Как Рорика Рагнарссона подстрелили
Шрифт:
– Может, и так, - пожал плечами Рорик.
– Слушай, а ты не знаешь, почему нельзя варить козленка в молоке его матери?
– Чего?
– не понял Торио.
– Есть у евреев такое поверье, - стал объяснять Рорик, - что козленка нельзя варить в молоке его матери. Говорят, от этого пропадает удача. Знаешь, почему?
– Не знаю, - покачал головой Торио.
– Впервые слышу. Кому вообще могло придти в голову сварить козленка в молоке его матери?
– Может, имеется в виду соус на молоке?
– предположила Шика.
– Это может получиться вкусно, надо попробовать.
– Так, интеллект!
– выкрикнул вдруг Торио.
– Почему козленка нельзя варить в молоке его матери?
Он сделал такое лицо, какое
– Это глупое суеверие, не бери в голову.
– То есть, такой поступок не отвращает удачу?
– уточнил Рорик.
– Вроде да, - сказал Торио.
– Ну и ладно, - сказал Рорик.
– Пойду, выйду из дома, полью какое-нибудь дерево.
– Почему ты желаешь полить дерево?
– удивился Торио.
– Это обычай твоего народа?
– Типа того, - кивнул Рорик.
– А что, у йотунов разве выпитая вода не выходит?
Торио непонимающе нахмурился, а Шика мелодично рассмеялась, будто колокольчик зазвенел, и воскликнула:
– Ему сортир нужен! Пойдем, я провожу.
Протянула руку, Рорик хотел было хлопнуть по запястью, потому что не подобает поступать с воином как поступают с малым ребенком, а потом подумал, что презирать чужие обычаи еще менее подобает воспитанному воину, и не стал возражать. Взяла Шика его за руку и отвела в место, которое йотуны считают благоприятным для справления нужды, и было это не снаружи дома, а внутри. Рорик вспомнил про гоблина Хамилькара, настоящего отца Од Черной Головы, про него все говорили, что он рассказывал, что у них в гоблинской стране тоже есть похожий обычай.
Справил Рорик нужду, ополоснул руки в фонтанчике, что журчит рядом как раз для этой цели, Шика предложила погулять в лесу. Оглядел Рорик Шику с сомнением и решил, что погулять в лесу с ней все-таки можно, в крайнем случае рубаху на голову натянет вместо мешка.
Вывела Шика его на крыльцо, там стояли две пары сандалий, похожие на гоблинские, но другие. Оказалось, местные йотуны ходят босиком не повсюду, как греки, а только внутри дома, а снаружи ходят в сандалиях.
Спустились они с крыльца и пошли куда глаза глядят вдоль дороги. Протянула Шика руку и потрогала Рорика за волосы на затылке. И сказала:
– Экий ты забавный! А ты точно человек, а не лис-оборотень?
Рорик рассмеялся. Любопытно получается: для человеческого взгляда йотун не совсем человек, а для йотуна, выходит, человек тоже подобен животному? Получается, множество человекообразных как бы симметрично: йотуны глядят на людей примерно так же, как люди на йотунов.
– Однако странные мысли лезут тут в голову, - сказал Рорик.
– Это обычное дело, пока не привык, - сказала Шика.
– Потом пройдет. А чем ты любишь заниматься?
– Чего?
– не понял Рорик.
– В каком смысле чем любишь заниматься?
– У каждого мужчины и у каждой женщины есть любимое дело, - стала объяснять Шика.
– Папа любит рисовать на шелке прекрасные пейзажи. Мама разводит детей и шиншилл. Ичиро, мой старший братец, любит трахать баб, а больше ничего не любит.
– А что, у вас есть другие бабы?
– заинтересовался Рорик.
– Конечно, - кивнула Шика.
– Во-первых, Анеко, моя старшая сестра. Во-вторых, Кичи, ее Интеллект подарил Ичиро. В-третьих, Йори, ее Интеллект подарил Дзиро. В-четвертых, я. Еще есть младшие сестры, но они не бабы, а пигалицы. Ну, еще мама, но она не считается, ее трахать нельзя.
– А тебя можно?
– спросил Рорик.
– Меня можно, - кивнула Шика.
– Только чтобы папа не видел, а то он обижается.
– Не понял, - сказал Рорик.
– Тесть обижается, что зять трахает его дочь? Что за ерунда!
Шика объяснила, что пока свадебный обряд не состоялся, Рорик ее отцу еще не совсем зять, у их народа нет такого обычая, что если один мужик что-то пообещал другому, то надо делать
– Ну что, Рорик, точно ли возьмешь в жены мою дочь?
А услышав согласие Рорика, сказал бы:
– Ну давай!
И с тех пор обращался бы с Рориком как с зятем. А обряд провели бы когда удобно или вообще не проводили бы, потому что между правильными пацанами обряды неуместны, кроме самых необходимых, таких как похороны, например. Но если между тестем и зятем доверия немного, тогда другое дело, тогда обряд нужен в любом случае. А у этих йотунов все не по-человечески.
Прошло примерно полчаса, и Рорик решил, что Шика вовсе не страшилище, а нормальная девчонка, и это ничего, что морда поперек себя шире и сисек нет, зато с бедрами все прекрасно, и хотя навряд ли она родит сильно могучих детей, это не помешает ей стать отличной подругой, они знакомы всего ничего, а уже беседуют как родные. Хорошая девка, жалко, что худосочная, но тут ничего не поделаешь.
– А как у вас сено заготавливают?
– спросил ее Рорик, решившись.
– У нас сено не заготавливают, - ответила Шика.
– Мы скотину не держим, незачем. Жратву дает интеллект, а если захочется поиграть со зверями, то в лесу зайцы водятся, олени и птички всякие. А почему ты спросил?
– Есть у моего народа один обычай, связанный с заготовкой сена, - сказал Рорик.
– Но это уже неважно, на нет и суда нет.
Они шли по дороге куда глаза глядят, дорога превратилась в тропу, а по обе стороны от нее были не леса, не поля и не фьорды, а какое-то непонятное редколесье. Местность была не плоская, как у финнов, и не гористая, как у нормальных людей, а нечто среднее. В одном месте Рорик увидел, что вдали течет река, предложил туда пойти, а Шика сказала, что туда они придут в любом случае, эта тропа проходит и там тоже, и вообще с тропы лучше не сходить, потому что вне ее с пространством происходит нечто нелепое. Рорика эти слова повергли в задумчивость, но не потому что он их понял, а потому что он почерпнул в них новое понятие "пространство", и его удивило, что можно думать о пустых местах, как будто они наполнены чем-то невидимым, это странно. Рорик так и сказал, а Шика рассмеялась и заявила, что ничего странного в этих словах нет, ему просто мерещится странное, так всегда бывает, когда гость только что явился в новый мир и не успел принять новый язык всей душой.
Рорик стал расспрашивать Шику про их с Торио мир и мало-помалу узнал следующее. Давным-давно, примерно лет двадцать назад по нормальному летоисчислению, жил в одной йотунской деревне молодой мужчина по имени Торио. Однажды пошел он зачем-то в лес и явился ему бог по имени Интеллект, между ними что-то произошло и в итоге вышло так, что Торио обрел над Интеллектом власть. Вернулся Торио в деревню, собрал тинг и рассказал соседям про Интеллекта. Кто-то стал злословить, случилась ссора, по итогам ссоры Торио из деревни изгнали, и последовала за ним одна девица по имени Хиде, она его любила, мечтала стать его женой и в итоге так и вышло. Удалились Торио и Хиде в лес, Торио попросил Интеллекта построить там торрент, это такой волшебный дом, в котором Интеллект сотворяет разные вещи из ничего, еду, например, или одежду. И еще Торио попросил Интеллекта сделать как-нибудь так, чтобы им не докучали ни разбойники, ни чиновники. Интеллект что-то сделал с пространством, и то место, где поселился Торио, отгородилось от остального мира, и теперь никому нельзя ни войти в него, ни выйти из него, только у Интеллекта есть сила нарушать этот закон, и только у Торио есть власть просить Интеллекта его нарушать. С тех пор пространство в этих местах странное, и когда направляешься в одну сторону, иногда идешь в другую, и есть места, где можно увидеть себя самого со стороны, вон там, например.