Как правильно ошибаться. Большая книга мануалов
Шрифт:
Так почему же чужие супруги неприкаянного вида по-прежнему вызывают не только хватательно-трахательный рефлекс, но и вот это яростное романтическое желание украсть чужую скотину из стойла и поселить в своих подушках навсегда? Лишь потому, что она теоретически помещается у них в доме (особенно если вывести оттуда свою козу)? Но неужели всего взрослого опыта не хватает, чтобы запомнить:
– > возможность что-то куда-то засунуть – недостаточный повод, чтобы это туда засовывать;
– > если нельзя, но очень хочется, то нельзя или украдкой;
– > тот, кто хочет серьёзных отношений, не берёт чужое;
– > женатый любовник(ца) – лжец по определению;
– > на территории адюльтера,
Честное слово, выкупить проститутку из борделя надёжней и здоровей, чем пытаться свести с соседского двора какого-нибудь очень хорошего и не очень счастливого слона.
«Предлагаю переодеться дятлами»
Око Саурона во «Властелине колец» всегда напоминало мне женский половой орган. Наверное, снижение образа вызвано тем, что фильм я смотрела раз двадцать и всё в переводе Гоблина, – выносить пафос оригинала у меня силы слабые. И потому пылающая щель, зыркающая в поисках кольца, вызвала исключительно низовые ассоциации с матримониально озабоченной дамой, непрерывно сканирующей и контролирующей пространство, – не несёт ли ей кто жениться.
Это было лирическое отступление в мою пользу. А теперь будет нежно и понятно.
Однажды я писала для какого-то журнальчика колонку о растлевающем влиянии мобильных телефонов на женскую психику прежде всего.
Они, видите ли, порождают гигантскую иллюзию, что можно контролировать ситуацию. Мой мужчина уехал, позвоню ему семь раз и решу, что всё в порядке. При этом отключается атавистическое чутьё, которое подсказывает, что на самом деле никто ничего не гарантирует: человек повесил трубку и немедленно попал под лошадь или на него из-за угла напрыгнула любовь всей жизни с горящим оком Саурона наперевес. Никто не может пообещать нам, что, если пять минут назад всё было в порядке, ситуация сохранится на следующие пять минут, час или сутки.
А еще мы утрачиваем способность ждать. Раньше-то, бывало, уедет такой в командировку, протрясется три дня в поезде, потом пришлёт телеграмму – доехал. Через неделю опять добредёт до почты и позвонит – жив. А которые геологи, тех месяцами ждали без вестей и ропота. В этом было какое-то смирение, с одной стороны, и освобождение – с другой. Звонит – не звонит, вернётся – не вернётся, а жить надо. Великий навык ждать по-человечески, отличающий женщину от хищника, – не сидя в засаде, но продолжая жить.
Зато мы избавились от напрасной надежды, что «если не звонит – необязательно не хочет». Глупо думать, что у человека «просто нет возможности» с вами связаться, когда под рукой мобилка, электронная почта, скайп и три аккаунта в соцсетях. Захотел бы, нашёл способ (пока живой).
И ещё маленькая потеря – неопределённость романтического свидания. Вот это вот под фонарём: придёт/не придёт, «давайте в четверг в шесть на углу» и «ах, я там была, но перепутала улицы». До чего же это было чертовски мило. А теперь я даже не знаю, как нужно извернуться, чтобы хоть что-то в любви произошло внезапно. Ну, кроме как попасть под лошадь.
Цель моя не в том, чтобы пересказать старую колонку или проклясть сотовую связь. Я хотела сказать: девочки, не зыркайте. Не вглядывайтесь в пространство, не летит ли где ваш дятел, – око покраснеет и заслезится впустую. К тому же им, дятлам, тревожно – они чувствуют ваш напор и поиск Лучше отведите глазки и почитайте книжку, и пусть он придёт внезапно.
Синдром комодского варана
В начале любви есть прелестный период, когда один, чаще всего женщина, хвостиком бродит за другим (особенно сразу после секса), стараясь не терять из виду, – на кухню, из комнаты в комнату, по инерции приходит даже под дверь туалета. На секунду опоминается и с некоторым усилием возвращается в спальню – ждать. Прекрасно помню это состояние: таскаешься за ним, как варан за укушенным, не отдавая себе отчёта в происходящем. Потому что без него всякое место пустеет и ты всего лишь перемещаешься туда, где свет. Если вежливо попросить вашего варанчика посидеть спокойно, он, конечно, потерпит, но не сможет толком ничем заняться, а будет искоса посматривать на дверь, ожидая. И в этом нет ничего ужасного, более того, если вас такое поведение вашего партнёра бесит, то, может, вам лучше не продолжать эту связь. Не люблю ставить диагнозы на расстоянии, но если вас уже сейчас раздражают его естественные реакции, то дальше будет только хуже.
(Кстати, дети тоже себя так ведут, и не надо злиться и орать: «Тебе что, делать нечего?» Поверьте, попозже он научится находить себе развлечения, это сейчас он вас слишком сильно любит, а к подростковому возрасту пройдёт.)
Другое дело, когда люди прожили вместе много лет, а один кто-то всё варанит и варанит. Нет, понятно, что это продолжает случаться после некоторой разлуки – соскучился, бывает. Но по большому счёту у крепкого брака иные радости, кроме ежесекундного созерцания друг друга. Когда всё хорошо, получаешь удовольствие от того, что у вас выстроено общее пространство, где для каждого есть возможность уединения, но вы при этом остаётесь парой. Появляется странное удовлетворение от уходов и возвращений – легко отпускать, если уверен, что к тебе вернутся. Значит, у вас дом, а не тюрьма.
Но когда человек из года в год нуждается во всём вашем внимании каждую минуту, это несколько тревожно – наводит на мысли о недоразвитости личности или о манипуляции. Вы же, получается, негодяй – всё время недодаёте мяса любящему существу.
И совсем плохо дело, когда выясняется, что любовь прошла, а он всё ходит и ходит. Теперь у него взгляд раздражённого наблюдателя, выискивающего, к чему бы придраться, и как-то сразу вспоминаешь, что комодского варана интересует только одно – когда укушенный сдохнет.
Одинокие и одиночки
Это разные понятия, и я легко их отличаю.
Одинокими называю людей, живущих в физическом одиночестве, – без семьи, не имеющих поблизости родственников и толпы друзей. Бывает, они довольны своей долей, бывает – не очень. Во втором случае это довольно грустная история. Потому что существование в паре здорово ошкуривает каждого из нас, сглаживая странности поведения и откровенные заскоки. А без партнёра своеобразие манер и характера постепенно расцветает настолько, что если человек рядом и появится, выжить ему будет сложно. Ведь чувства – чувствами, но если кто привык уж сколько лет спать посреди кровати, ставить чашку вот сюда и только сюда, ложиться ровно в десять вечера (или в пять утра), никогда не открывать окон (или круглый год не закрывать) – неважно, пустяки в целом, то потребуется большая любовь и много маленьких усилий, чтобы в его личном пространстве нашлось место кому-то ещё.