Как продать за $12 миллионов чучело акулы. Скандальная правда о современном искусстве и аукционных домах
Шрифт:
Там, где возможных покупателей всего несколько, частные сделки еще более привлекательны. Вот пример. На данный момент в частных руках осталось всего три полотна Рафаэля. Любой аукционный специалист и любой дилер, работающий со старыми мастерами, знает, где эти полотна находятся и кто мог бы претендовать на них, появись они на рынке: что-нибудь вроде лондонской Национальной галереи, лос-анджелесского музея Гетти, одной — двух американских галерей и двух — трех русских олигархов. Нет никакого смысла привлекать покупателей со стороны при помощи аукционных торгов.
Еще одна форма организации частных сделок была продемонстрирована при покупке Роном Лаудером для своей галереи Neue «Портрета Адели Блох-Бауэр» работы Климта в 2006 году. Картина выполнена золотом,
Портрет был захвачен Германией в 1938 году и после войны оказался в Австрийской национальной галерее. Рэнол Шёнберг, адвокат наследницы Блох-Бауэров Марии Альтманн, развернул долгую и громкую кампанию за возвращение картины, вел дело в австрийских и американски судах. В завершение этой битвы австрийское правительств отказалось от предложения оставить картину за собой в обмен на компенсацию в размере 60 миллионов евро, назвав его вымогательством. Министр культуры Австрии Элизабет Герер сказала, что эта сумма соответствует четырехлетнему бюджету всех австрийских национальных музеев на приобретение новых экспонатов.
Переговоры по картине начались в феврале 2006 года всего были получены предложения от четырех музеев и шести частных коллекционеров. Самое серьезное предложение сделал Эли Брод, лос-анджелесский промышленник которого журнал «Форбс» считает сорок вторым по богатству американцем. Брод предложил 150 миллионов долларов за то, чтобы «Адель Блох-Бауэр» и еще четыре картины Климта перешли во временное пользование Лос-Анджелесскому окружному музею современного искусства. Сделка по Климту стала возможной потому — по крайней мере; отчасти, — что Шёнберг выторговал себе в случае успеха 40% продажной цены. Суд признал, что картины были незаконно конфискованы Третьим рейхом, и постановил изъять их из австрийской Национальной галереи. Поскольку Шёнбергу удалось-таки отсудить пять из шести картин, о которых шла речь, с продажи ему причиталось 54 миллиона долларов за «Адель Блох-Бауэр» и примерно 55 миллионов долларов за остальные четыре.
«Кристи» оказался вовлеченным в эту историю, когда Мария Альтманн привлекла Стивена Лэша, председателя аукционного дома по Америкам, в качестве консультанта, во время разбирательства в третейском суде. Рон Лаудер также попросил помочь в переговорах не дилера, а Марка Портера из нью-йоркского отделения «Кристи». Связь аукционного дома с делом еще больше окрепла. «Сотби» тоже выступил с предложением — считается, что примерно таким же, как «Кристи», — но уже сложившиеся отношения Альтманн со Стивеном Лэшем оказались решающими.
Портер организовал со стороны «Кристи» кредит Лаулеру — говорили о 100 миллионах долларов — на осуществление сделки. Кто-то потом раскрыл New York Times и сумму — 135 миллионов долларов, — добавив желанной шумихи вокруг Лаудера и его музея. Ни Лэш, ни Портер комиссионных не получили; в результате этой сделки «Кристи» получил нечто гораздо более ценное. Им достался контракт на реализацию работ из коллекции галереи Neue, оцениваемых в 100 миллионов долларов; их следовало продавать на аукционах или частным образом под гарантированную цену со стороны «Кристи»; цена не раскрывалась, но оценивалась в 80 миллионов долларов. Одно из переданных произведений — двусторонняя картина Эгона Шиле «Здания (с горами)» на одной стороне и «Монах I» на второй — было реализовано за 22,4 миллиона долларов, рекордную для художника цену.
«Кристи» получил также возможность продать на аукционе в ноябре 2006 года четыре другие картины Климта, отсуженные наследниками Блох-Бауэров. Портрет «Адель Блох-Бауэр II» ушел за 87,9 миллиона долларов, аукционный рекорд для Климта; предаукционный эстимейт картины составил 40—60 миллионов долларов. «Буковый лес» Климта был продан за 40,3 миллиона долларов; предварительно его оценили в 30 миллионов долларов. «Яблоня» принесла 33
Еще одна область деятельности, где аукционисты впрямую пересекаются с дилерами, — это практика аукционных домов иногда выставлять на торги современные произведения, переданные на продажу непосредственно художниками. Несколько лет назад нью-йоркский художник Дэвид Хэммонс передал «Филлипсу де Пюри» «Баскетбольную лампу» — работу только что из студии. Она была продана за 370 тысяч долларов, то есть втрое дороже того, что за просил бы дилер. На вопрос о том, почему аукционный дом взялся продавать работу с первичного рынка, представитель «Филлипс» ответил: «Хэммонс на аукционе никак себя не проявлял, и мы хотели представить его международному сообществу». Другими словами, «Филлипс» бы, не прочь сыграть роль дилера Хэммонса.
Кроме того, аукционные дома приобретают дилерские предприятия. В 1990 году и «Кристи», и «Сотби» предложили свою цену за галерею Пьера Матисса, когда владелец ее отошел от дел. «Сотби» и нью-йоркский дилер Уильям Аквавелла вместе предложили 143 миллиона долларов за 2300 произведений шестидесяти одного художника XX века. Эта сделка стала на тот момент крупнейшей в современном арт-мире. Работы затем продавались в течение нескольких лет на аукционах и через галереи: Aquavella в Нью-Йорке, Lefevre в Лондоне, Beyeler в Базеле.
В 1996 году «Сотби» купил нью-йоркскую галерею Андре Эммериха и образовал ненадолго специальный отдел «Сотби Эммерих». Позже «Сотби» вместе с галереей Noortman Fine Arts приобрел коллекцию полотен старых мастеров голландского бизнесмена Йоста Ритмана. В июне 2006 года «Сотби» поглотил соответствующее подразделение галереи Нортмана Noortman Master Paintings. Нортман — один из двух крупнейших мировых дилеров по картинам старых мастеров. Роберт Нортман сказал, что сделка с «Сотби» обеспечила ему достаточный капитал для дальнейшей успешной работы. Следует учитывать, что на рынке старых мастеров финансовые требования к дилеру даже меньше, чем на рынке современного искусства. Картин там меньше, банки охотнее дают кредиты, и — поскольку речь идет исключительно о вторичном рынке — не нужно фиксировать новых художников. «Сотби» обменял свои акции на сумму 56 миллионов долларов на 100% акций Нортмана и взял на себя 26 миллионов долларов его долгов. Нортман сохранил за собой право выставляться на Маастрихтской и других художественных ярмарках под собственным именем.
После объявления условий сделки с Нортманом «Кристи» обратился в совет директоров Маастрихтской художественной ярмарки и потребовал разрешения на участие в ярмарке; говорят, он пригрозил в случае отказа обратиться в Европейский суд. Исполнительный комитет ярмарки согласился допустить «Кристи» к участию без обычных формальных процедур. «Кристи» пообещал выставлять только те произведения, которые продаются через отдел частных сделок и не будут позже выставлены на публичные торги, вообще, «Кристи» считает, что заставить его выполнять это условие невозможно; это просто дипломатичный ход по отношению к нынешним организаторам выставки. Чтобы настоять на своем. Маастрихту пришлось бы заставить всех дилеров, принимающих участие в ярмарке, согласиться на то же самое — то есть не выставлять потом картины на аукцион, — а этого никогда не произойдет. «Кристи» основал подразделение под названием King Street Fine Art Limited. В результате теперь оба аукционных дома могут подавать заявки и принимать участие в ярмарках. Таким образом, «Кристи» и «Сотби» удалось преодолеть последний крупный рубеж обороны дилеров против вторжения аукционных домов на их исконные территории.