Как развалить Россию? Литовский вариант
Шрифт:
Следующей провокацией с возможным кровавым исходом была стычка добровольцев из Армии охраны края с советскими десантниками, организованная Буткявичюсом с ведома Ландсбергиса. Она произошла в Вильнюсе 7 ноября 1990 г. во время демонстрации и военного парада, состоявшихся в честь 73-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции. Группа так называемых «саванорисов» (добровольцев) засела в здании Литовской консерватории и при прохождении советской военной техники попыталась устроить ситуацию, в результате которой пострадали бы мирные люди.
Именно тогда «саванорисы» впервые пытались толкнуть людей под колеса военной техники. Но советские десантники
Третья провокация произошла 9 ноября того же года в городе Таураге. Туда на встречу с общественностью был приглашен я, в то время председатель Гражданского комитета Литовской ССР, 2-й секретарь ЦК Компартии Литвы (КПСС) и кандидат в депутаты Верховного Совета Литвы. У здания, где должна была состояться встреча, собралась толпа в несколько сотен человек. Предварительно им рассказали, что по приказу Шведа советские десантники 7 ноября в Вильнюсе зверски избили литовских парней. На нескольких плакатах были надписи «Отомстим за кровь литовских юношей», то есть за события 7 ноября 1990 г.
Как потом мне рассказал первый зам. председателя КГБ Лит. ССР Станислав Цаплин, план был следующий. Организаторам провокации было известно, что после неудавшегося покушения в г. Снечкусе меня всегда сопровождали два вооруженных офицера из спецподразделения «Альфа». Планировалось создать ситуацию, когда толпа набросится на Шведа и офицеры будут вынуждены применить оружие. Ну, а далее в дело вступили бы пятеро вооруженных боевиков из Каунаса. В начавшейся суматохе они должны были расстрелять «коммунистов» и в придачу к ним нескольких человек из толпы.
После этого было бы объявлено, что 2-й секретарь «ночной» Компартии (так нас называли), приехав в Таураге с своими «головорезами», устроил «кровавую бойню», но получил по заслугам. А Литва потеряла своих верных сынов и дочерей. С таким «кровавым» багажом литовская делегация 19 ноября 1990 г. намеревалась отправиться в Париж на Совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе глав 34 государств. Там планировалось потребовать принять соответствующую резолюцию, осуждающую действия союзных властей в Литве, приведшие к человеческим жертвам. Тем самым Литва заявила бы о себе на мировом уровне.
Однако план провалился из-за чересчур нетерпеливого «мстителя», стоящего в первых рядах. Он попытался ударить меня плакатом, но второпях упал, тем самым создав живой барьер между мною и толпой. Эти несколько метров и спасли нам жизнь. В дальнейшем сопровождавшие меня Сергей Таланов и Александр Шеногин так и не позволили толпе преодолеть эти метры. Причем они делали это без агрессии, не давая повода перейти ситуации в критическую.
Единственный удар, который тогда был нанесен мне, был подлым и предательским. Когда я разговаривал с представителями «Саюдиса», то один из них внезапно сзади ударил меня по голове, сбив очки (-10 диоптрий). Инстинктивно я хотел нагнуться за ними, но сквозь туман близорукости смог увидеть, как два видеооператора, все время снимавшие «шоу», сделали «стойку», как охотничьи псы. Ясно было, что если я нагнусь, то вечером республика увидит, как Швед якобы кланяется толпе и просит прощения. В итоге саюдисты сами были вынуждены поднять мои очки.
Впоследствии литовская прокуратура была вынуждена возбудить уголовное дело по факту нападения на кандидата в депутаты Верховного Совета Литвы. Однако ни организаторов, ни участников нападения на меня в Таураге следствие так и не выявило.
Но она сорвалась, так как офицеры-«альфовцы» показали отличную физическую подготовку и проявили выдержку и хладнокровие. Это еще раз подтвердило то, что офицеры группы «А» КГБ СССР всегда стремились любую конфликтную ситуацию закончить мирным компромиссом. Этим и закончилась ситуация в Таураге. Стрелять в нас на виду у всех боевики не осмелились. Слишком много свидетелей. Утверждения некоторых российских журналистов о том, что «альфовцы» являлись убийцами, без рассуждения стреляющие на поражение, являются просто ложью.
Делегация Литвы все же поехала в Париж, но ее удалили из зала заседаний, как не имеющую международного статуca. Но и после этого Ландсбергис утверждал, что Литва в то время являлась независимой и это якобы признавало мировое сообщество.
Даже после обретения Литвой долгожданной независимости, Ландсбергис не успокоился. О том, что Ландсбергис мог принести литовским матерям еще большее горе, свидетельствует следующий факт. Мало кто знает, что в апреле 1992 г. в Литве могли начаться военные действия между российскими воинскими гарнизонами и литовскими вооруженными силами.
Вечером 7 апреля того года в Клайпеде по указанию Ландсбергиса сотрудники Генпрокуратуры Литвы захватили командира дивизии береговой обороны Балтийского флота, полковника Ивана Черных. Ему инкриминировалось «покушение на организацию акции по изменению государственного строя Литовской Республики в период с 19 по 20 августа 1991 года». Подробно, как тогда развивались события, изложено в статье «За пять минут до войны», опубликованной на сайте:Остановимся лишь на вопросах, связанных с освобождением полковника Черных.
8 апреля 1992 г. в Вильнюс вылетела весьма представительная делегация во главе с командующим Северо-Западной группой войск (СЗГВ) генерал-полковником Валерием Мироновым и командующим Балтийским флотом (БФ) адмиралом Валерием Егоровым.
В тот же день в здании Верховного Совета Литвы начались переговоры генерал-полковника В. Миронова с главой Верховного Совета Литвы В. Ландсбергисом по поводу освобождения полковника Черных. Переговоры были длинными и сложными. Ландсбергис твердил, что Литва имеет право привлекать к ответственности любого, кто совершил на ее территории противоправные действия. При этом он исходил из того, что Литва является независимой с 11 марта 1990 г. Не вызывало сомнения, что Ландсбергис тянул время, ожидая, когда «котел» возмущения советских военных взорвется и танки двинутся на Вильнюс. А далее можно будет действовать по старому сценарию: шум через прессу, апелляция к мировому сообществу и т. д. И в центре внимания — «отец» литовской нации Ландсбергис.
События тогда развивались стремительно. В Клайпеде начальник штаба дивизии Черных полковник В. Керский привел ее в повышенную готовность. Он сообщил клайпедским властям, что если к 9 часам утра следующего дня командир не вернется в часть, будут приняты соответствующие меры, вплоть до вывода на улицы города бронетехники и взятия заложников. В это же время Совет офицерских собраний воинских частей Клайпедского гарнизона принял ультиматум к литовским властям: немедленно освободить командира соединения полковника Черных И.Г. В противном случае во взаимодействии с другими частями гарнизона будут приняты практические меры по его освобождению.