Как развалить Россию? Литовский вариант

Швед Владислав Николаевич

Необходимо также развенчать миф о том, что Москва в 1990–1991 гг. пыталась силой не выпускать маленькую и беззащитную Литву из СССР. На самом деле проблемность ситуации в 1990 г. заключалась не в препятствии союзных властей желанию Литвы выйти из Союза, а в желании Литвы выйти явочным порядком, нарушая законы и Конституцию СССР.

Заметим, что мифом является и утверждение о том, что «противники независимости» были принципиально против любого выхода Литвы из СССР. 28 апреля 1990 г. в докладе Учредительному съезду Гражданских комитетов Литовской ССР, представлявших советских граждан в Литве, было отмечено:

«Гражданский комитет считает, что, если народ Литвы решит выйти из состава Союза, — это его право. Но оно должно реализовываться в рамках Конституции СССР и Закона о выходе союзной республики из СССР».

Аналогичная позиция была зафиксирована в решениях XXI съезда Компартии Литвы/КПСС, состоявшегося в июне и сентябре 1990 г. Такая позиция в той ситуации была естественна. Граждане СССР в Литве хотели гарантий, что их права после выхода Литвы из Союза не будут ущемлены. Гарантии становились реальностью только в случае выхода Литвы из Союза по Закону СССР.

При этом Компартия Литвы/КПСС стремилась сохранить максимально самостоятельную Литву в составе обновленного Союза. И в этом нет ничего противозаконного. Сегодня литовские политики признают, что Литва вышла из одного Союза и вступила в другой, Евросоюз, где диктат по некоторым вопросам более жесткий, нежели был в СССР. Не вызывает сомнений, что в современном мире государственная независимость — это прежде всего свобода выбора формы зависимости.

Заявления депутатов Верховного Совета Литовской ССР, избранного 24 февраля и в марте (4, 7, 10 числа) 1990 г., о том, что они якобы представляли большинство граждан Литвы и имели право заявить о независимости, являются не корректными. Да, на выборах в Верховный Совет Литовской ССР представители «Саюдиса» одержали убедительную победу. Они получили 91 депутатское место из 140. К этому следует добавить 17 депутатов, баллотировавшихся от Компартии Литвы, но одновременно являющихся членами «Саюдиса».

Тем не менее депутаты от «Саюдиса» в новом парламенте не представляли абсолютное большинство жителей Литвы. При средней явке на выборы в 70 % и общем количестве избирателей в 2581 тыс. чел. за депутатов от «Саюдиса» проголосовало немногим более 30 % всех избирателей. За всех 140 избранных на 11 марта 1990 г. депутатов Верховного Совета проголосовало около 42 % общего числа избирателей Литвы.

Однако это не помешало вновь избранному Верховному Совету Лит. ССР, ссылаясь на волю якобы абсолютного большинства населения Литвы, принять 11 марта 1991 г. решение о восстановлении независимости Литвы и переименовании Литовской ССР в Литовскую Республику.

Российскому читателю эти рассуждения могут показаться надуманными. Особенно, если учитывать современное российское законодательство о выборах, когда для победы хватает четверти голосов избирателей. Но в 1990 г., после вступления в силу Закона СССР «О порядке решения вопросов, связанных с выходом союзной республики из СССР» (03. 04.1990 г.), решение о выходе из Союза можно было принять только путем всеобщего референдума, в ходе которого не менее двух третей граждан республики поддержали бы это решение.

Руководству «Саюдиса», пришедшему в 1990 г. к власти в Литве, эти положения были хорошо известны. За год пребывания в Верховном Совете СССР народные депутаты от Литвы обзавелись в Москве большим количеством

не только друзей, но и «агентов влияния». Естественно, новой литовской власти надо было любой ценой обеспечить эти две третьих голосов. Но, как показали итоги выборов 1990 г., это оказалось непросто.

Третий Съезд народных депутатов СССР имел полное право объявить решение ВС Лит. ССР о провозглашении независимости незаконным. Попытки же литовских прокуроров переложить ответственность за решение, принятое Съездом народных депутатов СССР, на конкретных законопослушных граждан, реализующих это решение, являются неправомерными.

Однако вернемся к обвинениям, сформулированным литовскими прокурорами. Так, утверждается, что Швед в марте 1990 г. «активно участвуя в деятельности антиконституционной организации другого государства — СССР, и иностранной организации КПСС и ее подразделения в Литве — КПЛ/КПСС совместно М. Бурокявичюсом, Ю. Куолялисом, Ю. Ермалавичюсом, В. Лазуткой, И. Кучеровым организовал группу военных другого государства — Псковской воздушно-десантной дивизии Министерства обороны СССР… для осуществления захвата учебного корпуса Вильнюсского педагогического института…».

Обратим внимание на то, что в «Уведомлении…» литовские прокуроры квалифицируют Компартию Литвы/КПСС, как «антиконституционную организацию». Это свидетельствует об их правовой некомпетентности. Утверждения об антиконституционности или незаконности КПЛ/КПСС могли бы иметь место, если бы Генпрокуратура Литвы в 1990–1991 гг. направила бы в адрес КПЛ/КПСС хотя бы одно юридически грамотное предупреждение о незаконности ее деятельности.

Однако в 1990–1991 гг. и Верховный Совет под руководством Ландсбергиса, и прокуратура Литвы признавали наличие двоевластия и состояние конституционно-правового кризиса в республике. А факт утверждения Шведа депутатом Верховного Совета Литвы в ноябре 1990 г. свидетельствует о том, что его деятельность в качестве 2-го секретаря ЦК КПЛ/ КПСС и председателя Гражданского комитета Лит. ССР Верховный Совет не считал противозаконной. Это сразу же ставит крест на обвинениях литовских прокуроров.

Классическим вариантом надуманного обвинения является утверждение о том, что Швед «организовал» группы военных из 107-й мотострелковой дивизии и 76-й Псковской воздушно-десантной дивизии и специальной группы «А» КГБ СССР. Заявления, что политик республиканского масштаба в СССР в 1991 г. мог командовать воинскими подразделениями союзного подчинения, не говоря уже о спецгруппе «Альфа», свидетельствует либо о полной профессиональной некомпетентности литовских прокуроров, либо об их политической ангажированности.

Возможно, в «демократической» Литве политики районного масштаба могут командовать армейскими подразделениями, но в СССР для переброски частей элитной 76-й Псковской дивизии ВДВ в союзную республику требовалось не только указание министра обороны, но и согласие Президента СССР.

Что же касается захвата в марте 1990 г. учебного корпуса Вильнюсского педагогического института (ВПИ) по ул. Шевченко, 31, то следует иметь в виду следующее. По этому адресу никогда не находились помещения Вильнюсского педагогического института. Там изначально находилась Вильнюсская высшая партшкола (ВВПШ), здание которой было построено на средства Управления делами ЦК КПСС.