Как родных сыновей
Шрифт:
– Подумаешь, – Николай пожал плечами и улыбнулся.
– Ничего не подумаешь, – Летавица явно обиделась, – от несчастной любви бросишь дом и, как лист в непогоду, пойдёшь скитаться по свету, только бы меня из сердца прочь изгнать.
– Смешная ты, – хмыкнул сержант, – мы и без твоих чар вырваны из дома. Как листья в непогоду, скитаемся по земле. Правда, не одни.
Он похлопал по стволу сорокопятки:
– С боевой подругой. Три боя пережили, а утром ждет четвёртый, последний.
– Как это последний? – девушка тряхнула копной золотых волос, от чего вокруг разлетелись крохотные искорки.
– Предчувствие у меня: до захода солнца не доживу, – спокойно ответил Николай. – И сколько раз наша сорокопятка успеет выстрелить, неизвестно. Может, один, может – десять. А потом…
– А потом? – Летавица заинтересованно подошла к пушке.
– Всё, – рассмеялся артиллерист. – Немцы жить хотят не меньше нашего. Их танкистам неохота гореть, поэтому заметят и накроют огнем. Так что завтра будешь уже другого привораживать.
– Вот ещё, – фыркнула девушка, – придумал.
– Ничего я не придумал, – сержант похлопал ладонью по стволу сорокапятки, – её «Прощай, Родина» называют. Думаешь, просто так?
– Выходит, я зря сапожками хвалилась?
– Выходит, зря, – кивнул Николай. – Так мы поцелуемся или нет? Веселее на смерть идти будет.
– Эх, мужики-мужики, – улыбнулась девушка, – ровно дитёнок малый игрушку требуешь. Не для баловства я к тебе прилетела звездой падающей.
– Жаль, – вздохнул Николай, заставив покраснеть Летавицу, – тогда открой секрет, может, в бою как раз и пригодится.
– Пригодится, – девушка посмотрела прямо в глаза, – выстрелов должно быть пять. Не больше и не меньше, ровно пять. Помни об этом. А теперь мне пора.
– Мы ещё увидимся? – в глубине души сержант понимал, что это сон. Яркий, сказочный и красивый настолько, что просыпаться совсем не хотелось.
Летавица грустно улыбнулась:
– Доживи до заката, Коленька, и я приду, обещаю. А теперь прощай.
***
Несколько часов спустя.
Если закрыть глаза, то кажется, будто огромный великан, закованный в громыхающие доспехи, внимательно осматривает поле боя. Изредка порыкивая, он ищет засады истребителей танков. Сумасшедших артиллеристов, посмевших оказаться на его пути и вознамерившихся помешать! Ему! Вместо того, чтобы трусливо поджать хвосты и отступить, они были готовы…
– К бою!
– Ориентир второй. Танки! По головному! – подал команду командир взвода.
– Вижу танки! – Николай открыл глаза и продублировал команду. – Ориентир второй, по головному!
– Есть второй, – отозвался наводчик.
– Бронебойным!
– Есть бронебойным!
– Прицел 13, наводить вниз.
– Упреждение полфигуры…
– Огонь.
Взвод слаженно рявкнул залпом. Танк споткнулся и густо задымил.
«Первый выстрел», – подумал Николай.
– По правому танку! – донеслось сквозь нарастающий грохот боя.
– По правому, – тут же продублировал команду сержант.
– Ориентир третий.
– Прицел двенадцать.
– Упреждение фигура.
– Огонь!
«Второй выстрел».
– Правый танк – верно! Давай, мужики.
Теперь всё зависело только от слаженной работы бойцов расчёта. Их заметили: танк, не сбавляя хода, уже поворачивал башню.
– Огонь!
«Третий выстрел».
Земля взметнулась перед бронированным чудовищем, заставив его злобно выдохнуть. Взрыв грохнул где-то позади.
– Огонь!
«Четвёртый выстрел».
– Огонь! Есть!
«Пятый выстрел».
Победил орудийный расчёт. Пока победил.
– Бросай шашки. Навались!
Укрывшись за густым дымом, бойцы перекатывали пушку влево, на заранее подготовленную позицию.
– Быстрее! Стой! Развести станины! – Николай оглянулся.
Великан свирепо ударил по земле рукой: там, где был расчёт всего минуту назад, один за другим прогремели несколько разрывов. В этот раз смерть удалось обмануть. Надолго ли?
Но размышлять было некогда. На позиции неумолимо покатилась огромная волна ревущей бронированной смерти, которой противостояли крохотные фигурки – истребители танков, расчёты орудий «Прощай, Родина». Смертники.
– Второе орудие погибло! – крикнул заряжающий.
Посмотрев влево, сержант увидел задранный ствол пушки.
«Доживи до заката».
А сейчас только полдень. И танков было много, слишком много для одной несчастной батареи.
– Бронебойным!
– Ориентир пятый!
– … наводить вниз.
– Упреждение полфигуры…
– Огонь!
Казалось, что в ответ на каждый выстрел огромный великан раздражённо бьёт ладонью по земле, стараясь прихлопнуть орудийные расчёты. И промахивается. Вот, сейчас…
– Навались!
Хлоп! Взрыв! Раздавил!
Но через минуту звучит левее:
– Огонь!
– Навались!
– Развести станины!
Великан ревел от ярости, швыряя тысячи смертоносных осколков, и бешено хлопая по земле.
– Третье орудие погибло!
– Бронебойным!
– Огонь!
– Навались!
«Доживи до заката».
Когда он наступит? Кто знает? Разве что этот безумный великан, который, радостно потирая руки, вскочил и изо всех сил ударил ногой: «Попались!»
– Огонь!
…
– Огонь!
…
– Огонь!
В конце концов, измотанное чудовище нехотя сдалось, рыкнув на прощание моторами уцелевших танков и пообещав вернуться.
«Всё?». – Бойцы переглянулись, не веря в случившееся.
– Всё, – улыбнулся Николай, – дожили до заката.