Как приручить дракона 2

— Я календарь переверну… — напевал я, поглядывая в зеркало и орудуя бритвой.

Если у вас борода — это вовсе не значит, что не нужно бриться. А если, например, шерсть на морде растет неравномерно, и получаются дурацкие кустики? Или шея заросла? Шею надо брить, иначе вид — неопрятный.

Половина пепеляевской физиономии в зеркале уже приобрела некое благообразие, вторая же оставалась покрытой шматочками пены. И в этот самый момент мне позвонили. В шесть тридцать! Третьего сентября, которое играло роль первого сентября, потому что первое сентября

пришлось на субботу! Что за мерзавец мог себе такое вообще позволить? Хотелось, как в известном фильме про Ивана Васильевича, сделать драматичный жест рукой и вопросить: «Чего тебе еще, собака, надо?»

На самом деле ответов предполагалась масса, так что я в одном полотенце, обмотанном вокруг чресел, поскакал на кухню, сдувая пену с усов. Левой рукой со стола подхватил мобильник и проорал:

— ДА! — голос мой явно был далек от дружелюбного тона.

— Пи… М-м-ать, Пепеляев, чего ты орешь-то с утра пораньше? — это был голос Риковича. — Ты чего злой-то такой? Я вообще-то тебя с началом учебного года поздравить хотел!

— Поздравлять учителя с новым годом — это то же самое, что лошадку — с началом пахоты, — буркнул я. — Я люблю свою работу, но не до такой степени, чтобы радоваться звонкам по этому поводу в шесть тридцать утра!

— Ой, вы посмотрите, какая цаца! Тут, можно сказать, непосредственный начальник ни свет ни заря поднимается, берет с собой внеплановую премию и тащится к нему под окна, а он еще капризничает! А ну, давай, спускайся и принимай свою премию! Хорошо поработал — так что будь любезен! — сыскарь разве что елей не источал своим голосом.

Поработал я и вправду ударно, хотя последние выезды в качестве внештатного консультанта Сыскного приказа и казались мне какими-то скучными: там артефакт покрути-поверти, здесь техномагическое устройство выключи, тут мимо проклятого голема-охранника в древний склеп пройди… Ничего подобного приключениям в Мнемозино или Мозыре. Рутина. Но премия? Премия — это всегда хорошо. Так что я мигом запрыгнул в шорты и в таком виде, со шматочками пены на лице и голым торсом, попер вниз, на крыльцо. Потом добреюсь, в конце-то концов.

У подъезда торчали Рикович и Наталья Кузьминична. И четыре тяжеловооруженных опричника. И три внедорожника-броневика. И эвакуатор, у которого на платформе располагалась тачка, весьма похожая своими угловатыми формами на классический такой «Гелендваген». Двери его были перетянуты желтой лентой с угрожающими надписями типа «не влезай — убьет». На латинке, понятное дело.

— Однако, — сказал я. — Кто бы сомневался!

— Дело-то плевое, — житейским тоном пояснил Иван Иванович, протягивая мне руку для приветствия. — Залезешь через багажник, сзади. Посадишь ту тварь в контейнер. Плотно закроешь крышку. И все — машина твоя!

И как ему удается с утра выглядеть таким бодрячком? Может — употребляет что-то? Или — магические штучки? Хотя ответ, скорее всего, еще проще: он не ложился. И бодрость эта — наносная.

— А? — стекла электрокара были максимально затонированы, и понять, что именно имеет в виду Рикович под словом «тварь», не представлялось возможным.

— Плевое дело, говорю. Тебе — машина, нам — барахло из бардачка. Это «Урса», отличная тачка, мощная, как танк! Оформим за три минуты, она как конфискат проходит, вещдоки — только в бардачке.

Так что — по рукам?

Я заметил, что один из опричников вместо автомата Татаринова был вооружен ранцевым огнеметом, и решительности мне этот факт не добавил. Но они ведь почему-то приперлись в шесть тридцать в спальный район? Наверное, опасность для окружающих не такая и большая?

— Что там такое вообще внутри? Какого размера? — поинтересоваться я был обязан.

Рикович жестом фокусника достал из-за спины полусферический контейнер примерно сантиметров сорока в диаметре и столько же — в глубину. Посмотрел на него, зачем-то заглянул внутрь, а потом — протянул его мне.

— Магический симбионт. Вот примерно такого размера. В бронескафандре в салон не втиснешься, без скафандра — еще присосется, потом задолбешься его вытравливать. Мы как раз мимо ехали, и я про тебя вспомнил, и что тачку ты хотел… Поднял Кузьминичну и вместе — к тебе! — пояснил сыскарь. — Утро, рань, все спят — закроем вопрос, и поедешь ты на линейку в «Урсе». Будешь самая понтовая училка из всех.

Это был чертовски серьезный аргумент. Приеду как Нагиев в фильме «Физрук»!

— Давай, Гоша. Не кобенься, — сказала Пруткова. — Нормальная машина. Да и вообще — без тебя это будет целая песня, с кучей проблем и бумажек. А с тобой — десять минут работы.

— Аудиосистема там какая? — уточнил я, уже внутренне согласившись на авантюру. — Работает?

— Долбит нормально, — ухмыльнулся Рикович. — Так, Степа, прикрой Гошу из огнемета…

Я сильно закашлялся и некоторое время потратил на то, чтобы отдышаться. Прикрыть из огнемета! Однако, это додуматься до такого надо! Как он меня прикроет-то? Но — как гласит народная мудрость, без труда не вытащишь и дятла из дупла. Смахнув с рожи пену и пригладив волосы, я залез на платформу эвакуатора и взялся за ручку багажника машины.

Резко выдохнув, я приоткрыл заднюю дверцу и быстренько пропихнул туда контейнер, потом — полез туда сам.

Конечно, после июльских событий и массового аутодафе среди зарослей хмызняка на днепровском берегу у меня были резоны думать, что с огнем я имею особые отношения, но… Армейский огнемет! Лучше бы мне избежать такого «прикрытия»… Если не меня — то шорты спалит точно, и буду бегать тут весь обгорелый по району и обугленным афедроном трясти. Несолидно!

— Однако, какая гадость, — сказал я, когда глаза привыкли к полумраку салона внедорожника, и мне удалось разглядеть цель моей миссии.

— ДАВАЙ СОЖЖЕМ ЕГО ВМЕСТЕ С МАШИНОЙ, — предложил дракон. — ОНО МЕРС-С-С-СКОЕ!

Я этого ненормального игнорировал уже месяц. Та ситуация с пламенем изо рта меня до сих пор сильно напрягала. Да и не только меня: правоохранительные органы на ушах стояли! Дракон меня подставил, это точно. В конце концов, я тогда планировал долбануть по черепу главарю лопаткой, врезать еще парочке — и пуститься в бегство, петляя меж кустами. Горации против Куриациев — известный прием! Глядишь — и разделался бы с ними по очереди или нанес бы критический ущерб, превышающий выгоды от моей поимки… В конце концов, я — дядя спортивный, да и пепеляевские навыки в плане боя на шанцевом инструменте могли стать моим козырем. Я готов был драться, готов был наподдать им как следует! Но не устраивать же крематорий и массовое убийство!