставших уже видимыми!) и восстановить страну в границах 1945 года! В связи с этим России и Белоруссии следовало бы объединиться в Союз безотлагательно!
Перестройка в СССР — была Перестройкой Запада в СССР… и не только силами "агентов влияния", внедренных в советское руководство с целью пересмотра итогов. Второй мировой войны, но и путем развала Варшавского Договора, потом развала Советского Союза (в первую очередь естественного союза России, Украины и Белоруссии) и, наконец, развала самой России. Вот главный итог Перестройки с точки зрения интересов НАТО и, прежде всего, США. Западу мешал не столько общественный строй в Советской России, сколько сама Россия в границах до 1917 года