Как поступить в американский университет и обучаться в нём бесплатно
Шрифт:
И только после этого идеологического пассажа о неграх-рабах и несчастных эскимосах, прозябающих в резервациях, «Политиздат» сообщает нам, что столица Штатов – город Вашингтон, и государственный язык там – английский. О, мифотворчество советской эпохи! (Это я не про Вашингтон и английский язык, а насчёт негров, индейцев, эскимосов и прочих испано-говорящих.)
Вот вам другая история, которую мне рассказала Юля – та самая Юля-бывшая-москвичка, которая со своей подружкой-китаянкой поселила меня в отеле «Crowne Plaza». Может, это правда случилось с ней, а может, это анекдот, гуляющий в эмигрантских кругах, среди евреев, уехавших в Штаты из СССР – истину мне установить не удалось. Но по словам Юли дело было так. Она, учёная и симпатичная молодая дама, подала вместе с мужем заявление на выезд в Штаты и в урочный час явилась
Соль этой мрачной шутки заключается в том, что оная негритянка могла бы до самой могилы не работать и сидеть на иждивении государства, а если б она пожелала поступить в аспирантуру, то вы, мой дорогой читатель, конкуренции бы ей не составили. У вас масса талантов и ума палата, зато она – негритянка. Причём без мужа, без ноги и с пятью детьми.
Иными словами это называется так: белая Америка отдаёт чернокожим свой Великий Исторический Долг, кается в былых грехах, смывает проклятое рабовладельческое прошлое, пропускает негров вперёд – да ещё с поклоном. И негры – те, кому угодно – проходят вперёд и пользуются всеми льготами и привилегиями; а кому не угодно – сидят на пособии, бунтуют и напоминают о том, что их трудами и кровью создана прекрасная богатая Америка. Примерно так выглядит расовая проблема в изложении наших российских эмигрантов, и я не берусь судить, что здесь правда, а что – домыслы. Лично я делю людей не по цвету кожи и форме носа, а по наличию или отсутствию интеллекта и по душевным их качествам – доброте или жестокости, мудрой сдержанности или оголтелому фанатизму, трудолюбию или лени, стремлению помочь ближнему своему или пнуть его сапогом под копчик. Вы, возможно, согласны с этим моим мнением, но не думайте, что оно автоматически разделяется всеми угнетёнными неграми, эскимосами и так называемыми «испано-говорящими». У многих из них свой счёт к «белым» – а вы, к сожалению, белый, а не многодетная чернокожая мать без одной ноги.
Итак, ещё раз подчеркну, что характерной чертой американской внутренней политики является предоставление неграм преимуществ и льгот. Например, в любых конкурсах – на государственные должности, при приёме на работу и учёбу – при прочих равных побеждает негр. И если возникнет хоть малейшее подозрение, что ему отказали в работе или в чём-то ещё по расовому признаку, он может подать в суд и раздеть обидчика догола. И потому не удивляйтесь, когда заметите, как много негров среди государственных служащих, в полиции и среди чиновников, занимающихся, скажем, социальными проблемами.
Государство – за негров; таков официоз. А как обстоят дела в реальности?
Тут я вернусь в нашу страну, к советским временам, когда в братской семье наших народов никакой национальной дискриминации – или, упаси Боже, геноцида – не существовало. Разумеется, лишь на бумаге, а на самом деле русскоговорящих инородцев «держали и не пущали». И от того полу-инородцы, коим посчастливилось обзавестись, например, русской мамой, становились русскими и тщательно скрывали, кто их папа или дедушка, дабы попасть на работу в «почтовый ящик», и вспоминали о папе и дедушке лишь в тот момент, когда тяга к «почтовым ящикам» сменялась тягой к заокеанским краям. И если такое «подпольное вливание» в славянские народы полу-армян, полу-евреев, полу-татар не геноцид, то я не знаю, что ещё называется геноцидом.
Функцию «держать и не пущать» исполняли, разумеется, партийные работники и администрация предприятий, но я не буду предаваться личным воспоминаниям на сей счёт. Отмечу только некий забавный момент: несмотря на жёсткость этой негласной, но всесильной политики сдерживания и затаптывания, почти у каждого проводившего её начальника имелись «свои доверенные инородцы». Например, «свои евреи», которых можно было продвигать по службе и даже посылать за рубеж, чтобы все видели: наше советское искусство и наша советская наука воистину
Я привёл этот пассаж лишь с той целью, чтобы отметить некие аналогии между положением негров в США и евреев в бывшем СССР. Тут, разумеется, многое не совпадает: во-первых, негров тридцать миллионов, а не три; во-вторых, они не могут ассимилироваться в среде англосаксов и не стремятся к этому; в-третьих, они вовсе не запуганы, как евреи в Советском Союзе, и хранят свою национальную гордость; в-четвёртых, правительство США – без всяких дураков – держит их сторону. Но многие рядовые американцы, чуждые советского лицемерия («свои» евреи и просто евреи!) делят негров на хороших и плохих – и это деление в полной мере восприняли эмигранты из России.
«В Вашингтоне половина населения – негры, – говорили мне, – но это хорошие негры: они работают, а не сидят у страны на шее, не пьют, не колются, не хулиганят. А в Нью-Йорке много плохих негров, бездельников и преступников. Мы, налогоплательщики, их кормим. Так хоть бы они нас не трогали! Но как бы не так: попробуй, загляни в Гарлем!»
Хороший негр – это тот негр, который работает и преуспевает. Он, весьма вероятно, уважаемый врач, адвокат или учитель; он живёт рядом с вами, в районе, который считается «белым»; его дети играют с вашими детьми и ходят в ту же школу; он – стопроцентный американец, и соседи просто не замечают цвета его кожи; и с такими неграми, полностью интегрированными американским обществом, в Штатах нет проблем. Плохой негр плох не потому, что он чёрный, а потому, что не желает работать и склонен к нарушению спокойствия, насилию и противозаконным поступкам. Цвет кожи особого значения не имеет, но является как бы лакмусовой бумажкой, свидетельством подобных склонностей – как женский наряд на мужчине-гомосексуалисте.
Приглядитесь к американским фильмам, в первую очередь – к полицейским боевикам. Почти всюду присутствует хороший негр, полицейский сержант, а то и капитан, неустрашимый страж закона и справедливости; и почти всюду есть плохой негр, делец наркобизнеса, люмпен или мафиози. А рядом с ними действуют другие персонажи, белые, прокуроры и детективы – с одной стороны, и преступники – с другой. При всей незатейливости подобных сюжетов, картины тщательно подчёркивают одну – и совершенно справедливую мысль: есть хорошие парни и есть плохие парни, и неважно, кто из них чернокожий, а кто белокожий. Гораздо существенней разделение на «чёрных» и «белых» в сфере морали, нравственности, душевных качеств и склонностей, образа жизни и так далее.
И так далее, и тому подобное; но – тем не менее...
Видел я много фильмов с хорошими неграми, но не попадались мне картины, в которых негритянский юноша сочетался бы счастливым браком с белой девушкой – или наоборот, белый женился бы на негритянке. Я не знаю, насколько такая идея популярна в Штатах, и как реагировало бы американское общество на евгенический план перемешивания рас. Вполне возможно, как на катастрофу. Вернёмся к началу этого раздела и вспомним, что в 1988 году из 244 миллионов населения 29 млн. были неграми (в той или иной степени), а 17 млн. относились к латинос; значит, белых было около двухсот миллионов – всего в четыре раза больше, чем «цветных». Теперь представим себе такую фантастическую гипотезу, что в с я «цветная» молодёжь, юноши и девушки, сочетаются браком с белыми и в каждой семье появляется пара ребятишек; тогда через сорок-пятьдесят лет Штаты наполовину будут страной негров, латинос, метисов и мулатов. Я-то не возражаю против внуков с шоколадной кожей, но вот что думают по сему поводу белые американцы?
В беседах с ними я подобных щекотливых тем не затрагивал, но стремился потолковать о корнях, о том, кто из какого штата и кого числит в своих предках. Иногда говорили – с явной гордостью – о капле индейской крови, и гордость эта была понятна: индейская кровь как бы освящает право на владение землями и водами Америки и может цениться столь же высоко, как происхождение от первопоселенцев. Но ни один из моих собеседников не похвастал, что в жилах его есть негритянская кровь. Возможно, тут срабатывают всё те же штампы: чернокожие – бывшие рабы, а индейцы – представители диких, гордых и свободолюбивых племён. Но ведь точно такими же были и негры с Золотого Берега, пока их не привезли в Джорджию, Флориду и Алабаму!