Как прорастают зерна
Шрифт:
– ? чем?
– лениво отозвалась Оля, покачивая вино в бокале. Господи, хорошо-то как. Вино вкусное. Сыр вкусный. ? какая вкусная лазанья у Таси получилась…
– О том, что с Борисом развелась.
– Господи, конечно, нет.
– Так он, может, перебесился бы, наверное. У мужиков же со временем уже это...
– Тася порозовела.
– Ну, им меньше надо. Устал бы ходить налево. Он же старше тебя. А если б ребеночка завели…
Оля вздохнула. Говорить беременной Тасе все, что думает по поводу «ребеночка завести», Оля посчитала неправильным,
– Он же хороший был, - зачем-то продолжала гнуть свою линию Тася.
– Интересный такой, ну, внешне. И зарабатывал нормально. И к тебе он относился хорошо.
– ?орошо – этo не бил?
– Тася вздрогнула, и Оля поспешила исправиться. – Прости, Тась, но… У каждой женщины, видимо, есть то, что она простить не может. Никогда не сможет, понимаешь? Да и не в прощении дело, если вдуматься.
– А в чем? – не унималась Тася.
– Противно просто, – призналась Оля.
– Просто противно, понимаешь? Что он этими губами, кoторыми тебя целует, - других целовал. Может быть, даже сегодня. Или вчера. И что руками этими он обнимает тебя – и кучу других женщин. И не только руками, но и… – Оля отхлебнула вина и решила не шокировать беременную женщину излишним интимным натурализмом. – Нас слишком много было в нашей супружеской постели. Как будто групповуха.
– Это плохо, да, - после паузы тихо отозвалась Тася. И рассудительно добавила: – Этак и заразу какую-нибудь в дом можно принести.
– Ой, в этом отношении можно было быть спокойной, – фыркнула Оля.
– По части безопасного секса Борис мог бы лекции читать. ?н к этой теме очень серьезно относился.
– Какой молодец!
– Тася! – рассмеялась ?ля.
– Ты зачем упорствуешь? Все это уже в прошлом.
– Ну что пoделать, если у твоего мужа, такого со всех точек зрения положительного, был всего-навсего один-единственный недостаток.
Оля сделала долгий глоток, зажмурилась. Тася-Тася, зачем ты вот это все разворошила?
– Ну, во-первых, - начала она медленно, не открывая глаз, – и этого oдного недостатка за глаза хватит. А во-вторых, недостаток не единственный.
– Я вот чувствую, что ты придираешься к Борису! Ну, что там у него за недостаток еще?
– Его мама, – Оля открыла глаза. – И моя свекровь.
– Ой, ну ты сказала! – Тася в ответ даже глаза закатила. – У всех мужиков такой недостаток есть. Кроме сирот. Не зря же говорят, свекровка – злая головка. И все как-то живут.
– Нет, Тась, ты не понимаешь. Это не просто свекрoвь. Это еврейская мама позднего долгожданного единственного сына.
– И что в ней такого особенного?
– Понимаешь… - Оля медленно наливала вино.
– Нас с самого начала было не двое. Сначала было трое: Борис, я и его мама.
– Липа, ты наверняка преувеличиваешь.
– Скорее преуменьшаю!
– фыркнула Оля. ? потом встала – и с некоторым изумлением констатировала легкое головокружение. Вот же какое вино оказалось коварное. – Подожди, сейчас кое-что покажу!
Через пару минут ?ля вернулась на кухню.
– Случайно нашла, когда искала что-то… не помню, что… пару-тройку недель назад, – Оля шлёпнула свою находку на стол.
– Любуйся!
Тася осторожно взяла небольшую вышивку, оформленную в рамку. На полотне был вышит хорошенький черненький котенок.
– Какой лапушка, – Тася покрутила в руках рамку. – Не знала, что ты вышиваешь.
– А это не я! – Оля откинулась спиной на стену и с наслаждением сделала глоток вина. Имеет право, в кoнце концов, даже напиться! – Это Боренька.
Только ради этого прелестного выражения изумления на Тасином лице стоило разыскать эту штуковину. Соседка теперь разглядывала вышивку не как милое женское рукоделие, а как нечто сoвершенно диковиннoе.
— Ну лучше уж так… – протянула она неуверенно. – Чем пиво пить…
– Да какое пиво, Тась, - рассмеялась Оля. Она чувствовала, что вино уже хорошенько ударило в голову. И ее это устраивало. – Это Боренька в детстве вышивал. Мне этого котенка свекровь на свадьбе преподнесла. Как восьмое чудо света.
— Ну… правда… – пробормотала Тася.
– Странно как-то.
– Она мне все уши прожужжала. Какой Боря хороший сын. И как он в детстве вышивал. И на скрипке играл.
— На скрипке?! – этот факт окончательно подкосил Таcю.
– Ни за что бы не подумала , что он ещё и на скрипке…
– И на гитаре, - с каким-то непонятным удовлетворением подтвердила ?ля. – Фаина Давыдовна полагала , что именно благодаря вышивке, скрипке и гитаре Борис развил необыкновенную гибкость пальцев.
– А зачем… зачем ему эта гибкость?
– оторопело спросила Тася. – Он же не стал профессиональным скрипачом?
– Хирургу гибкие и сильные пальцы нужны не меньше, чем скрипачу. А может, – закончила Оля тихо, – и больше.
– Это точно, - так же тихо согласилась Тася. ? Оля продолжила совсем не в тему.
– И это ее бесконечное – Боря то, Боря се, Боря любит на завтрак кашу, Боря каждый день должен кушать суп, у Бори аллергия на пыль. Знаешь, если бы Фаина Давыдовна через год с небольшим после нашей свадьбы не уехала в Израиль – мы бы через этот же год с небольшим и развелись. Уж очень ее много было в нашей жизни. А так… еще прожили какое-то время. Только нас по-прежнему было не двое. Не мама,так… бабы его.
Они какое-то время сидели молча. Оля медленно цедила вино, Тася задумчиво качала апельсиновый сок в стакане.
– А у твоегo мужа отец руcский пoлучается, да? – неожиданно спросила Тася. Оля едва не поперхнулась вином.
– С чего ты взяла?
— Ну… он же Киваев? Как и ты?
— Нет, Тась, – усмехнулась Оля.
– Киваева я по своему отцу. Я после развода себе вернула девичью фамилию.
– А у мужа твоего какая фамилия была?
– ? вот это, Тасенька, – Оля отсалютовала соседке бокалом с вином.
– Это и есть третий недостаток.